лишь «Нью-Йорк централ» в период между январем и августом 1879 года, составило, по оценке следователей, шесть тысяч. На локальный фрахт неупакованных грузов действительно не существовало единого тарифа. Каждый тариф устанавливался на особых условиях. Тарифы на перевозки между одними и теми же станциями широко варьировались изо в дня в день, от грузоотправителя к грузоотправителю. Активно использовались скидки. Привилегированные грузоотправители часто получали скидки в диапазоне от 50 до 80 процентов.
Подобные разоблачения, еще раз доказывающие универсальность скидок, представляют для нас побочный интерес, нам важна прежде всего роль «Стандард ойл». В определенном смысле работа комитета оказалась разочаровывающей, ибо внутренние секреты железнодорожных компаний и «Стандард ойл» (а также других крупных грузоотправителей) достаточно надежно охранялись. Деятели, подобные Вандербильту и Арчболду, балансировали на грани лжесвидетельства. Имитация Джюиттом потери памяти выглядела просто неправдоподобно. Когда Арчболд говорил о «Стандард ойл»: «Ее интересы главным образом связаны с Кливлендом и Нью-Йорком. Я ничего не знаю другого относительно этих двух городов в связи со «Стандард ойл компании», – он поступался правдой. Он знал, что «Акме» была «интересом» «Стандард ойл». Отрицание Роджерсом связи между «Стандард ойл» и «Чарльз Пратт энд компани» также было недалеко от лжесвидетельства. Тем не менее Комитет предал огласке массу важной информации о практике железнодорожных компаний и выведал некоторые новые факты даже у весьма скрытных сотрудников «Стандард ойл». Общественное мнение осознало гораздо глубже, насколько широко распространились скидки и прочие предпочтения железнодорожных компаний.
Хотя особые тарифы насчитывались буквально тысячами, «Стандард ойл» стала главным символом монополистических тенденций, подкреплявшихся предпочтительными тарифами. Их огромное количество раскрылось более полно, чем прежде. Г.Х. Роджерс признавал, что девять десятых производителей нефтепродуктов страны жили «в гармонии» с ними (заявление, которое новые производители нефтепродуктов около Нью-Йорка, в Кливленде и Регионах вскоре опровергли). Э.Г. Паттерсон, тогда еще противник объединения, снабдил комитет довольно полным списком компаний, контролируемых «Стандард ойл», включая «Акме» и «Чарльз Пратт энд компани». Был установлен тот факт, что «Стандард ойл» контролировала нефтяные терминалы всех четырех магистральных железных дорог. Новый свет был пролит на ее прежние услуги и льготы в качестве «пользователя», выяснилось, что объединение и железнодорожные компании сотрудничали в ликвидации почти всех независимых производителей штата Нью-Йорк.
В своем заключительном докладе, переданном 22 января 1880 года в Законодательное собрание, комитет однозначно заявил, что отношения «Стандард ойл» с перевозчиками противоречили нормам эксплуатации железных дорог и социальной справедливости. Назвав «Стандард ойл» «уникальной иллюстрацией возможного роста» благодаря железнодорожным льготам, он также охарактеризовал объединение как наглядное доказательство «колоссального объема, до которого может вырасти монополия в условиях национального законодательства». В докладе отмечалось, что с тех пор, как «Стандард ойл» установила контроль над нефтеперерабатывающим производством, железнодорожные компании стали получать гораздо меньше доходов от транспортировки нефти, чем заслуживали, и что в результате им пришлось увеличить тарифы на другие услуги, чтобы компенсировать потери. По оценкам авторов доклада, из 12 900 400 баррелей, доставленных за 9 месяцев 1879 года из Регионов, транспортировка той их части, что была отправлена на морское побережье, могла и должна была оплачиваться на доллар за баррель больше. Другими словами, как железнодорожные компании, так косвенно и инвесторы, а также другие грузоотправители ежегодно теряли миллионы долларов ради обогащения объединения.
С постройкой магистральных трубопроводов эта часть доклада быстро приобрела чисто академический характер. Вместе с другими отрывками документа она рассматривалась сотрудниками «Стандард ойл» как несправедливая. Но показания Комитету Хепберна произвели на жителей Нью-Йорка впечатление большее, чем на жителей Пенсильвании свидетельства по иску о запрете объединения, взволновавшие к тому же общественное мнение всей страны. «Бюллетень по транспорту и торговле» Нью-Йорка, основной орган деловых кругов города, провозгласил 18 октября 1879 года тарифные льготы «незаконными, несправедливыми, произвольными и деспотичными».
