Он решительно кивнул, придя к твердому заключению.
«Это сервитор, точнее был им, пока что то не оторвало все освященные части.»
«Или не выплюнуло их», – сказал я, чувствуя себя неловко при этой мысли.
Что то поглотило всю органику из этой конструкции из плоти и металла, в процессе оставив только чистые металлические части.
«Вероятно.»
Голос Эмберли был все ещё тверд, хотя я думал что смогу найти в нем нотку неуверенности.
«Но сейчас важность тиранидов вторична.
Мы ищем доказательства существования культа хаоса, не забыл?»
Я здраво кивнул.
Хитиновые ужасы все таки были известной величиной, каким бы ни было тревожным их присутствие, но те, что послали за мной несанкционированного псайкера были неизвестны, и мы больше не могли позволить себе неожиданностей, которые могли бы подорвать нашу обороноспособность.
Если здесь вообще можно было найти какие либо признаки, по которым можно определить. кто наш таинственный убийца, то их поиск должен быть главным приоритетом.
Я активировал мою комм-бусину.
«Пелтон, что-нибудь уже нашли?»
«И много и ничего», – сказал бывший арбитр бодро.
«Если тут и скрывался культ хаоса, он чтил Императора сильнее, чем я когда либо видел.»
«Что вы имеете в виду?» – спросила Эмберли, и тон Пелтона стал более деловым.
«Мы уже проверили около тридцати жилых комнат, во всех них символы Императора.
Везде религиозные брошюры и жития святых.
Если тут и были поклонники Хаоса, им видимо нравилась жизнь в опасности.»
«Шахтеры обычно такие набожные?» – спросил я.
Я не так многих из них встречал, но тем не менее сомневался в этом.
С другой стороны я с готовностью мог представить что проживание в таком месте, как Край Ада, могло кого угодно склонить призывать защиту Императора с куда большим энтузиазмом, чем обычно.
Эмберли покачала головой.
«Я не знаю.
Изучу этот вопрос.»
Мы сгрудились, проходя через лабиринт механизмов, каждый из которых был больше Химеры и назначение которых я не мог предположить, наши голоса и шаги Эмберли отзывались эхом.
» Что за фрак?» – спросил я, захваченный врасплох, когда мы обогнули одно из таких таинственных устройств и наполненный серным зловонием воздух хлынул на меня.
Сначала я подумал, что наверно кто то оставил открытой дверь, но когда сморгнул слезы, выступившие от ударившей, словно кулаком, вони, я понял в чем дело.
В массивной рокритовой стене взрывом пробили дыру, достаточно большую чтобы проехала наши Саламандра, завалив пол обломками.
Я поглядел на Эмберли.
«Я думаю мы нашли немножко боевых повреждений, о которых я упоминал», – сказал я.
«Я тоже так думаю», – подтвердил Юрген, так же неуязвимый к сарказму, как и всегда.
Он оценивающе изучал разрушения.
«Чтобы сделать это, кому-то пришлось добыть несколько тяжелых болтеров.
Но это могла быть и мельта.»
«Да, это не совсем то, что обычно ожидаешь встретить в мирном поселении,» согласилась Эмберли и пролязгала вперед, чтобы исследовать разрушения поближе.
Янбел кивнул, изучая сцену при помощи своих, спрятанных под капюшоном, аугментических органов чувств.
«Похоже кто то отчаянно пытался войти», – заметил он.
Пока он говорил, воспоминания о разрушениях в святыне Механикус, найденной мною в Долине Демонов на Перлии всплыли в моем сознании и во рту сразу пересохло.
Неясная мысль, витавшая в подсознании с того момента, как я увидел развалины, наконец то пробилась в мозг.
«Вероятнее, отчаянно пытался выйти,» сказал я.
«Стена была разрушена с этой стороны.»
«Вы правы.»
Эмберли кивнула, в свою очередь составляя картину в своем мозгу и оглянулась на высокую, отзывающуюся эхом, палату.
Мы добрались до этого места зигзагами, стараясь держать оборудование между нами и открытыми местами, на которых рой тиранидов могли бы навалится всей массой.
Было разумно заставить их вытянуться узкой цепочкой забравшись в такое место, в которое они могли попасть по одному за раз, вместо того чтобы в полной мере воспользоваться их численным перевесом чтобы сокрушить вас, поэтому я просто следовал за Эмберли без возражений, хотя, признаюсь, не спускал своих глаз с мест возможных засад, пока мы следовали своим извилистым путем среди этих груд скобяных изделий.
Теперь она отошла на несколько шагов от дыры в стене и указала.
«Думаю, именно так.
Смотрите.»
Я присоединился к ней. вместе с остальными, собравшимися вокруг. и поглядел в указанном направлении.
Широкий, чистый коридор между группами приемных бункеров, кафедр управления из кованного железа и Император знает чего ещё тянулся от нас к дверям, через которые мы вошли. В дверном проеме я увидел наш шатл, терпеливо сидящий на площадке.
Машины, просматривающиеся отсюда, представляли собой неутешительное зрелище.
Было много следов от ожогов и вмятин, в некоторых местах массивные стальные пластины были пробиты насквозь.
«Болтеры», – сказал я, узнавая следы, оставленные бронебойными снарядами и Эмберли мрачно кивнула.
«И, видимо, огнеметы,» сказала она, указывая на широкую опаленную область на полу, метрах в двадцати от того места, где мы стояли.
Когда я шагнул к ближайшей поврежденной машине, намереваясь поближе осмотреть её в поисках подсказок о том, что тут произошло, что то впилось в подошву моего ботинка.
Я взглянул мельком. уже дрожа от предчувствия того, что я там найду.
Тельца крошечных жуков, слишком многочисленные чтобы сосчитать (хотя Мотт, без сомнения, дал бы достаточно точную оценку их численности, если бы я озаботился спросить его) были разбросаны всюду, куда падал взгляд.
«Телоточцы», – сказал я без необходимости.
Эмберли коротко кивнула.
«Понятно, что здесь произошло,» сказала она, и я кивнул, соглашаясь с её оценкой.
Кто-то пытался выбраться из здания и счел что заблокировавших ему путь гаунтов слишком много даже для той внушительной огневой мощи, которую он имел в своем распоряжении.
Поэтому они создали временный барьер из горящего прометия, получив тем самым достаточно времени чтобы взорвать стену позади себя и сбежать.
«Кто бы ни пытался отсюда выбраться, они были на удивление хорошо экипированы», – сказал Мотт.
«Судя по следам, оставленным на машинах вокруг нас, я бы оценил количество болтеров, использованных в дополнение к тяжелому оружию, следы которого слишком очевидны, по меньшей мере в пол дюжины.»
Я чувствовал как дрожь прошла по позвоночнику.
