был в какой-то мере действовать как кнут, который пробуждает медлительных сонь из дремоты и гонит их вперед к неутомимому действию. Как и имя, лозунг газеты был также программой. Рядом с заголовком можно было прочитать большими буквами бросающие вызов слова: «За угнетенных! Против эксплуататоров!» Также здесь уже выражалась вся боевая позиция нашего нового органа. Уже в заголовке и лозунге содержались очертания программы и круга воздействия этой газеты. Теперь нам только нужно было наполнить заголовок и лозунг активной политической жизнью.
У национал-социалистической прессы есть ее собственный стиль, и на этом месте стоит сказать об этом несколько слов. Пресса – это, по словам Наполеона, 'седьмая великая держава', и со времен, когда были произнесены эти слова, возможности ее влияния скорее увеличились, чем уменьшились. Какая ужасающая сила скрывается в ней, проявилось, прежде всего, на войне. Если немецкая пресса в 1914-1918 годах была полна почти ученой, научной объективности, пресса Антанты бушевала в беспрепятственной и необузданной демагогии. Она с систематическим коварством натравливала все мировое общественное мнение против Германии, она была не объективна, а тенденциозна в самом радикальном смысле. Немецкая пресса старалась давать объективные сообщения на основе фактических данных и информировать свою читательскую аудиторию о больших событиях всемирной борьбы, действуя из лучших побуждений. Пресса Антанты напротив писала все, исходя из определенного намерения. У нее была цель укреплять силу сопротивления сражающихся армий и сохранять враждебные нам народы в вере в справедливость их борьбы и в «победу цивилизации над исходящей от Германии угрозы уничтожения культуры».
Немецкое правительство и командование сухопутными войсками должны были иногда запрещать, чтобы издававшиеся на немецком языке пораженческие газеты вообще направлялись на фронт. Во Франции и Англии то же самое было бы просто невообразимо. Там пресса, свободная от влияний партийных тенденций, в фанатичной сплоченности боролась за национальное дело. Она была одной из самых важных предпосылок для окончательной победы.
Органы Антанты служили, таким образом, не столько информационным, сколько пропагандистским целям. Для них было важно не устанавливать объективную правду, а скорее публицистически-агрессивно содействовать целям войны. К этому маленький человек относился с пониманием; это была, прежде всего, хорошая духовная пища для солдата, который там в траншеях жертвовал кровью и жизнью для дела нации.
Мировая война не была закончена для Германии 9 ноября 1918 года. Она продолжалась, только новыми средствами и методами и на другом уровне борьбы. Теперь она из области военного конфликта силами оружия переместилась в сферу гигантской экономико-политической борьбы. Тем не менее, целью оставалось то же; государства враждебного союза стремились к полному уничтожению немецкого народа; и самое страшное в этой судьбе было и состоит в том, что в Германии существуют большие, влиятельные партии, которые осознанно содействуют Антанте в этом ее дьявольском начинании.
Ввиду этой угрожающей опасности современнику не подобает занимать относительно политических процессов научную, объективную и трезвую позицию. Он ведь сам сосоздатель того, что происходит вокруг него. Он может с уверенностью предоставить более позднему времени поиск исторической правды. Его задача состоит в том, чтобы участвовать в создании исторических фактов, а именно в том смысле, что они служат пользе и преимуществу его народа и его нации.
Национал-социалистическая пресса руководствуется почти исключительно этой тенденцией. Она пишется из пропагандистских целей. Она обращается к широким народным массам и хочет завоевать их для национал-социалистических целей. В то время как буржуазные органы довольствуются тем, что распространяют информацию более или менее без тенденции, у национал-социалистической прессы есть, сверх того, гораздо большее и более решающее задание. Она из информации делает политические выводы, она не предоставляет читателю, чтобы тот сам делал выводы по его собственному вкусу. Читатель должен скорее воспитываться в ее смысле и в ее направлении цели, и на него оказывается соответствующее влияние.
