В голосе Цветаны зазвучало неудовольствие, рожденное молчанием гостя, и Свет поспешил ответить:
– Я хорошо понимаю вас, княгиня. Я и сам вчера заметил… – Что заметил, он не договорил. Вместо этого соврал: – Ныне же перееду в гостевой дом Колдовской Дружины.
По-видимому, Цветана прекрасно понимала пикантность положения своего гостя, ибо по-мужски протянула ему десницу и сказала:
– Я была уверена, сударь, что вы сразу все поймете. Еще раз прошу меня извинить! А теперь пойдемте завтракать.
После завтрака Свет отправился к Порею Ерге – надо было расставлять супротивнику ловушку.
По обычаю, молчаливый Сувор Нарышка сидел рядом и хмуро смотрел в окно кареты.
Зачем Свет ехал к Ерге, он и сам не знал. Ведь он так и не решил, делиться ли ему с принципалом подозрениями, возникшими по поводу Нарышкиной дочки. После вчерашней «проверки» он было решил, что Снежана сродни пресловутой жене Цезаря. Однако ночные события показали, что он поторопился. В конце концов, совсем не обязательно, чтобы лазутчик был именно заслан со скандинавской территории. А может, варяги завербовали его прямо здесь, среди ключградцев. И ни один человек в мире не способен гарантировать, что завербованной не могла оказаться Нарышкина дочь-ведьма. Конечно, странно, каким образом колдунья столь высокого уровня Таланта до взрослых лет проскальзывала сквозь сети Колдовской дружины… Но, с другой стороны, кто их знает, этих великородных, на что они способны!.. Может, Нарышке совсем не хотелось докладывать Кудеснику об открывшихся вдруг возможностях своей дочери. Сам промолчал и дочке запретил открываться перед кем бы то ни было. Тем паче что она в любом случае потеряет Талант, едва оказавшись на супружеском ложе. А от ложа она, знамо дело, никуда не уйдет – род надо продлевать… Варяги же каким-то образом выявили тайную ведьму-самоучку и решили использовать в своих неблаговидных целях.
Свет глянул на Сувора.
Тот по-прежнему хмуро смотрел в окно и даже не догадывался, в каких жутких преступлениях столичный чародей подозревает его разлюбезную сестрицу.
А почему бы и не подозревать? Некая соль в этой версии, знамо дело, имеется… Но Порей Ерга, с его ограниченным взглядом на волшебников, наверняка поднимет Света с оной версией на смех. Да что вы такое говорите, чародей! Князь Белояр ввек бы не стал скрывать, что Семаргл одарил его старшую дочь Талантом. Такое просто и вообразить-то себе невозможно! Ну в самом деле, чародей, зачем великородному подобный скандал?..
Соваться же со своими подозрениями к Путяте Утреннику или Кудеснику – без серьезных-то доказательств! – значит нарваться на неприятности посильнее летошних. Это вам не безвестная паломница со странным рисунком загара на теле! Тут могут оказаться затронутыми интересы самой великокняжествующей фамилии… А тронуть интересы Рюриковичей – не баран начихал, это попахивает государственной изменой. И вообще такого поведения в Словении никто не одобрит. Вот и получится, что, сам того не желая, он, Свет, подставился. И возможно, даже пошел на поводу у супротивника.
С другой же стороны, и Порей Ерга, и Путята Утренник, и Кудесник Остромир – государственные мужи и, стало быть, умные люди. Они поймут, что собрать серьезные доказательства против мага подобной силы – это вам тоже не баран начихал. Серьезные доказательства требуют серьезной, кропотливой работы, а подобную работу в одиночку не осилишь. Да еще оказывается, что ни один словенский волшебник в эту самую одиночку противостоять подозреваемому не способен!.. Собрать же в единый кулак несколько квалифицированных колдунов Кудесник не позволит до тех пор, покудова у него не будет убойных улик. Извините, чародей, не все так просто, дело ведь касается великородной фамилии, брате, так что сами понимаете…
Вот и получается заколдованный круг.
