— Я думал, что победил Платона, — произнес я задумчиво.
— Ты заключил его в ту же клетку, в которую мистик хотел посадить тебя, — сказал
волхв. — Но он — Мастер Снов, причем очень опытный.
— Ясно, — кивнул я. — Учтем.
Отвернулся и с тоской посмотрел в небо. На лазурное поле набежали белые барашки
облаков. Мелькали быстрые ласточки, гонялись за черными точками мух и жучков.
Солнце начало клониться по небосводу, но до вечера еще далеко. Теплый и сладкий
воздух пьянил, кружил голову. Уши улавливали шелест листвы и шепот ветра,
далекие голоса, крики детей. Где-то сонно пролаял пес, замычала корова.
Красота природы разозлила еще больше. Я закрыл глаза и глубоко вдохнул,
попытался очистить мозг от ненужных мыслей. Не получилось. Перед взором быстро
мелькали картинки: солнечные и шумные улицы Славгорода, лица друзей,
сотрудников, родных, просто соседей. Затем чернота, трупы, стеклянные глаза
мертвецов, прозрачные зыбкие грани реальности, скелеты деревьев, домов…
— Саша, — послышался преувеличено спокойный голос Велимира.
— Что? — спросил я и открыл глаза.
На губах старца слабая улыбка, в глазах грусть и понимание. Борода и волосы
развивались на ветру, немного распушились и окружили волхва серебристым ореолом.
— Я тебя кое с кем познакомлю, — сказал волхв. — Пойдем. Возможно, получишь
ответы на вопросы, найдешь себя…
Велимир поманил рукой и ушел вперед. Я помедлил, посмотрел на прямую, как доска
спину старика, гордо вскинутую голову. Пожал плечами и догнал. Старик молчал,
вновь о чем-то задумался. Быстро шагал, решительно вбивал посох в твердую почву.
Тропинка вывела за пределы деревни. Впереди шумел лес. Кроны деревьев подпирали
небо, между стволами густой кустарник. Дорожка сузилась, превратилась в едва
заметную тропку. Ноги ступали по мягкому ковру сухих прошлогодних листьев. Ветки
цеплялись за одежду и царапали кожу. В воздухе витал приятный запах терпкой
листвы и древесной смолы. В уши врывались тысячи шорохов и скрипов,
попискивание, хлопанье крыльев. Я то и дело пригибался, отодвигал листья и
отмахивался от липкой паутины. Ругался про себя и старался не потерять из виду
белый балахон волхва. Тропинка вилась между деревьями, пряталась под листьями,
снова проявлялась, убегала дальше.
Лес стал гуще, вокруг сгустился зеленоватый полумрак. Деревья превратились в
грозных исполинов, дряхлых старцев увешанных покрывалом пушистого мха. Листва
убежала в невообразимую высь, внизу лишь сухие сучья и толстая морщинистая кора.
Создалось впечатление, будто иду в огромном торжественном зале. Деревья –
колонны поддерживающие потолок, мох и листва — пышный персидский ковер. Кое-где
виднелись огромные дупла. Из черных провалов за мной следили чьи-то холодные
взгляды, чувствовалось движение, уши улавливали шорохи. Воображение рисовало
жутких мохнатых тварей с глазами как фонари и большими зубастыми ртами. Я зябко
ежился и поводил плечами. Слишком уж быстро мелкий подлесок перешел в древнюю
как сама Земля чащу. Атмосфера вечности, многих веков почти физически давила на
плечи, заставляла пригибаться и втягивать голову в плечи.
Волхв обернулся и спросил:
— Что-то случилось?
— Не знаю, — проворчал я, настороженно прислушался и указал пальцем. — Так
кто-то есть.
Слева от тропинки чудилось движение. Между стволами двигались смутные тени,
раздавался скрип, мягкие шаги. Появились тусклые зеленоватые огоньки похожие на
глаза. Но сразу потухли, растворились в полутьме.
— Не беспокойся, — произнес Велимир. — Всего-навсего лешаки. Охраняют заветную
рощу от непрошенных гостей. Но нас не тронут, мы же свои.
— Чудесно, — буркнул я. — А если бы я был один?
— Тогда завели вглубь леса и растерзали, — серьезно сказал волхв. — Лешие злые
существа, но чтят дружбу с людьми.
Я отвернулся, постарался не смотреть по сторонам. Чужие взгляды еще некоторое
время преследовали, сверлили спину. Но постепенно потеряли интерес, отпустили.
Зеленые гнилушки глаз вспыхнули и погасли, топот и скрипы затихли.
— А что за роща? — спросил я.
— Сейчас узнаешь, — отмахнулся Велимир. — Пришли.
Волхв остановился и оперся на посох, посмотрел вперед. Я с недоумением огляделся
и почесал затылок. Лес как лес: одинаковые деревья, трава, кусты. Что он имел
ввиду?.. Хотел спросить, даже открыл рот, но тут же ощутил…
Впереди черта. Невидимая, но осязаемая. За ней древние деревья, лес, трава…
Однако совсем другие. Приглядевшись внимательнее, я увидел, что стволы
расположены ровными рядами. В каждой линии строго определенные породы. В одной –
березы, в другой сосны, в третьей дубы… Сквозь разрывы в кронах падал чистый и
радостный солнечный свет, заливал рощу золотистыми лучами. На листьях блестели и
переливались капли росы. По веткам прыгали мелкие птицы, мелькнул пышный беличий
хвост…
— Что…
— Тебе туда, — перебил волхв. Поднял руку и указал на просвет меж деревьями. –
Дойдешь до центра, а там поймешь, что и как.
— А вы? — спросил я.
— Мне там нечего делать, — усмехнулся старик. — Только помешаю. Потом вернешься
той же дорогой.
— И сколько мне там сидеть? — фыркнул я.
— Столько, сколько потребуется, — твердо сказал волхв. — Иди!
Велимир мягко подтолкнул в спину. Сам отступил и оперся на посох. Я обернулся,
окинул волхва недоверчивым взглядом. Старик улыбался, в голубых глазах сверкали
светлые искорки. Ни тени затаенного зла или неприязни, лишь доброта и
сочувствие. Я глубоко вздохнул — опасности нет, почему бы и не пройтись… Пожал
плечами и переступил невидимую грань.
Ожидал чего угодно, вплоть до вспышек света, содрогания земли и прочих
катаклизмов. Но ничего не случилось. Прошел десяток шагов, ступил в просеку и
прислушался к ощущениям. Солнечные лучи напекали волосы, ветер освежал лицо.
Вокруг обычные шорохи и скрипы, пение птиц. Скорее похоже на городской парк, а
не лес. Травка ровная и сочная, удивительно зеленая, даже наступать жалко.
Опавших листьев почти нет, будто тут прошел отряд рабочих с граблями.
Пойти и посидеть, — подумал я. — Просто.
Расправил плечи, придал себе героический вид и двинулся по просеке. Постепенно
стволы деревьев сдвигались, появились канаты плюща. В траве россыпи мелких белых
цветков, блестящие шляпки грибов. Уши уловили журчание, в ноздри ударил запах
свежести.
Раздвинув колючие ветки, я выбрался из кустов и осмотрелся. Большая идеально
круглая поляна, над головой глубокая лазурь неба и белые пушистые облака. В
центре странное белокаменное строение, помесь беседки и часовни. А напротив
выхода вмурована огромная деревянная статуя, изображающая крепкого широкоплечего
мужчину. Из земли у подножия идола бил родник. Прозрачная искрящаяся вода
