— А кто это натворил, не знаю! — возмущался сторож. — А что знаю — так это то, что ночью по зданию кто-то шастал! Собака даже чуть не поймала одного — прямо здесь, в этом самом зале!
— Так почему же вы не зашли и не посмотрели, кто это? — спросил мистер Уэнтворт.
— Заперто было! — развел руки сторож. — Наверно, этот и запер!
Мистер Уэнтворт отвернулся от него, досадливо скривившись.
— Представляете, тут кто-то всю ночь орудовал, а он даже не посмотрел! — сказал он мистеру Крестли.
— Заперто было! — гнул свое сторож.
— Замолчите! — рявкнул мистер Уэнтворт.— Вон, глядите — ваша псина писает на башмак! Между прочим, это туфля мисс Кэдвалладер!
Чарлз выскользнул в коридор, изо всех сил удерживая улыбку в разумных пределах — мистер Уэнтворт был цел и невредим! Наверное, вчера вечером он и вправду просто пошел спать, пока мисс Ходж узнавала у Чарлза дорогу... И, что еще лучше — все решили, что обувь попала в зал самым что ни на есть естественным путем! Чарлз был готов пуститься в пляс, но тут рядом с ним возник Дэн Смит. Восторг Чарлза несколько поумерился…
— Эй, ты, — сказал Дэн. — Ну что, поймали тебя вчера эти?
— Не-а, — ответил Чарлз. — Я убежал.
— Ну ты и носишься, — заметил Дэн. Это была пусть и грубая, но похвала: Дэн признал за Чарлзом хоть какие-то достоинства. — Не знаешь случайно, кто обувку спер? — поинтересовался Дэн, мотнув головой в сторону зала.
Чарлзу вдруг страшно захотелось сказать, что это он — пусть-ка Дэн проникнется к нему уважением! Но это была бы несусветная глупость.
— Нет, — отозвался он.
— А я знаю, — сообщил Дэн. — Это тот колдун из нашего класса. Зуб даю.
В дверях зала показался мистер Уэнтворт. В битком набитом коридоре зашикали…
— Завтрак будет позже, — объявил мистер Уэнтворт. Вид у него был очень озабоченный. — Кухонная прислуга отказывается работать босиком, и неудивительно. Разойдитесь по классам и ждите. Сейчас учителя и шестиклассники постараются как можно скорее разложить обувь в главном внутреннем дворе. Когда вас позовут — когда вас позовут, ясно? — вы спуститесь во двор и заберете свою обувь. А теперь идите. Шестые классы, останьтесь.
Толпа неохотно потащилась прочь. Чарлз был так доволен, что даже улыбнулся Брайану. Но Брайан рассеянно глядел в стену и даже не заметил его. Он не шелохнулся и не подал голоса даже тогда, когда Саймон рассеянно дал ему подзатыльник.
— А где Нэн Пилигрим? — гоготнул Саймон. — Стала невидимкой?
Нэн улизнула в коридор наверху, возле ванных для девочек. Оттуда открывался превосходный вид на внутренний двор, уставленный рядами башмаков, и на кухонных девушек в чулках, бегавших кругом на цыпочках. Нэн это зрелище совсем не развеселило. Подруга Терезы Делия Мартин и подруга Эстель Карен Григг уже достаточно ясно дали понять, что считают все это работой Нэн. Если вспомнить, что обычно они не разговаривали ни друг с другом, ни с Нэн, от этого становилось только хуже.
Глава седьмая
Завтрак был уже готов, а второй “игрек” за обувью еще не вызывали. Терезе пришлось идти по коридору в голубых следочках. К тому времени они стали уже совершенно черные, что страшно ее расстраивало. Завтрак настолько запоздал, что общую молитву отменили. Вместо этого мисс Кэдвалладер встала перед директорским столом и произнесла небольшую речь. (Лицо у нее так и сводило от возмущения, а один ботильон явно промок.)
