Чувствуя себя одинокимъ и не зная что сд?лать съ своей особой, н?мецкій кондукторъ отправляется по вагонамъ смотр?ть билеты, посл? сего возвращается на свое м?сто, бодрый и осв?женный. Многіе мечтаютъ о закат? солнца, о горахъ, о картинахъ старинныхъ мастеровъ, но для н?мецкаго кондуктора н?тъ бол?е усладительнаго, бол?е возбуждающаго зр?лища въ св?т?, ч?мъ видъ жел?знодорожнаго билета.
Почти вс? германскіе кондукторы обур?ваемы этой страстью въ билетамъ. Покажите любому изъ нихъ билетъ, — и онъ мигомъ разцв?таетъ; у нихъ это въ род? бол?зни, такъ что мы съ Б. р?шили по возможности ублажать ихъ.
Случится намъ увид?ть кондуктора, который стоитъ насупившись, съ выраженіемъ печали и скуки, мы тотчасъ подходимъ въ нему и показываемъ билеты. Видъ ихъ д?йствуетъ, точно лучъ солнца; вся его печаль мгновенно исчезаетъ. Если у насъ н?тъ билета, мы отправляемся въ кассу и покупаемъ. Въ большинств? случаевъ билетъ третьяго класса до ближайшей станціи производитъ надлежащее д?йствіе, но если б?дняга кажется слишкомъ унылымъ, мы покупаемъ обратный второго класса.
Им?я въ виду по?здку въ Оберъ-Аммергау и обратно, мы запаслись книжками, по 10–12 билетовъ перваго класса въ каждой. Однажды, въ Мюнхен?, я увид?лъ кондуктора, который, какъ мн? сказали, недавно потерялъ тетку — и повидимому былъ страшно огорченъ этимъ. Я предложилъ Б. отвести его въ уголокъ и показать ему вс? наши билеты — штукъ двадцать или двадцать четыре — разомъ, и позволить ему подержать ихъ въ рукахъ и любоваться ими сколько хочетъ. Мн? хот?лось ут?шить его.
Но Б. возсталъ противъ моего предложенія. Онъ сказалъ, что если даже кондукторъ не сойдетъ съ ума отъ радости (что было бол?е ч?мъ в?роятно), то возбудитъ среди другихъ жел?знодорожныхъ служащихъ въ Германіи страшную зависть, которая отравитъ ему жизнь.
Итакъ мы купили и показали ему только одинъ обратный билетъ перваго класса до ближайшей станціи; и трогательно было вид?ть, какъ просіяло лицо б?дняги и слабая улыбка заиграла на устахъ, которыхъ она такъ долго не пос?щала.
Но бываютъ минуты, когда вы отъ души желаете, чтобы н?мецкіе кондукторы обуздали свою страсть въ билетамъ или по крайней м?р? ввели ее въ должныя границы.
Самому терп?ливому челов?ку надо?стъ день и ночь показывать билетъ; а являться въ окн? вагона въ середин? утомительнаго путешествія съ возгласомъ, «ваши билеты, господа!» — положительно не гуманно.
Вы устали, вы дремлете. Вы не знаете, гд? вашъ билетъ. Вы даже не помните, брали ли его, а если брали — не утащилъ ли его кто нибудь. Вы спрятали его подальше, разсчитывая, что предъявлять не придется по крайней м?р? въ теченіе н?сколькихъ часовъ.
Въ вашей одежд? одиннадцать кармановъ, да еще пять въ пальто, висящемъ на в?шалк?. Можетъ быть билетъ въ одномъ изъ нихъ, а можетъ быть въ чемодан?, или въ записной книжк?, которую вы куда-то засунули, или въ бумажник?.
Вы начинаете искать. Вы встаете и сталкиваетесь. Тутъ вами овлад?ваетъ какое то странное чувство. Розыскивая билетъ, вы осматриваетесь кругомъ; и рядъ любопытныхъ лицъ, сл?дящихъ за вами, строгій взоръ челов?ка въ форм?, устремленный на васъ, внушаютъ вамъ, при вашемъ смутномъ, полусонномъ состояніи, представленіе о полицейскомъ обыск?, о тюремномъ заключеніи срокомъ на пять л?тъ, которое грозитъ вамъ, если билетъ окажется на васъ.
Вы съ негодованіемъ протестуете противъ такого подозр?нія.
— Говорятъ вамъ, я не бралъ его! — восклицаете вы. — Я въ глаза не видалъ вашего билета. Оставьте меня въ поко?. Я…
Общее удивленіе вашихъ спутниковъ приводитъ васъ въ себя, и вы снова принимаетесь за поиски. Вы шарите въ саквояж?, выбрасывая вс? вещи на полъ и проклиная жел?знодорожные порядки Германіи. Потомъ вытряхиваете сапоги. Просите встать вашихъ сос?дей — не сидятъ-ли они на немъ; ползаете по полу и шарите подъ скамейками…
— Не выбросили-ли вы его за окно съ остатками бутерброда? — спрашиваетъ вашъ другъ.
