не будет Буша. Кроме того, существуют определенные законодательные рамки. Американский конгресс не может сменить конституцию. Для смены конституции существует особый орган.
В этом смысле МОЯ ПОЗИЦИЯ ОЧЕНЬ СХОДИТСЯ С ПОЗИЦИЕЙ ДЕМОКРАТИЧЕСКОГО СОЮЗА, КОТОРЫЙ ГОВОРИТ ОБ УЧРЕДИТЕЛЬНОМ СОБРАНИИ. Я ТОЖЕ СЧИТАЮ, ЧТО ДЛЯ СМЕНЫ КОНСТИТУЦИИ И ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОГО СТРОЯ НАМ НУЖНО УЧРЕДИТЕЛЬНОЕ СОБРАНИЕ.
В Америке клубы промышленников практически берут на себя львиную долю управления страной. Вокруг вьется вся эта демократическая мишура, образует карнавал для народа – приятный, нормальный демократический карнавал. И это не мешает управлять страной, потому что управляют-то другие.
У нас промышленники остались столь же бесправны, как и были. Практически идет террор власти. И каждая власть при этом показывает разное. А там – в Америке – происходит постоянное блокирование любых государственных авантюризмов. Ведь еще Гегель говорил, что сила капитализма в том, что государство уже не всевластно.
Поймите, я хочу доказать только одно – та конституция, которая существует в сегодняшнем западном государстве, и та, которую мы сейчас строим, разделены между собой углом в 180 градусов.
Кстати, об отсутствии у нас гражданского общества. Наши народные избранники осудили пакт Молотова-Риббентропа. Кто мне объяснит, почему ни один английский парламент ни разу за все время не обсуждал мюнхенский сговор с Гитлером? Попытки даже не было!
– Я так думаю, что английский парламент находится в несколько ином положении, чем наш. Ситуация была такая, что не затронуть этот вопрос было невозможно. Все этого требовали.
– Требовали… Если они не идиоты, должны же они понять, что государственная политика, история государства в парламенте не пересматриваются. Не место это. Кстати, знаете, по какой причине Горбачев не продал японцам острова? И мне известно, что не продаст. Причем если бы не эта причина – он бы давно с ними расстался. А мешают ему США. Что значит – продать острова? Это значит начать пересматривать Ялтинские соглашения по Дальнему Востоку. Так это ж конца не будет. Это ведь пересмотр практически всех границ на Дальнем Востоке. И Америка этого, естественно, допустить не может.
– Давайте вернемся к разговору о стране. Вы сказали, что та структура, которая сегодня строится, отличается от западной на 180 градусов. Что же, по вашему мнению, нам сейчас необходимо создавать в первую очередь?
– Базис. Независимого государственно ориентированного предпринимателя.
– И каким образом?
– Очень известным. Людовик XIV делал это во Франции, Петр I – в России. Парламент же при этом должен только утверждать бюджет и контролировать его исполнение. Что, кстати, очень большая работа.
– То есть нужен диктат законов?
– Да, хотя бы диктат законов. Но они же у нас сейчас принимаются с космической скоростью, и все разные. Поэтому должен быть установлен единый законотворец. И самое главное – это лично моя точка зрения – власть должна быть передана производителю.
– Однако союзный законотворец принимает одно решение, а в республике выходит другое – ситуация ведь очень знакомая, не правда ли? Тогда как?
– Тогда распускается Верховный Совет .республики. Бисмарк у себя в Германии пять раз подобную процедуру проделывал, и ничего, в Германии все в порядке. А Столыпин сколько Дум распустил? И что, они вешали каждого на всех столбах за инакомыслие? У нас ведь как: либо – сталинизм, либо – ветры демократии. Система рассчитана на идиота. Весь политический опыт мира говорит о том, что, как раз когда эти ветры демократии начинают дуть с полной силой, все кончается тоталитаризмом. Рано или поздно народ говорит: 'Нам нужен царь, чтобы он всем рубил голову, но – один'. И начинается русская игра: от беспредела к диктатуре, от диктатуры к беспределу, от беспредела опять к диктатуре…
Ведь когда я вам говорю о своей неприязни к демократии, я имею в виду советскую демократию. Демократию, которую уже не контролирует закон. Почему это суд не может контролировать депутатов? Значит, в стране уже нет судебной власти? Дикое количество людей на всех уровнях выведено из-под судебного контроля. Мы что, новый класс уголовников законно плодим, что ли? А как же всесилие судебной власти, главный принцип западного общества? А как же эти бесконечные процессы, разоблачения – опять- таки в западном обществе?
