– Откуда ты знаешь?
– Я была в морге.
– И тебя пустили?
Кэт улыбнулась и покраснела.
– Да.
– Я не спрашиваю, как тебе это удалось, – заметил Патрик.
– Довольно просто.
– Ну и как? Произвело впечатление?
– Чуть было не упала в обморок.
– Однажды мне пришлось побывать на вскрытии, и я действительно потерял сознание. Это произошло, когда стали вскрывать череп с помощью круговой пилы…
Кэт сглотнула.
– Можешь не утруждать себя подробностями.
– Догадайся, чем они набивают череп, когда выгребают мозги?
– Прекрати!
– Старыми газетами. Вполне возможно, твои репортажи ждет такой же удел.
– Спасибо тебе, Патрик.
– Ничего, скоро привыкнешь.
– Не уверена, что мне этого хочется. А патологоанатомы осматривают все?
– Они народ дотошный.
– И ногти?
– Задача патологоанатома – выяснить причину смерти. Он осматривает все, что имеет к этому отношение. – Они подвинулись ближе к входу. – Итак, ты больше не обиваешь пороги? Не ищешь информацию? В данный момент тебе нужно быть в гуще событий, рыскать по больнице.
– Ты не должен так со мной разговаривать.
– Ты убеждена в том, что все это видела?
– Да, в глубине души. По крайней мере, я думаю, что да.
– Ну тогда нечего нам двоим торчать тут целый день. – Он посмотрел на нее. – Я продиктую твой репортаж по телефону. О'кей? Чего ты ждешь? Отваливай. – Патрик подмигнул.
– Ты это серьезно?
– Серьезней быть не может. Только пообещай мне кое-что.
– Ага, что же?
– Что не забудешь о нашем свидании сегодня вечером.
Кэт усмехнулась:
– Заметано! А ты продиктуешь мой репортаж машинисткам, идет?
– Да. И в отличие от тебя я об этом не забуду.
– Если Брент узнает, что я собираюсь сделать…
– Брент – осел. За него не волнуйся, он всегда дует на воду. – Патрик покачал головой. – Наплюй на него и продолжай свою работу.
22
В гостиной гремела «Сатисфэкшен» «Роллинг стоунз», красные и синие лампочки загорались в такт ударнику. Харви стоял в захламленной кухне под ярким белым светом лампочки без абажура. За ним находилась покрытая пестрым пластиком стойка, заставленная бутылками дешевого вина, жестянками с пивом и пластиковыми стаканами.
Подвыпившая, с размазанной по лицу помадой девушка в мини-юбке, чуть прикрывающей пупок, сидела на сушке для посуды и, болтая ногами в ажурных колготках, вела спор с таким же пьяным студентом-медиком по имени Тед Блейк, в красной вельветовой рубашке и кричащем цветном галстуке. Речь шла о том, возможен ли оргазм у женщин с удаленным клитором.
Харви Суайр ненавидел вечеринки, особенно такие ночные субботние студенческие тусовки, как эта. Было жарко, и он потел, даже просто стоя здесь. Гейн, его девушка, танцевала в другой комнате с каким-то длинным хмырем. Харви было все равно, танцы навевали на него скуку. Он потягивал тепловатое, отдающее металлом пиво из банки, размышляя о Э. Мидуэе, пациенте, перенесшем полостную операцию, который рассказал ему, что наблюдал за ходом операции, паря под потолком операционной. С тех пор он несколько раз навещал старика, но то у него возникали послеоперационные осложнения, то он спал, то не мог разговаривать.
Кто-то от всего сердца стукнул его по спине.
– Порядок, старик?
Он обернулся и увидел Роланда Данса, ассистента анестезиолога, в свитере с высоким воротом и твидовом пиджаке спортивного покроя. Данс был сильно навеселе и потому необычно для себя общителен.
– Отлично, – ответил Харви.
Данс взял полную банку пива и неуверенным движением наполнил пластиковый стакан. Поднялась пена, и пиво через край стакана полилось на без того уже липкий линолеумный пол. Харви не жаловал Данса. Он считал его высокомерным. За Дансом утвердилась слава способного малого, в будущем блестящего анестезиолога. Он уже занимал не по годам высокое положение. Харви завидовал его успехам и удивился, увидев его здесь.
– Классная вечеринка, – с трудом выговаривая слова, пробормотал Данс и попытался сфокусировать взгляд на лице Харви. Тощий, с длинным острым носом, с короткими жидкими волосами, круглым ртом, почти без подбородка и с мелкими острыми зубками, он напоминал Харви мышонка из детского фильма.
– Не имея клитора, ни одна женщина не может достичь оргазма, это невозможно, – невнятно шепелявила пьяная девушка рядом с холодильником.
– А разве не зависит от глубины проникновения? – поинтересовался Тед Блейк.
Внимание Роланда Данса переключилось на эту парочку, он неодобрительно нахмурился, попытался сосредоточиться и снова наклонился к Харви.
– Я бы сказал, это уже слишком, а? – Он отхлебнул пива.
Харви не понял, что Данс имеет в виду – девушку в мини-юбке или тему разговора. Он посмотрел на девицу, на ее обтянутые ажурными колготками бедра и почувствовал эрекцию. Уж не вмешаться ли в их разговор? – подумал он.
– Некоторые африканские племена это делают, не так ли? – бросил он реплику.
– Нищего подобного, – воинственно огрызнулась девица. – Не у всех щернокожих большие «петухи». – Она мотнула головой и покосилась на Харви. – Во всяком шлучае… эт-то ошень лищный… ражговор.
– Ты в чем собираешься специализироваться? – спросил Роланд Данс, пытаясь сменить тему.
– Я еще не решил, – коротко ответил Харви, раздосадованный, что прервался его разговор с девушкой. Но тут же понял, что ему следует воспользоваться случаем, и улыбнулся Дансу: – Кстати, я хотел кое-что у тебя спросить. Насчет больного, который поступил в начале недели, его имя Мидуэй. Мистер Уэндли оперировал его во вторник. Ты там тоже присутствовал.
– Мидуэй?
– Вторая операция во вторник утром. Пожилой мужчина, полостная операция. У него была остановка сердца.
Громкость музыки возросла на несколько децибел, заглушив его слова.
– Извини! – заорал Данс. – Говори погромче.
Харви повторил все, что сказал.
– А… аневризма аорты.
– Я дежурил при нем в реанимационной палате, – сказал Харви. – Когда он пришел в себя, то сказал мне, что во время операции был в сознании.