Вслед за расследованием Хепберна началось рассмотрение исков компании «Скофилд, Шермер энд Тигл». Несмотря на нарушение соглашения со «Стандард ойл», эта независимая компания Кливленда завоевала своим вызовом объединению симпатии общественности и, конечно, добилась юридического одобрения своего поступка. Публика аплодировала, а суд одобрил и следующий иск независимой компании против «Лейк шор» с целью заставить последнюю установить для «Скофилда» те же транспортные тарифы, что и для «Стандард ойл». Представители «Стандард ойл» немного утешились тем, что двумя годами позже, в октябре 1886 года, Верховный суд Иллинойса вынес по аналогичному делу отрицательный вердикт.
«Скофилд, Шермер энд Тигл» торжествовала, приобретя в дополнение к своему прежнему заводу два нефтеперерабатывающих предприятия в Кливленде и производственное оборудование, трубопровод, нефтяные емкости, 63 вагона-цистерны и погрузочные терминалы в Лиме, Огайо. Очевидно, она добилась для себя таких же железнодорожных тарифов, что и «Стандард ойл», причем от многих населенных пунктов. В феврале 1891 года «Скофилд энд Тигл» затеяла мелочный торг с Фрэнком Рокфеллером (ее представителем был Марк Ханна) и оценила свою собственность в 439 799,11 доллара. Доля в третьем нефтеперегонном заводе, которая принадлежала «Скофилд», повысила общую сумму «пакета акций», предложенного главной независимой компанией Кливленда, до 583 899,75 доллара. Фрэнк полагал, что такая оценка не слишком завышена по сравнению с реальной стоимостью, но счел некоторые постройки предприятия на сумму 185 000 долларов не представляющими для «Стандард ойл» интереса.
В любом случае общая сумма собственности, приобретенной «Скофилд энд Тигл» в то время, видимо, составляла около 400 000 долларов. Независимая компания добилась победы. В этот период компания сдала в аренду два своих завода «Стандард ойл» на паевых началах, вернувшись таким образом к отношениям с объединением, против которых она так яростно протестовала в 1881 году.
Тем не менее все ненавистники монополии смотрели на «Скофилд, Шермер энд Тигл» сквозь увеличительные линзы, прославляя ее добродетели и не замечая недостатков. Руководители компании представлялись чуть ли не героями, а огласка, которой они предали дела «Стандард ойл», нанесла репутации корпорации большой ущерб. Особый вред принесли несколько свидетелей, которые воспользовались возможностью появиться в суде, чтобы сделать устные заявления и дать письменные показания под присягой.
Один свидетель, а именно вдова Фреда М. Бэкуса рассказала нелицеприятную историю, которая повредила репутации Рокфеллера на многие годы. Фред Бэкус в свое время развил производство смазочных материалов в Кливленде, он никогда не конкурировал со «Стандард ойл», его не затронули поглощения в Кливленде в 1872 и 1873 годах. Он умер в следующем году, и госпожа Бэкус продолжила бизнес, поддерживая троих детей. Однако через некоторое время «Стандард ойл» сама обратилась к производству смазочных материалов, чтобы овладеть почти всеми видами сырья. В 1878 году корпорация выкупила завод Бэкуса. Суть обвинения вдовы заключалась в том, что конкурентные преимущества Рокфеллера наряду с общим экономическим кризисом привели ее к невозможности продолжать дело. По ее свидетельству, она запросила за свой завод 200 000 долларов, «гораздо меньше той суммы, которой стоил акционерный капитал предприятия». Но ей предложили в конце концов 79 000 долларов, на которые она в отчаянии согласилась. Когда вдова попросила сохранить в пакете акций свою долю в размере 15 000 долларов, то получила категоричный отказ. Она сообщила, что Рокфеллер безжалостно воспользовался ее беззащитностью и присвоил ее бизнес за сумму, составлявшую чуть больше трети его стоимости!
Но госпожа Бэкус представила сделку в неверном свете. Доказательство этого предъявил в суде Рокфеллер. Позднее ложь обвинения была подтверждена свидетельствами юриста госпожи Бэкус, управляющего ее заводом и Х.М. Бэкусом, братом ее мужа, который работал на заводе и был его акционером. Аналогичные свидетельства представил Чарльз Дж. Вудбери, ответственный служащий завода.
Факты свидетельствовали, что собственная оценка госпожой Бэкус своего предприятия равнялась 150 000 долларов, а не 200 000. Двумя годами раньше, когда ее бизнес вполне процветал, она была готова продать предприятие за меньшую сумму, однако не могла получить гарантий надежности финансового