– Вам не нравится советская демократия. Но ведь люди, которые в нее верят, – это в большинстве своем честные люди, и они искренне хотят добра.
– В любой группе, как бы она себя ни называла, большинство людей порядочные и хорошие. Я же говорю о том, что определяет их деятельность, а не о них лично. Это-то ведь и обидно. Были бы плохие – о чем речь. Стоило ли бы горячиться, волноваться – можно было просто смотреть, как их сметут.
Любое инакомыслие должно поощряться. Пусть только он не призывает идти на улицу. И не агитирует за румынский сценарий. А то у нас слова потеряли всякое значение. Горбачев сидит и спокойно смотрит, как публицисты из близких ему кругов агитируют за румынский сценарий. Кому румынский сценарий? Ему? Раисе Максимовне?
– Я правильно поняла, что вы предлагаете ввести в средствах массовой информации цензуру?
– Конечно. Как и в любой нормальной стране. Она есть везде.
– Но в любой нормальной стране существуют издания одного направления, другого…
– Пожалуйста. Любого! Но вспомните Сумгаит – там 'потешились', а власть сидит и смотрит, рот открыв. Дальше идут ноябрьские события в Армении, потом Фергана, Ош… И прошло, мы осуждаем сталинские переселения народов. А что, в наше время месхов не переселили? Не государство уже, а банда. Банда берет на себя функции сталинского государства. Ты публично, демонстративно нарушил закон. Ты мне бросил вызов. А я – власть. Я ответил.
– Однако для этого власть должна собою что-то представлять.
– О! Это и есть самый главный вопрос: создание национальной государственно ориентированной элиты. Из функционально способных, профессионально пригодных людей.
– Кстати, я давно хочу у вас спросить: а каким образом осуществлять этот отбор?
– Есть объективные критерии. Результаты деятельности, опыт государственного управления, компетентность, наличие программных установок и целей, защита государственных интересов. Вот вам, пожалуйста, анкета. Пропустите ее среди депутатов, выяснится, что тридцать человек могут. Всех выгнать, тридцать оставить… Хотите объясню, почему не было ответственности последние двадцать лет? Потому что был ЦК КПСС. Сверстанные Генпланом программы приносили в какой-нибудь отдел ЦК, а там – начинали править: у вас тут 2,12, а нам Леонид Ильич сказал, что ему для доклада 3,34 надо. Прочиркали, назад отдали. И менеджер государственный, с партийным билетом, пусть даже член ЦК, ничего, кроме глубокой ненависти к этой организации, испытывать не мог… Что, Горбачев не создавал Ельцина? Кто его вызвал на Октябрьском пленуме? Как Ельцин стал делегатом 19-й партконференции? Это был сложный процесс выковывания дракона. Кто скомандовал Полозкову остановиться, когда уже начался разгром на III Съезде? Кто посадил этого Полозкова, чтобы он своей внешностью и повадками пугал всех нормальных людей и высыпал их из партии? Против воли Генсека, что ли? Кто вначале давал приказ в Литве все это делать, а потом команду – отставить?..
– Так что же такое Кургинян? Кроме уже данных характеристик, сам он определяет себя как 'системное явление, обладающее своими основными компонентами'. А именно: 'Концептуально – это конкурент, которого нужно уничтожить; политически – это источник энергии, который способен концентрировать вокруг себя центризм; патопсихологически – это сублимация всех ночных ужасов демократов…' И так далее.
– Говорят, что я Распутин. Простите, но он же аналитических материалов не писал. Он же действовал через другое! Тогда докажите мои связи с царицей. Я – сумасшедший, одержимый манией величия. Я – чуть ли не Воланд. И Павлов – это тоже я. 'Мертвые души' какие-то, честное слово! Иногда ощущение возникает, что я – это есть все…
Беседу записала Н.ИПАТОВА
'СМЕНА', № 104 – 105, 8.05. 1991 г.
