Детвора и родители поспешно шарахались в стороны при моем приближении. А за спиной уже грохотали ботинки моих преследователей. Гуп, гуп, гуп! Но мое сердце колотилось куда громче.
Держа нужный ключ в вытянутой руке, как эстафету, я сделал еще несколько спринтерских прыжков и проехался по гладкому полу, тормозя у заветной двери. Это был рекорд по скоростному вставлению ключа в замочную скважину. Отпирая замок, я видел боковым зрением три приближающиеся фигуры. К счастью, моя пробежка вызвала в вестибюле легкую панику, и преследователям приходилось лавировать между взбудораженными людьми. Их автоматы из-за скопления народа по-прежнему оставались бесполезными игрушками. Рванув дверь на себя, я юркнул вовнутрь и тут же захлопнул дверь на замок, а в следующую секунду заложил ее на засов.
Бум-м! Дверь вздрогнула от обрушившегося на нее удара ногой или плечом. Но высадить ее было не так-то просто даже трем здоровякам, из-под носа которых я успел улизнуть. Открывалась дверь наружу, а не внутрь, поэтому какое-то время она должна была выдержать яростный напор откормленных молодых тел.
Когда я помчался через зал к выходу на улицу, дверь за моей спиной уже ходила ходуном от беспорядочных ударов, а за ней раздавались истошные возгласы, которые лучше бы не слышать ни наивным детишкам, ни их взрослым мамам, давно постигшим, что кто кому куда вставляет. Пока омоновцы бесчинствовали подобным образом, травмируя психику невольных зрителей, я успел выскочить наружу. Теперь оставалось лишь запереть за собой двери и створки металлической решетки, которые должны были стать еще одним препятствием на пути преследователей.
Вырвавшись на свободу, я моментально сориентировался и метнулся к «Москвичу», прозванному в народе «пирожком», который был развернут задом к черному ходу в здание. На этом месте всегда разгружались машины, доставляющие продукты в кафе и буфеты Дворца молодежи. Мне крупно повезло, что «Москвич» подвернулся именно в этот критический момент. А водителю и экспедитору – как раз наоборот.
Пистолет по имени «зауэр» послушно очутился в моей руке и по очереди взглянул черным зрачком на обоих мужиков. Один от неожиданности уронил лоток с одуряюще пахнущими на морозе булочками. Второй попытался заслониться ящиком с пивом и испуганно просипел:
– Ты чего? Чокнулся?
Возможно, в чем-то он был прав. На здравомыслящего человека я вряд ли смахивал. Но обдумывать свои действия мне было некогда, а терять нечего. В ходе штурма выставочного центра обязательно выяснится, что я там работал. Очень обещающая деталь, учитывая Серегин труп, который будет обнаружен на полу. А по месту моего недавнего жительства, установить которое пара пустяков, сыщики наткнутся на еще один труп. Вкупе с крупной партией героина, на которой меня только что чуть не подловили, все вместе сложится в стройную следовательскую версию, согласно которой на меня будут охотиться, как на бешеного пса.
От одних этих лихорадочных мыслей можно было запросто свихнуться, и неудивительно, что мужики из «Москвича» усмотрели во мне вооруженного безумца. Это было даже хорошо. Повинуясь приказу, они одновременно попятились на благоразумное расстояние.
– Кончай, а? – попросил один из них, тот, который загораживался ящиком и чувствовал себя в относительной безопасности. – Тут товару на три тысячи, не больше.
Оставив эти слова без внимания, я подбежал к брошенному «Москвичу». Его мотор выжидательно пофыркивал на холостом ходу, выбрасывая из выхлопной трубы голубоватые облачка дыма.
Не прощаясь с растерянными владельцами, я тронулся с места так резко, что из автомобиля посыпались бананы с апельсинами вперемешку.
