совершившагося политическаго переворота, они не хот?ли понять этой городской революціи, которой вм?ст? съ т?мъ не соотв?тствовала эволюція умовъ въ деревн?.
Къ счастью сами цари стараются о томъ, чтобы разрушить мифы ихъ божественнаго происхожденія, они уже не прячутся въ нев?домыхъ и скрытыхъ отъ глазъ простого смертнаго высотахъ, спустившись съ нихъ они являются теперь глазамъ всего міра, вопреки, быть можетъ, своей собственной вол?, такими, каковы они на самомъ д?л?, со вс?ми ихъ недостатками капризами и см?шными сторонами; ихъ лорнируютъ и разсматриваютъ со вс?хъ сторонъ. Они отражаются на пластинкахъ моментальной фотографіи и воспроизводятся подъ катодными лучами, позволяющими вид?ть ихъ насквозь. Они перестаютъ быть недоступными властелинами, и превращаются въ простыхъ смертныхъ, окруженныхъ низкою лестью однихъ, ненавистью, насм?шкой и презр?ніемъ другихъ. Поэтому то и стараются реставрировать «монархическій принципъ» и вдохнуть въ него по возможности новую жизнь. Теперь королевская власть становится отв?тственной, короли д?лаются «гражданами», олицетворяя въ своей особ? «лучшую изъ республикъ», и хотя эти жалкія заплаты и не особенно остроумны, все таки въ н?которыхъ странахъ они пользуются продолжительнымъ усп?хомъ: столь медленна эволюція идеи, которая должна раньше породить частичную революцію, чтобы могла наконецъ совершиться полная логически посл?довательная революція всего.
Подъ какими бы безчисленными формами не являлось государство, будь оно хотя самое популярное, все же, основанное въ сущности на принцип? подчиненія капризамъ одного лица, она им?етъ своимъ неизб?жнымъ посл?дствіемъ ограниченіе или даже совершенное устраненіе частной иниціативы подданнаго, такъ какъ по необходимости только единичныя лица являются его представителями, а эти лица, уже въ силу того, что облечены властью и даже по самому смыслу слова «правительство» мен?е ограничены въ удовлетвореніи своихъ личныхъ потребностей и желаній, ч?мъ вся масса управляемыхъ ими индивидовъ.
Другія учрежденія, именно учрежденія съ религіозными ц?лями, на столько подчинили себ? умы людей, что многіе даже изъ свободомыслящихъ историковъ в?рили въ абсолютную невозможность для людей освободиться отъ ихъ вліянія. Д?йствительно образъ Бога, который въ воображеніи народовъ царитъ въ небесахъ надъ вс?мъ міромъ, не такъ-то легко разрушить. И хотя религіозныя учрежденія въ посл?довательномъ развитіи челов?чества появились посл? политическихъ учрежденій и священники посл? начальниковъ, и хотя д?йствительность всегда предшествуетъ вымышленнымъ образамъ, однако то исключительное значеніе, которое придали этому обману, сд?лало его родоначальникомъ всякой земной власти, и придали ему исключительный священный характеръ: люди обращаются къ верховной и таинственной сил? «нев?домаго Бога» со страхомъ и трепетомъ, который подавляетъ всякую самостоятельную мысль, всякую попытку критическаго отношенія къ ней.
Только обожаніе — вотъ единственное чувство, которое допускается священниками для в?рующихъ.
Чтобы овлад?ть самимъ собой, чтобы завоевать свое право на свободное мышленіе, челов?къ независимый, будь онъ атеистомъ или еретикомъ — долженъ былъ напречь всю свою энергію, вс? свои силы, и исторія разсказываетъ намъ, сколькихъ усилій стоило это ему въ мрачныя эпохи духовнаго владычества среднихъ в?ковъ. Теперь «богохульство» не считается уже тягчайшимъ изъ преступленій, но въ умахъ безчисленныхъ массъ народа еще далеко не разс?яны суев?рія, вкоренявшіеся в?ками.
И они продолжаютъ существовать, изм?няясь и приноравливаясь ежедневно къ изм?нившимся условіямъ и уступая все бол?е и бол?е выводамъ науки, къ которой т?мъ не мен?е им?ютъ см?лость относиться съ видимымъ презр?ніемъ и отвращеніемъ. И эти изм?ненія, представляющія хитрую см?сь старой лжи съ новыми истинами, лишь помогаютъ Церкви и вообще вс?мъ религіознымъ учрежденіямъ удерживать свою власть надъ умами и управлять сов?стью в?рующихъ. Пусть мыслящіе люди никогда не забываютъ, что враги ихъ являются одновременно, въ силу уже своего существованія и положенія, также врагами всякихъ свободъ. Вс? автократы сошлись на необходимости сд?лать религію краеугольнымъ камнемъ своего храма. И лишь народный Самсонъ будетъ въ состояніи потрясти колонны его!
