как оратор, то я тотчас распущу эти собрания.
Исполняющий обязанности:
заверено: Краузе, ассистент канцелярии».
Ответ «Атаки».
«Итак, я, Краузе, могу бить конституции в лицо, могу отказывать доктору Геббельсу в свободном выражении мнения, которое гарантировано каждому немцу, и если он, тем не менее, решится раскрыть рот, я распущу собрание.
Злюка Краузе, мы с дрожью слышим твои ужасные угрозы. Потому мы не забудем перед каждым собранием испуганно спрашивать: здесь ли Краузе?
Прежде всего, однако, мы возьмем в руки дневник, чтобы отметить там твое имя».
Карикатура из «Атаки»:
На ящике сидит, согнувшись и смущенно, маленький еврей, в котором читатель легко узнает заместителя начальника берлинской полиции доктора Вайсса. Он со всей силы пытается удержать крышку ящика закрытой. На ящике надпись: «НСДАП. Берлин».
Рисунок рядом: ухмыляющийся штурмовик выпрыгивает из ящика. При этом еврей взлетает высоко в воздух. Подпись: «Когда ты думаешь, что ты справился с ним, он выпрыгивает из ящика».
Один штурмовик из-за ареста в Тельтове впал в горькую нужду. Он принадлежал к числу принудительно задержанных. Но его работодатель не хочет верить ему, что причиной прогула был незаконный арест. Этот штурмовик пишет письмо начальнику полиции и просит его предъявить причины, которые привели к аресту в Тельтове, чтобы он смог объясниться с работодателем. Ответ:
«Полицай-президент
Отдел I A
Господину Й. Ш., Берлин-Л.
На заявление от 24 августа 1927 года о выдаче справки со стороны полиции, по каким причинам вы в понедельник, 22 августа 1927 года были принудительно задержаны на вокзале Тельтова, я не в состоянии ответить.
Подписано: Вюндиш».
Из статьи в «Атаке» в понедельник, 26 сентября 1927 года:
«Бессмысленно производятся аресты. Того, кто роняет хоть слово возмущения по поводу грубостей охранной полиции, арестовывают. Безобидный обыватель, который как раз попадается им на пути, получает удар прикладом карабина в крестец, и когда он озадаченно поворачивается, зеленый изверг кричит ему в лицо: – Проваливайте, а то я проломлю вам череп.
Когда депутат Рейхстага Дитрих отправляется в участок, чтобы позаботиться об арестованных, на него там физически нападают. Сопровождающего его калеку, инвалида войны, сбивают на землю, когда он решается заступиться за женщину, у которой срывают блузку с тела, и полицейский лейтенант Лаубе ругает ее самыми грязными словами».
Из того же номера:
«Кровавая битва в Шёнеберге. Сразу после предвыборного собрания депутата ландтага Хааке дошло до кровавых столкновений с коммунистами. Так как один из трех коммунистических ораторов на дискуссии, который не мог предъявить свой партбилет, согласно распоряжению полицай-президиума не был допущен к выступлению, многочисленно присутствующие коммунисты после завершения собрания, когда большинство участников уже покинули зал, напали на оставшихся, в том числе на доктора Геббельса и депутата Хааке, избивая их пивными кружками и ножками от стульев. В течение развивающейся битвы коммунистов с окровавленными головами выгнали из зала, и они убежали по крышам и через подвалы. Позднее также были еще нападения на отдельных возвращающихся домой национал-социалистов.
Ответственность за это несет полицай-президиум своим запретом и последующими придирками».
Из того же номера:
«Озорной удар. Когда шофер доктора Геббельса, Альберт Тонак, в пятницу возвращался домой после собрания, его перед домом подкараулили красные боевики. Теперь он лежит с двумя ножевыми ранениями руки и сильным ударом в живот».
«Берлин, 10 сентября 1927 года.
Совет служащих полицай-президиума.
Господину ассистенту по уголовным делам Курту Кришеру, Берлин.
Совет служащих на заседании 6 числа текущего месяца занял однозначную позицию относительно вашего увольнения и единогласно пришел к выводу, что в увольнении виновны вы сами. Он не может удовлетворить ваше возражение или представлять ваши интересы при возможном иске.
По поручению: К. Мейер
Секретарь».
В понедельник, 2 октября 1927 года, генерал-фельдмаршал Гинденбург заканчивал свой 80-й год жизни. Судьи национального суда феме, которые защищали честь и безопасность немецкой армии в самое тяжелое время с напряжением всех сил, и даже рискуя своей жизнью, все еще по-прежнему оставались в тюрьме.
Из газеты «Роте Фане» в конце сентября:
«Главный бандит появляется снова».
Ответ в «Дер Ангриф»:
«Прежде всего, доктору Геббельсу, главному бандиту, совсем не нужно появляться, так как он никогда не прятался. Но он решился, вопреки тяготеющему над ним запрету публичных выступлений, неоднократно открывать рот на бурном собрании в Шёнеберге, чтобы призвать к спокойствию и утихомирить возникающий беспорядок.
Без его успокаивающего выступления именно при провокационном поведении большевистской гвардии боевиков уже гораздо раньше дошло бы до драки, и собрание не удалось бы довести до конца...
Никак нельзя назвать подвигом поведение коммунистической орды, когда она потом в полном составе оставалась в зале, пока в зале остался только лишь маленький остаток национал-социалистических избирателей с доктором Геббельсом и депутатом Хааке, чтобы тогда напасть на эту горстку людей. Это уже и потому не подвиг, что эти трусы точно знают, что мы теперь во время запрета не можем организовать нашу охрану зала и защиту руководителя как обычно.
Все же это злодейское нападение с пивными кружками, ножками стульев и кофейными чашками совсем не пошло им впрок; так как национал-социалисты с их руководителями во главе защищались, и