Есть, правда, еще один путь – дождаться, пока супротивник укокошит кого-нибудь в дополнение к Клюю Колотке. Да хорошо бы, не одного… Тогда и Кудесник, и Путята Утренник сразу зашевелятся. Но подобное ожидание тоже сродни предательству… Словом, пока придется выложить Ерге свое новое предложение. Иначе им ввек не отыскать супротивника. А там посмотрим…
– Странное творится в нашем доме, – сказал вдруг Сувор Нарышка. – В двадцать четвертый день серпеня заболел Олег. Вчера что-то случилось с вашим напарником. А потом и вы на погосте в обморок упали…
Свет вскинул глаза:
– Какой Олег?
– С месяц назад мы взяли нового слугу. Через агентство по найму. Звали его Олег Лощина. В позапрошлую четверницу он вдруг заболел, прямо в трапезной потерял сознание. И больше в себя не пришел. Его отправили в центральную ключградскую больницу.
– Велес вас возьми! – взорвался Свет. – Почему я об этом узнаю только ныне?!
Сувор Нарышка захлопал ресницами:
– Но, чародей… Мне и в голову не приходило, что тут есть какая-то связь с убийством. Просто-напросто у парня случился приступ падучей.
Свет взял себя в руки. В конце концов Сувор – не волшебник. А вот Лутовин Кузнец, домашний колдун Нарышек, должен был упомянуть о болезни слуги.
– Связи, может быть, и нет… Где сейчас этот самый Олег Лощина?
– Думаю, по-прежнему в больнице. Можно спросить у мамы…
– Связи, может быть, и нет, – повторил Свет. – Но осмотреть больного я должен. Спрашивать у вашей мамы мы ничего не будем. Поехали прямо в центральную больницу.
Лечащий врач, сухой, аки щепка, с неукротимой шевелюрой, присыпанной пеплом ранней седины, и такой же пегой бородой-лопатой, встретил Света нескрываемо ревниво. Наверное, один из тех, кто в свое время не совладал с буйно вызревшим перуновым корнем – пленившись женскими красами матери Ясны, сорвался на испытании Додолой и, как водится, никогда уже не простил более крепких, даровитых и удачливых…
– Чего ради вам его осматривать, сударь! – бурчал он. – Самая обыкновенная morbus comitialis. Нешто лишь очень тяжелая форма. С момента госпитализации больной пребывает в глубочайшей коме. Питаем внутривенно…
– Тем не менее я хотел бы на него взглянуть, – нажимал Свет. – И вовсе не потому, что сомневаюсь в вашей, сударь, бесспорной квалификации.
Можно было, вестимо, сразу поставить несостоявшегося коллегу на место, но Свету не хотелось лишний раз демонстрировать свое превосходство.
Наконец Сувору Нарышке надоело слушать их вялую распрю. Он достал из кармана собственное служебное удостоверение, сунул врачу под нос.
– Вам придется допустить нас к больному. Дело государственной важности.
Врач заглянул в документ, развел руками, подтянулся.
– Воля ваша, судари. Следуйте за мной.
Слуга Нарышек содержался в отдельной палате. Светловолосый парень с прекрасно развитой мускулатурой, высокий лоб, нос слегка крючковат, но впечатления не портит. Даже смертельная бледность лица, направленный в потолок пустой взгляд серых глаз и полная расслабленность объемистых мышц не могли отобрать у больного былую красу.
Так это же тот самый Олег, сообразил вдруг Свет, о котором говорили, тискаясь за портьерой, кучер Ярик и горничная Радомира. Добрый молодец, прямо скажем!.. И если его мужская сила соответствует силе физической, то Радомиру понять не трудно. Как девице не влюбиться в подобного красавца! С таким и в бельевую пойдете, и за портьерой спрячетесь, абы на вас внимание обратил. Додола тоже не глупа, ей надо, чтобы словенские женщины рожали сильных, здоровых и взрачных детей. Желательно, отмеченных печатью Таланта. Потому оные женщины и сохнут по волшебникам. А убедившись, что волшебники в любви, увы, несостоятельны, прилепляются сердцем к сильным, здоровым и взрачным мужчинам – пусть и без печати Таланта. Подобным вот этому парню. Инстинкт продолжения рода, знаете ли… Так почему же Радомира дала ему по рукам? И что с ним такое приключилось дальше?
