непосредственных инициаторов.
- Это смешно! - перебил его Сударевский. - От каких инициаторов?
- Инициаторов того, что вы назвали несчастным случаем. Хотя у меня нет пока оснований предполагать худшее... Как видите, значение имеет все... Я удовлетворил вас?
- Вполне. - Сударевский пожал плечами.
- Тогда попробуйте вспомнить, от кого вы узнали о событиях на даче.
- Не от очевидцев, - он тоже демонстративно начал загибать пальцы, не с чужих слов и, как это ни прискорбно, не от бандитов... Ах, да! Мне же рассказали об этом вы, Фома Андреевич! Вчера утром. Простите. - Он искательно улыбнулся директору.
- Припоминаю, - включился в беседу Фома Андреевич. - Действительно, вы еще ничего не знали, когда пришли ко мне...
- Вот это и называется из вторых уст, - удовлетворенно кивнул Люсин. - Возможно, мои вопросы показались вам ненужными или даже вовсе бестактными, но они позволили нам хотя бы приблизительно ограничить круг лиц, посвященных в обстоятельства дела. Для начала и это неплохо.
- Понятно. - Сударевский снял очки и тщательно протер стекла кусочком замши. - Извините, что сразу не догадался.
- Ничего. - Люсин неторопливо поднялся. - Это вы меня извините. Больше мучить вас не буду... Мне бы хотелось побывать в лаборатории Аркадия Викторовича, на его рабочем месте... Посмотреть, поговорить с людьми, кое о чем по ходу дела спросить. Это осуществимо?
- Вполне, - сказал Фома Андреевич. - Марк Модестович, проводите товарища до лаборатории. И постарайтесь обеспечить ему нормальную работу. Это наш долг.
Последовали прощальные рукопожатия, и директор удалился в комнату за зеленой штофной занавеской, не дожидаясь, пока посетители покинут кабинет.
Сударевский осуждающе покачал головой, но Люсин сделал вид, что ничего не заметил.
- Пошли, Марк Модестович?
- Прошу вас. - Сударевский предупредительно раскрыл перед ним дверь.
- Благодарю... Между прочим, почему у вас так плохо получается зеленый цвет?
Они прошли через приемную, все еще полную ожидающих, оживленно беседуя о цветности монокристаллов.
- Зеленые гранаты для нас не проблема, - объяснил Сударевский. - Хуже дело обстоит с изумрудами.
- Но вы же синтезируете бериллы? Мне Фома Андреевич сказал.
- Правильно. Но все дело в окраске. Зеленый оттенок изумруду придают, к несчастью, с помощью высокотоксичных соединений. В производстве они очень опасны. Мы ищем заменитель. За рубежом, между нами говоря, цены на изумруд фантастически возросли. Камень сейчас в большой моде, а взять его негде, потому что все известные месторождения выработаны почти полностью, а синтез пока не налажен. Недаром участились случаи подделки изумрудов.
- Интересно.
- Очень. Берут - что бы вы думали? - хорошо ограненный бриллиант и с помощью солей хрома делают из него зеленый берилл! И, как ни странно, это выгодно! Потому что изумруд стоит в пять раз дороже ограненного алмаза. До шести тысяч долларов за карат.
- Торопитесь с синтезом, пока цена не упала.
- Постараемся.
- Неужели на земле не осталось больше изумрудов?
- А где? Лучшие образцы зеленого берилла добывались в Южной Америке (Новой Гренаде), в Египте на берегу Красного моря, в Бирме и у нас на Урале. Про другие месторождения я не слыхал. Может быть, вы знаете?
- Мой приятель привез изумрудные серьги с Цейлона. - Люсин усмехнулся, вспомнив, как обрадовалась подарку жена Володи Шалаева. - И представьте себе, дешевые.
- Эх, дорогой вы мой! - Сударевский похлопал его по плечу. - На Цейлоне действительно есть зеленые камни, только это корунды, а не бериллы. Понимаете? А изумруд - именно берилл, зеленый берилл, и ничто иное.
