Владимир Корнилов; “Демобилизация”; Роман

— А так… За все сразу. Трус, говорит. В воздух стрелял, а потом сразу дёру. Говорит, дня лишнего здесь не потерплю. Документы готовы. Как приедет, пусть к начфину идет и все.

7

Утром Борис на развод не вышел. Сидел на койке и меланхолически разглядывал свои сапоги. Волхов уехал в отпуск и чистить обувь было нечем.
Заметив, что пуговица на левом погоне шинели оторвалась, он сорвал погон, а для симметрии и второй. В мятом кителе и бриджах, в невычищенных сапогах спустился к штабу. Никто навстречу не попадался.
Круглолицый начфин сидел в своей комнатенке с каким-то незнакомым мордатым младшим лейтенантом.

— Вот он, — кивнул начфин на Бориса. — С него возьмешь и как раз будет. А ты, Курчев, сдавай удостоверение, бери справку и вот три косых. По вчера рассчитал. За «молчи-молчи» выходное не положено.

Курчев выложил удостоверение личности, взял справку, которая до получения паспорта оставалась его единственным документом, расписался на отдельном листе ведомости и пересчитал купюры. Все были пятидесятками и здорово оттопырили карман.

— Куда кладешь? — усмехнулся начфин. — А ему?

Курчев понял, что мордатый младший лейтенант — это присланный в часть новый комсорг.

— У меня все плачено, — сказал и вынул из нагрудного кармана билет. Ему жаль было разменивать новые купюры.

— За март уплачено,— поглядел комсорг в свою новенькую ведомость,— а за апрель — нет.

— А сколько?

— Полтора процента, — усмехнулся начфин.

— Фью, — присвистнул Курчев. — Не пойдет. Апрель только начался. В Москве заплачу. Да и с выходного не положено.

— Положено со всего, — помрачнел комсорг.

— А мне двадцать шесть стукнуло…

— Что? Продлеваться не будете?

— Нет, — покачал головой Курчев и положил билет на стол.

— Ох и жмот, — восторженно засмеялся начфин, но Курчев не ответил и вышел.

В штабном коридоре, недалеко от тумбочки посыльного, заложив руки в карманы галифе, стоял, будто нарочно ожидая лейтенанта, капитан Зубихин.

— Здравия желаю, — сказал Борис.

— Привет. Освободился?

— Ага.

— Ну, тогда пошли. Чего-то тебе покажу, — взял Бориса под руку. — Специально для тебя приехал.

— Еще чего? — вырвал Курчев руку. Ему казалось, что его арестовывают.

— Да не дрожи. Или совесть нечиста?

— В чем дело?

— Ни в чем. Хотел тебе кой-чего показать. А то уедешь и не узнаешь. Пойдем, жалеть не будешь.

— Некогда. Паспорт получать надо.

— Пошли, пошли. Все равно сегодня не успеешь.

— У тебя что — ордер на меня? — не выдержал Борис.