дела Монтгомери, выискивая подробности, она крутилась и тут. Тогда она даже выяснила, где квартира Рида, хотя так и не набралась храбрости постучать в его дверь. До сегодняшнего дня.
Кстати, в матовом окне, как она догадалась, ванной Рида светился огонек. Либо он спал с ночником, либо уже встал и собирался начинать новый день.
Объехав дом, она нашла место и припарковалась. От собственной наглости у нее колотилось сердце. Она ни разу не приставала к офицеру полиции в его доме. Никки мало сомневалась в реакции Рида — тот будет в ярости. И чем ей это поможет? Поджидая его, она нервно барабанила пальцами по рулю, слушала радио и полицейскую волну, готовая поймать любую информацию о могиле, найденной в северной Джорджии. Она не хотела злить Рида, ей нужны были сведения. В доме засветились другие окна, и через двадцать минут появился Рид. Черные влажные волосы зачесаны назад, под спортивной курткой — свежая белая рубашка. Он пересек парковку. Высокий, длинноногий, с квадратной челюстью голливудского каскадера, он бросил портфель на заднее сиденье своего чудо-автомобиля, сел за руль и тронулся с места.
Никки даже двигатель не стала заводить, пока его машина не проехала мимо и не свернула через два дома за угол. Она двинулась следом. Повернув за тот же угол, она заметила, что через четверть мили он свернул еще налево. Она ощутила секундное удовлетворение: он отправился в свой любимый индийский ресторанчик неподалеку от начала шоссе И-16.
Она даст ему время усесться и сделать заказ, а потом войдет и поймает его в ловушку, ведь он будет ждать завтрак. Если он не захочет, чтобы ему мешали, он не замедлит об этом сообщить.
Заехав на стоянку у соседнего банка, Никки выждала пять минут. Этого вполне достаточно. С блокнотом и диктофоном, спрятанным в сумочке, она перешла мокрую мостовую, и тут ей почудилось какое-то движение в рощице дубов у задней двери. Она остановилась, снова посмотрела туда, но ничего не заметила. Однако в воздухе висел сигаретный дым. Девушка вгляделась в тени, затем обругала себя. Подумаешь, повар вышел покурить. И что из этого? Она поспешила войти. Двое мужчин, выходя, придержали для нее дверь, и она проскользнула внутрь.
В зале было тепло. В шесть утра завсегдатаи уже толпились у стойки, которая окружала кухню. Фермеры, доставщики, дальнобойщики и прочие травили байки и анекдоты, прихлебывали кофе, плотно завтракали ветчиной, овсянкой, яичницей, тостами. Фанаты сквоша гоняли туда-сюда прокуренный воздух. Бекон шкварчал на гриле, в застекленном холодильнике медленно вращалась свежая выпечка.
Никки обвела взглядом столы.
Рид сидел у дальней стены с чашкой кофе и газетой.
Но ей нужен этот материал. Особенно сейчас, когда Том Свинн благословил ее. Кто знает, вдруг он передумает?
Наплевав на табличку «Пожалуйста, подождите, вам найдут место», она прошла к столику Рида и села напротив. Он даже не поднял глаз.
— Детектив Рид?
Он оторвался от газеты и взглянул на нее. Выражение лица не изменилось. Светло-карие глаза оценивающе смотрели на нее.
— Я не приглашал вас сесть.
— Я знаю. Я пыталась застать вас в участке, но вы не перезвонили.
— Я был занят.
— Конечно. Но я просто хотела задать несколько вопросов. — Никки потянулась к сумочке за диктофоном и блокнотом. Она включила диктофон, почти уверенная, что он протянет руку и выключит его.
Рид поднял темную бровь.
— Вы всегда хотите задавать вопросы.
Она пропустила мимо ушей это замечание и двинулась вперед.
— Вы были в Далонеге.
— Вы тоже.
Итак, он ее видел. Этого следовало ожидать.
— Да, я работаю над статьей по этому происшествию.
— В самом деле? — Его голос звучал твердо, без намека на любезность.
— Да, и…
Официантка, высокая стройная девушка лет двадцати с кудрями Николь Кидман и бейджиком, гласившим: «Джо», подошла принять заказ.
— Выбрали что-нибудь? — спросила она, широко улыбаясь. В каждой руке она держала дымящийся графин.
Никки быстро вынула меню, спрятавшееся между пластиковой бутылкой кетчупа и металлической сиропницей.
— Обычный или без кофеина?
— Обычный, — машинально ответила Никки. Джо поставила чашку на стол и наполнила ее.
— Как обычно, — сказал Рид, раздражительно наморщив лоб. — Завтрак номер четыре. Ветчина, яичница, обжаренная с двух сторон, пшеничный хлебец, овсянка. Острый соус.
— Понятно. Вам? — Джо перевела карие глаза лани на Никки.
— Только кофе. Да, и, пожалуй, кусок пирога. С пеканом.
— Все? — Да.
— Мороженое к пирогу не возьмете?
— Нет, спасибо. Просто пирог. — Никки не хотела есть, и нужен ей был только высокооктановый кофе, но она искала предлог задержаться. Иначе бы Рид ее наверняка выгнал. И быстро. То, что он не отделался от нее в первую же минуту, — уже достижение.
— Я сейчас вернусь, — обещала Джо, ничего не записав, и ринулась к следующему столику.
— Так что же? — Никки поставила диктофон на стол. Рид с усмешкой посмотрел на него.
— Я не собираюсь вам рассказывать о деле в графстве Лампкин или о любых других текущих расследованиях. — Он поднял чашку и посмотрел поверх нее на Никки. — Просто съешьте свой пирог на дорогу.
— Мне просто нужна дополнительная информация.
— У меня ее нет. — Но…
— Управление выпустит официальный отчет для прессы. Это же сделает ведомство шерифа графства Лампкин и ФБР. Подождите, как все.
— ФБР тоже вызвали? — Пульс Никки участился. Если в этом деле…
— Пока нет. — Он сделал большой глоток кофе.
— Но вызовут.
— Это просто к слову пришлось. Ее это не убедило.
— Может, вы мне даете подсказку?
Рид засмеялся, в уголках глаз появились насмешливые морщинки, не смягчив резкие черты его лица.
— А, так вот что я делаю. — Он посмотрел ей прямо в глаза. — И не одну. Я вообще организую утечку информации, сейчас я выложу вам все, что знаю. Это сразу появится в газетах, и убийца узнает, что у нас на него есть. А еще об этом узнают всякие придурки, которые захотят произвести фурор и возьмут на себя ответственность за преступление, которого не совершали. Вы не поверите, сколько идиотов жаждут хоть так погреться в лучах славы. Чтобы разобраться в них, полиции придется потратить кучу времени и денег. Напрасная трата сил, только воду замутишь, а настоящий убийца будет продолжать в том же духе. — Рид отпил кофе и поставил полупустую чашку на стол. — Зовите меня Глубокой Глоткой. — В его глазах мелькнула насмешка, и он добавил: — Вы, наверное, слишком молоды и не помните того типа в Уотергейтском деле, который доверился Вудворду и Бернстайну.