Итак, национал-социалистическая газета – это только часть национал-социалистической пропаганды. Она имеет исключительно политическую цель и потому ее нельзя путать с буржуазным информационным или, тем более, публикационным органом. Читатель национал-социалистической прессы должен подкрепляться чтением его газеты в своей позиции. На него оказывается совершенно осознанное влияние. Это влияние должно быть однозначным, недвусмысленным, целесообразным и целеустремленным. Все мышление и ощущение читателя должно втягиваться в определенном направлении. Так же как у оратора есть только одна задача завоевать своими речами слушателя для национал-социалистического дела, то у журналиста может быть только задача достичь той же цели его пером.
Этот подход было уникальным во всей немецкой журналистике и поэтому также его сначала неправильно понимали, боролись с ним или просто высмеивали. У национал-социалистических печатных органов по самой своей природе не должно было быть честолюбивых намерений соревноваться с большими буржуазными или еврейскими газетами в точности репортажа и широте публикуемого материала. Мировоззрение всегда одностороннее. Тот, кто может рассматривать какую-то вещь с двух сторон, тем самым уже теряет свою надежность и бескомпромиссную остроту. 'Упрямое упорство' нашего общественного воздействия, в котором нас упрекают так часто, – это, в конце концов, тайна нашей победы. Народ хочет ясных и недвусмысленных решений. Маленький человек не ненавидит ничего больше двойственности и точки зрения «и так, и сяк». Массы мыслят просто и примитивно. Они любят обобщать сложные положения дел и делать из этого обобщения ясные и бескомпромиссные выводы. Пусть они большей частью просты и несложны, но, все же, они, как правило, попадают не в бровь, а в глаз.
Политическая агитация, которая исходит из понимания этого, всегда возьмет народную душу за правильное место. Если она не умеет распутывать запутанное положение дел, а только передает народу всю сложность дел так, как та представляется в самих этих делах, тогда она всегда пройдет мимо понимания маленького человека.
Еврейская пресса тоже не без тенденции. Сегодня она может, разумеется, обходиться без ощутимой и явной тенденции; так как бывшая присущая ей тенденция уже оказала свое публичное воздействие и поэтому не требует больше агитаторской защиты.
Престижные еврейские газеты объективны и демонстрируют для виду трезвое бесстрастие только до тех пор, пока власть еврейства гарантирована. Но насколько мало эта трезвая и бесстрастная объективность соответствует истинной сущности еврейской желтой прессы, всегда можно заметить, когда эта власть еврейства вдруг оказывается под угрозой. Тогда наемные писаки в еврейских редакциях сразу теряют всякую спокойную рассудительность, и серьезные журналисты в один миг превращаются в самых лживых мерзавцев клеветнической еврейской желтой прессы.
Само собой разумеется, мы с начала нашей публицистической работы не могли и не хотели конкурировать с большими еврейскими газетами относительно информации. Для этого у желтой прессы было второе превосходство; у нас также не было такого большого честолюбия, чтобы информировать без тенденции, мы хотели бороться по-агитаторски. При национал-социализме все является тенденцией. Все направлено на определенную цель и настроено на определенную задачу. Все делается ради достижения этой цели и решения этой задачи, и что не может быть для этого пригодным, то упраздняется безжалостно и без больших сомнений. Национал-социалистическое движение было создано большими ораторами, не большими писателями. Это его общая черта со всеми решающими революционными движениями мировой истории. Движение должно было с самого начала позаботиться о том, чтобы и его пресса подчинялась его большим агитаторским тенденциям.
Прессу должны были писать преимущественно агитаторы пера, так же как самой общественной пропагандой партии занимались агитаторы слова.
Но в нашей тогдашней ситуации это было легче сказать, чем сделать. Мы располагали значительным корпусом подготовленных и успешных партийных агитаторов. Наши значительные ораторы сами вышли из движения. Они изучили искусство устного выступления в движении и для движения. Искусством современного влияния на массы плакатом и листовкой пропагандисты партии владели уверенно. Теперь, однако, нужно было перенести это искусство в область журналистики.
У движения был здесь только один учитель: марксизм. Марксизм перед войной воспитал свою прессу как раз в вышеописанном духе. Марксистская пресса никогда не носила информационный, а всегда только тенденциозный характер. Марксистские передовые статьи – это написанные речи. Все оформление красной