— Проделка, совершенная в нашей школе, представляется очень глупой, — сказала она. — Те, кто это задумал, конечно, полагали, что все это невероятно смешно, но теперь им, должно быть, ясно, как неумно, недостойно и бесчестно они поступили. Теперь я взываю к их чести. Я хочу, чтобы они пришли ко мне и во всем сознались. Те, кто знает или подозревает виновников происшествия, должны также вспомнить о своей чести и сообщить мне, что им известно. Все утро я буду у себя в кабинете. Это все.
— Какое отношение к чести имеет стукачество? — громко спросил Нирупам, когда все встали.
Этим он вольно или невольно оказал Нэн добрую услугу — никто во втором “игрек” не хотел считаться стукачом. Никто не пошел к мисс Кэдвалладер — все отправились во внутренний двор, где теперь моросил дождик, и стали бродить вдоль рядов мокрой обуви, выискивая свое имущество. Нэн тоже пришлось пойти.
— А вот и архиведьма Дульсинея! — загоготал Саймон. — Ты что, свои башмаки тоже заколдовала, Дульсинея? Это чтобы никто ничего не заподозрил, да?
— Ну правда, Нэн! — надулась Тереза. — Смотри, что стало с моими следочками! И ничуточки не смешно!
— А что-нибудь действительно смешное сделать можешь, а, Нэн? — ухмыльнулась Карен Григг.
— Поживее! — крикнул мистер Крестли, укрывшийся от дождя под козырьком крыльца. Все сразу забегали. Не забегал только Брайан. Он медленно бродил по двору, уставясь в пространство. В конце концов Нирупам нашел все башмаки Брайана и вручил их ему. Брайан безвольно обхватил охапку вялыми руками.
— Что с тобой? — спросил Нирупам.
— Что? Ничего. Так, — отозвался Брайан словно бы издалека.
— Точно? У тебя глаза косят, — сказал Нирупам.
— Да? — Брайан рассеянно двинулся прочь.
Нирупам повернулся к Саймону.
— Кажется, ты многовато бьешь его по голове, — уронил он.
Саймон натянуто рассмеялся. Нирупам был его на голову выше.
— Ерунда! У него там и портиться-то нечему!
— Берегись, — тихо сказал Нирупам. Он мог бы и еще кое-что добавить, но тут Дэн Смит оглушительно завопил:
— Всех убью! — После полуночного пира Дэн был бледен и угрюм. Вид у него был диковатый. — Даже ведьманутых старшеклассников! У меня шиповки сперли! Их тут нет!
— Посмотри повнимательней! — крикнул мистер Крестли из-под козырька.
Невероятно, но факт. Дэн обыскал весь двор, и Чарлз тоже, носки у них промокли окончательно, а с волос текло, но шиповок не было — ни шиповок Дэна, ни шиповок Чарлза. К тому времени во дворе уже побывали первый “икс”, первый “игрек” и первый “зет” — им позволили забрать обувь, пока не полил дождь — и на земле лежали только три непарные бутсы, сапоги для верховой езды и пара никому не нужных искрометно-зеленых гимнастических тапочек.
Дэн ужасно ругался, а Чарлз был просто счастлив, что Дэну в голову не приходит как-то связать происходящее с Чарлзом Морганом.
Пришлось Чарлзу идти к мистеру Тауэрсу и сознаваться, что шиповки так и не нашлись. Стоя перед дверью учительской и чувствуя, как ему за шиворот стекают капельки воды и как с него льется на пол, Чарлз понял, что сыт по горло. После всего еще и это!
— Я везде смотрел, сэр, — заверил он мистера Тауэрса.
Мистер Тауэрс оглядел мокрые волосы и запотевшие очки Чарлза.
— Постоять под дождем — дело нехитрое, — заключил он. — Ну что, платишь за новые или пишешь строчки?
— Строчки, — со вздохом ответил Чарлз.
— Будешь оставаться после уроков каждый вечер до Рождества, — отчеканил мистер Тауэрс. (Эта мысль ему явно нравилась.) — Подожди, — велел он, вернулся в учительскую и вышел с толстой старой книгой.— Будешь каждый вечер списывать отсюда пятьсот строк. В этой книге говорится о том, каким