- Понятно, - ответил Люсин. - Это его кабинет? - кивнул он на черную с золотом табличку: 'Лаборатория No 4. Д. х. н. А. В. Ковский'.
- Заходите, прошу вас, - пригласил Сударевский.
Кабинет был отделен от лаборатории тонкой перегородкой с окнами под самым потолком.
'Как раз тот случай, - мимолетно подумал Люсин, - когда, чтобы увидеть, нужно залезть на шкаф'.
- Отсюда можно пройти прямо в лабораторию. Если желаете... Сударевский указал на дверь в перегородке.
- Здесь тоже интересно, - дипломатично ответил Люсин, подходя к застекленным шкафам, где вперемежку с книгами и папками стояли физические приборы и деревянные штативы с пробирками.
На мгновение ему показалось, что он вновь попал на дачу в Жаворонках. Люсин подумал, что за всем этим электрическим хаосом чувствуется определенная система, какая-то непостижимая сверхзадача. Он с любопытством оглядел вычерченные тушью таблицы и графики, которые, как белье на просушке, висели на протянутом через всю комнату по диагонали проводе в хлорвиниловой изоляции; рабочий стол, заваленный образцами монокристаллов, кусками серного колчедана, лазурита и агатовыми шлифами; цветы в облупившихся, позеленевших горшках; столик с круглым водяным термостатом, заваленный старыми батарейками, разноцветными сопротивлениями, дозиметрическими карандашами и позолоченными стекляшками гейгеровских камер. Похоже было, что здесь никогда и ничего не выбрасывают.
- Наш шеф - известный Плюшкин, - усмехнулся наблюдательный Сударевский, но сразу же осекся и с деловым видом начал давать пояснения: - Впрочем, надо отдать ему справедливость, здесь есть на что взглянуть... Вот этим глазурованным черепкам, найденным в раскопе древнего буддийского монастыря в Средней Азии, больше тысячи лет... Экая бездна времени! А глазурь-то сияет, как новая! И ничего ей не делается. - Он взял с полки склеенную из осколков чашу и, полюбовавшись перламутровой игрой голубоватой поливы, бережно поставил обратно. - Секрет, между прочим, утерян... Вас это не удивляет?
- Что именно? - спросил Люсин, встав на носки, чтобы разглядеть бронзовую золоченую статуэтку, изображавшую пузатого демона с рогами и объятой пламенем головой. Высунув острый язык и оскалив страшные клыки, демон плясал на буйволе, который неистово топтал женщину с длинными волосами.
- Ну как же?.. В наш атомный век - и вдруг какие-то древние секреты...
- Нет, меня это не удивляет. - Люсин неохотно отвел взгляд от грозного божества. - Люди действительно забыли многое из того, что знали и умели раньше... Мне тоже приходилось сталкиваться с утерянными тайнами мастерства. Что это за фигурка?
- А у вас чутье! - восхитился Сударевский. - Сразу углядели квинтэссенцию... Это жемчужина в коллекции шефа, бог смерти Яма. Аркадий Викторович был... Он, знаете ли, просто помешан на Тибете, Ганьчжур, Даньчжур, Тантра...
- Для меня это темный лес, - признался Люсин.
- Для меня тоже... Но шеф столько рассказывал о тибетской премудрости, что поневоле кое-что запало в голову. Обратите внимание на эту перевязь из черепов. - Он раздвинул стекло, чтобы Люсин смог получше разглядеть статуэтку. - На змей, свисающих с шеи... Уродлив и одновременно дьявольски прекрасен. А какие натуралистические подробности! - Сударевский многозначительно подмигнул. - Наш всеобщий любимец.
- Действительно, великолепная пластика и совершенно изумительная отливка.
- Уверяю вас, что это тоже забытый секрет. Даже по выплавляемой модели так тонко сейчас не отлить... Это тоже из Тибета или Монголии. Сударевский указал на нефритовую гантельку. - 'Ваджра' называется - символ небесного огня... Из такого же молочно-зеленого нефрита вырезан саркофаг Тимура.
- Настоящий музей!
- Я же говорю, что шеф - великий собиратель! Бадахшанский лазурит, непальская бирюза, образцы