А что сказать о нашихъ юридическихъ учрежденіяхъ? Ихъ представители подобно священникамъ любятъ считать себя непогр?шимыми, и даже единодушному общественному мн?нію не всегда удается вырвать изъ ихъ рукъ и оправдать несправедливо осужденнаго челов?ка. Представители власти ненавидятъ и боятся выпущеннаго изъ тюрьмы челов?ка, который можетъ бросить справедливо въ лицо ихъ обвиненія въ своей разбитой, благодаря ихъ жестокости, жизни, за тотъ гнетъ общественнаго презр?нія, который они наложили на него. Безъ сомн?нія, они не претендуютъ быть представителями божества, но разв? судъ — абстрактное понятіе справедливости, — не символизируется изображеніемъ богини, статуи которой возвышаются во вс?хъ дворцахъ? Но подобно прежнимъ абсолютнымъ властелинамъ и магистратъ въ наше время не представляется уже такой недостижимой особой. Теперь они произносятъ свои приговоры отъ имени народа, но подъ предлогомъ защиты общественной нравственности, они т?мъ не мен?е обладаютъ возможностью быть жестокими, приговаривать невинныхъ къ каторг? и оправдывать преступника, если онъ занимаетъ высокое положеніе въ обществ?. Въ его рукахъ мечъ закона и ключи тюрьмы: онъ можетъ и любитъ мучить еще не осужденнаго морально и физически предварительнымъ заключеніемъ, угрозами и предательскими об?щаніями обвинителя, такъ называемаго судебнаго «сл?дователя»: онъ воздвигаетъ гильотины и изобр?таетъ орудія пытки; онъ воспитываетъ ц?лый штатъ полицейскихъ и шпіоновъ, агентовъ нравовъ — и изъ ихъ представителей во имя «защиты общества» образуется тотъ отвратительный міръ низкой, грубой мести и насилія, который представляютъ собой эти учрежденія.
Другимъ подобнымъ учрежденіемъ является армія, понятіе о которой см?шивается съ представленіемъ о «вооруженной націи» у т?хъ народовъ, гд? требованія свободы на столько сильны, что правители ихъ принуждены обманомъ отстаивать это учрежденіе. Но мы горькимъ опытомъ уб?дились, что если личность солдата и обновилась, то рамки, въ которыхъ онъ долженъ двигаться, остались т? же и принципы учрежденія не изм?нились. Людей теперь не покупаютъ въ Швейцаріи или въ Германіи, это уже не страшные «ландскнехты» и «рейтеры», но разв? отъ этого солдаты бол?е свободны? 500.000 «интеллигентныхъ штыковъ», изъ которыхъ состоитъ армія Французской Республики им?ютъ ли право проявлять эту интеллигентность, когда капралъ, сержантъ или вс? другіе высшіе представители военной іерархіи приказываютъ: «молчаніе въ рядахъ»! Такова военная формула — молчать должна даже сама мысль, и найдется ли хоть одинъ офицеръ, вышедшій изъ школы или же обучавшійся въ полку, который позволитъ, чтобы вс? эти вытянувшіяся въ струнку передъ нимъ головы, осм?лились мыслить иначе, ч?мъ онъ самъ. Его воля руководитъ всей этой коллективной массой, которая двигается взадъ и впередъ по мановенію его руки или по одному только взгляду. Онъ командуетъ: они должны повиноваться «На приц?лъ! Пли»! и они должны стр?лять въ тонкинца, негра, бедуина или въ парижанина, будь то другъ, или недругъ! «Молчаніе въ рядахъ»! И если каждый годъ армія пожираетъ все новыя толпы людей, которые превращаются въ манекеновъ, какъ того требуетъ принципъ дисциплины, не тщетная ли надежда ждать реформъ, улучшенія въ этомъ ужасномъ режим?, въ которомъ подавляются вс? безправные?
«Моя армія, мой флотъ» говоритъ императоръ Вильгельмъ, и пользуется всякимъ случаемъ, чтобы повторять своимъ солдатамъ и морякамъ, что они его вещь, что они принадлежатъ ему и физически и морально, и что они не должны смущаться ни на минуту стр?лять въ отца или мать, если ихъ властелинъ укажетъ имъ эту живую ц?ль. Вотъ что значитъ говорить ясно. По крайней м?р? эти чудовищныя слова им?ютъ то достоинство, что они ясно выражаютъ ту автократическую мысль, что наше общество таковое, какъ оно есть, есть божественное учрежденіе. И если въ Соединенныхъ Штатахъ, или въ свободной Гельвеціи главнокомандующій не осм?ливается произносить подобныхъ р?чей, онъ т?мъ не мен?е, руководится ихъ смысломъ и когда приходитъ время, онъ прим?няетъ ихъ дословно. Въ «великой» Американской Республик? президентъ Макъ Кинлей наградилъ чиномъ генерала — героя, который прим?нялъ къ своимъ филипинскимъ пл?нникамъ «пытку водой» и отдалъ приказъ на остров? Самаро разстр?лять вс?хъ д?тей старше десяти л?тъ.
Въ маленькомъ кантон? Ури другіе солдаты, которые не им?ютъ счастья проявлять свою д?ятельность въ такомъ же большомъ масштаб?, какъ ихъ собратья въ Соединенныхъ Штатахъ, «возстанавливаютъ порядокъ», разстр?ливая своихъ братьевъ рабочихъ. Итакъ, не теряя своего нравственнаго и челов?ческаго достоинства и понятія о своей независимости, люди принуждены въ продолженіи многихъ л?тъ вести такой образъ жизни, который пріучаетъ ихъ къ преступленію, пріучаетъ переносить безъ возмущенія грубости и оскорбленія или, что всего хуже, заставляетъ ихъ отказаться отъ собственной мысли и воли, подчиниться