— Н?тъ! Что я полоумный что-ли? — отв?чаете вы съ сердцемъ. — Съ какой стати я стану выбрасывать билетъ за окно?
Обшаривая себя въ двадцатый разъ, вы находите его въ жилетномъ карман?, и зат?мъ въ теченіе получаса размышляете, какъ это вы ухитрились не найти его при девятнадцати предыдущихъ обыскахъ.
Поведеніе кондуктора въ время этихъ поисковъ отнюдь не можетъ под?йствовать успокоительно на ваши нервы. Онъ вертится на ступеньк? подъ окномъ, выд?лывая повидимому все, что могутъ внушить ему опытъ и изобр?тательность, для того, чтобы сломить шею.
По?здъ идетъ со скоростью 30 миль въ часъ (максимумъ быстроты курьерскихъ по?здовъ въ Германіи).
Вотъ впереди показывается мостъ. Увид?въ его, кондукторъ хватается рукой за окно и откидывается какъ можно дальше отъ вагона. Вы смотрите на него. потомъ на быстро приближающійся мостъ; соображаете, что арка должна оторвать его голову, не повредивъ остальной части т?ла, и спрашиваете себя, отскочитъ-ли голова въ вагонъ или упадетъ на землю. На разстояніи трехъ дюймовъ отъ моста онъ разомъ прижимается въ вагону и арка убиваетъ комара, ус?вшагося на верхушк? его праваго уха.
Промчавшись черезъ мостъ, по?здъ несется по краю пропасти, такъ что камень, выброшенный изъ окна, упадетъ прямо на дно, на глубин? въ 300 футовъ. Тутъ кондукторъ отнимаетъ руки отъ окна и начинаетъ выплясывать на ступеньк? какой-то тевтонскій военный танецъ, похлопывая руками по т?лу, точно кучера въ морозный день.
Первое и самое главное условіе для того, чтобы спокойно путешествовать по германскимъ жел?знымъ дорогамъ, — относиться съ безусловнымъ равнодушіемъ къ участи кондуктора. Вамъ должно быть р?шительно все равно, — погибнетъ ли онъ во время путешествія или останется ц?лъ. Мал?йшее участіе въ кондуктору превратитъ по?здку по фатерланду въ сплошную пытку.
Въ 5 часовъ утра (какъ св?жа, прекрасна и обворожительна земля раннимъ утромъ! Л?нтяи, которые спятъ до восьми-девяти часовъ, теряютъ прекрасн?йшую часть дня, только мы, встающіе спозаранку, д?йствительно наслаждаемся природой) я отказался отъ попытокъ уснуть и отправился помыться въ уборную, на конц? вагона.
Довольно затруднительно умываться въ такой крошечной комнатк?, т?мъ бол?е, что вагонъ встряхиваетъ, и когда вы засунете руки и полголовы въ умывальную чашку, — ст?ны уборной, полочка для мыла, кранъ и другіе лукавые предметы пользуются вашимъ безпомощнымъ положеніемъ и толкаютъ васъ изо вс?хъ силъ, — когда же вы пытаетесь уклониться отъ нихъ, дверь отворяется и хлопаетъ васъ сзади.
Какъ бы то ни было, мн? удалось наконецъ, если не вымыться, то вымочить себя съ ногъ до головы. Зат?мъ я сталъ искать полотенца. Разум?ется его не оказалось. Въ этомъ-то и штука. Идея жел?знодорожнаго начальства заставить пассажира умыться, соблазнивъ его мыломъ, тазомъ и водой, а зат?мъ объявить ему, что утираться неч?мъ.
Таковы зд?шнія понятія объ остроуміи.
Я подумалъ было о носовыхъ платкахъ въ моемъ чемодан?, но чтобы добраться до него, приходилось идти черезъ дамское отд?леніе, а я былъ въ весьма утреннемъ костюм?.
И такъ я утерся газетой, которая случилась у меня въ карман?, и пренеудобная же это вещь для утиранья, доложу вамъ!
Вернувшись на м?сто, я разбудилъ Б., уговорилъ его сходить помыться, и прислушиваясь въ отдаленнымъ звукамъ его междометій, долет?вшимъ до меня, когда онъ, подобно мн?, уб?дился, что утираться неч?мъ — забылъ о собственной неудач?.
Ахъ! какъ справедливо говорятъ добрые люди, что думая о чужихъ страданіяхъ, мы забываемъ о своихъ!
За пятьдесятъ миль до Мюнхена м?стность становится плоской, гладкой и повидимому крайне безплодной, такъ что и смотр?ть не на что. Путешественникъ сидитъ, устремивъ глаза вдаль, и ждетъ не дождется, когда же наконецъ покажется городъ. Но онъ расположенъ въ низин? и всячески старается укрыться отъ взоровъ путешественника, такъ что тотъ зам?чаетъ его только очутившись уже почти на улиц?.
