– Может, и пробовал, если знаю. Может, и пробовал.
– Шевелится, – сказал первый.
– Нет, Куза насмерть не бьет, – сказал второй. – Он умеет.
– Ты мне смотри, – предупреждающе предостерег третий голос. – Я ведь сказал: у меня тормоза не держат.
– А что такого?
– Насмерть – это людской оборот. Мы, технеты, так не говорим. Мы не умираем, к твоему сведению. Мы изнашиваемся, и нас отключают. Мы не люди – раз и навсегда!
– А ты с этим не ко мне обращайся, – возразил второй.
– Верно, – сказал и первый. – Разве мы виноваты?
– Кто же еще? – сказал третий.
– Вычислить нетрудно. Сколько циклов назад было провозглашено Совершенство?
– А хрен его знает, – сказал третий. – Никогда не спрашивал. Технет не живет вчерашним днем. Для технета нет понятия «вчера».
– Ну, это каждый знает. Так вот, могу тебе напомнить: двенадцать циклов назад.
– Теперь мне ясно, – сказал третий, – почему ты здесь оказался.
– А я и не скрываю. Ну да, у меня открылось обратное мышление. Мне на экспертизе растолковали: потому, что попал под сильное облучение. Там, где я был, хранятся какие-то такие штуки, точнее не знаю. Разлад, конечно, но устранимый. Исправят, и я снова не буду знать. Но пока еще знаю. Двенадцать орбит назад. И по тогдашнему Провозглашению Совершенство должно было быть уже сегодня. И люди во всем мире признали бы нашу неотвратимость. А что мы сегодня делаем? Чудеса? Да ничего подобного – перетаскиваем через кордон краденую медяшку и продаем тем же людям, только за другую границу. И люди поэтому нас всерьез не принимают. Потому что ничего, кроме контрабанды, от нас не видят.
(«Интересная информация», – подумал Милов, внимательно прислушивавшийся к разговору.)
– Как же не видят? – не согласился третий.
– А потому, что, кроме этого, видеть и нечего. Мы десять орбит назад перестали работать на вывоз, для людей. Говорят, что перестали потому, что товары наши никому не нужны были – даже на востоке, не касаясь всех прочих. Но я считаю, это не так, а просто мы решили, что сперва сделаем все, что нужно, для нас самих, для высшей технетской расы, получившей наконец возможность свободного развития. И за это же время, поскольку мы технеты и мыслим продуктивнее людей, подготовим такую производственную программу, что люди только рты разинут – и сдадутся: поймут, что им осталось только доживать на правах подчиненного вида. Вымирать, попросту говоря. Вот как оно было задумано, собрат.
– Вот тот самый хнет, про которого я начал рассказывать, – снова заговорил первый, – он каждый день повторял: «Люди работают очень плохо, а мы – и того лучше».
– Когда подремонтируемся, – сказал третий, – ты меня с ним сведи. Я ему объясню, что к чему. А ты, собрат, тоже фрукт. Что значит – «задумано»? Совсем даже неплохо задумано.
– Это верно, – сказал второй. – Задумано, да. Только получилось не так. Пока мы готовились с этой своей программой, оказалось, что люди убежали вперед. И программа наша – это вчерашний день, хотя и говорится, что мы вчерашнего дня не знаем.
– Ну, и что же, – сказал третий. – Просто нас пока еще мало. А их много. Но скоро нас тоже будет много. И еще больше. И мы этот их бег притормозим.
– Мне что-то от этой мысли беспокойно, – сказал первый собеседник. – Нам же не их притормаживать надо. Нам самим надо скорость набирать.
– Согласно Провозглашению, – сказал второй, – у нас через пять орбит должен будет уже возникнуть собрат новой конструкции – технет космо. Который сможет жить в мировом пространстве без всяких там приспособлений. Не так, как люди. А вот так же свободно, как мы тут, на поверхности. И почти одновременно с ним – еще другой технет, марин. Он будет жить в воде, как рыба. И поговаривали даже, что разрабатывается еще конструкция технета-аэро. Летающего.
– Вот уж тогда люди скиснут окончательно, – сказал третий с торжеством в голосе.
– Верно, – согласился второй. – Только пока непохоже, что все они в срок появятся. Потому что по Провозглашению у нас сегодня уже должно быть Совершенство. Но его нет. И всего, что нужно для нас самих, мы не сделали. И тащим из-за границы медную стружку…
– Ты, что ли, тащил? – спросил третий.
– А хотя бы и тащил. Я, если хочешь знать, в конвое был, водил трейлер, не где-нибудь, а в Восточном конвое, чтобы ты знал. Так что знаю, что – туда, что – оттуда. Туда чаще всего – стволы, но тоже, понятно, не у нас произведенные…
– Мне в это не верится, – сказал первый голос. – Граница у нас закрыта наглухо. Особенно на востоке.
– Закрыта, верно, – согласился второй. – Только не для всех. И с той стороны закрыта. И тоже не для всех. Кому надо – для тех открыта. Ко всякому замку есть отмычка.
– Ну, это не наше дело, – сказал первый. – А вот почему же, по-твоему, мы не сделали всего, что нужно для нас самих?
– Может, потому, – сказал второй, – что производим собратьев больше, чем успеваем обеспечить. Сырья пока что хватает… А может, и еще какие-то причины есть. Только люди пока что остаются впереди. Не наши, понятно. А там, в людском мире.
– Это временно, – сказал третий. – И это никак не значит, что кто-то должен подражать людям. В этом ты меня не убедишь.