Когда я мчался мимо заснеженных елей парка, мне почудилось, что далеко позади прозвучала трескучая автоматная очередь. Я не стал останавливаться, чтобы проверить свое предположение. Я торопился влиться в общий поток машин. В них ехали абсолютно нормальные и спокойные граждане, которых никто не преследовал, никто не ловил. Счастливые люди, думал я. Они даже не подозревают, какие они счастливчики!
Глава 4
1
Снегоочистители успели с утра пораньше пройтись по улицам и оставили вдоль тротуаров длинные сугробы, напоминающие брустверы траншей. От этого дороги заметно сузились, и машины шли плотным потоком, почти впритирку друг к другу.
Затормозив у светофора, я чинно ждал, когда загорится зеленый и можно будет ехать дальше, как можно дальше от Дворца молодежи, где, вероятно, уже организовывалась погоня и ловцы обменивались оперативной информацией посредством зловеще хрипящих раций.
Справа посигналили, еще раз, еще. Бросив взгляд на соседнюю машину, я увидел водителя, отчаянно жестикулирующего и кривляющегося за стеклом. Почему-то он напомнил мне обезьяну, пытающуюся обратить на себя внимание.
– В чем дело? – спросил я.
Мой голос невозможно было расслышать, но я высоко поднял брови и изобразил всем лицом полнейшее недоумение.
– Закрой задние дверцы! – заорал мужчина, догадавшись опустить стекло. – Весь груз растеряешь, дурила.
Ну да, дверцы фургона остались болтаться нараспашку. Я послушно выбрался из «Москвича» и обогнул его, чтобы исправить оплошность. Незачем было привлекать к себе лишнее внимание.
Где-то неподалеку взвыла, угрожающе заулюлюкала сирена. Вторя ей, отозвался протяжным гудком бутылочно-зеленый «Сaaб», которому мой невзрачный «москвичок» преграждал дорогу. Светофор сменил красный цвет на зеленый, и я вызывал сильное раздражение у блондинки, маячащей за лобовым стеклом «Сааба».
Сирена приближалась. Только теперь я сообразил, что приметный «пирожок» – не самое надежное средство передвижения для того, кто рассчитывает затеряться на городских улицах. Наверняка владельцев «Москвича» по-быстрому опросили, и теперь преследователи точно знали, в каком автомобиле следует меня искать.
Приблизившись к «Саабу», я показал блондинке жестом: открой, нужно поговорить. Когда едва слышный щелчок подсказал мне, что блокираторы сняты, я открыл дверцу и нахально вторгся на чужую территорию.
– Что такое? – Блондинка вздернула и без того курносый нос и посмотрела на меня искоса, напоминая настороженную голубку, оказавшуюся в опасной близости от беспризорного кота.
Парик у незнакомки был замечательный, просто роскошный, и он был ей к лицу гораздо больше, чем темно-лиловая помада, из-за которой ее губы вызывали ассоциацию со слишком поздно вытащенной из воды утопленницей.
– Теперь можно трогаться, – вежливо сказал я. – Моя колымага заглохла. Объезжайте ее и – вперед.
– Кто вы такой, собственно говоря? И почему я должна вас слушаться?
– Считайте меня просто попутчиком. Но вооруженным и очень опасным. Пистолет показать?
– Не стоит. Навидалась я этого добра.
Блондинка, улучив момент, сдала задом и обогнула препятствие, притормозив прямо перед светофором, который снова одноглазо вытаращился на собравшиеся машины с упрямым намерением никого никуда не пропускать. Сирена голосила где-то совсем рядом.
– Трогайте, – повторил я уже натянутым тоном. – Я спешу.
Покосившись на меня, блондинка пересекла перекресток и покатила прямо. Салон «Сааба» был пропитан ее горьковатыми духами. А пушистый мех ее серебристой шубы так и манил зарыться в нем лицом, ища ласки и сочувствия. Почему-то мне захотелось избавить незнакомку от ее дивного парика пшеничного цвета и выяснить, что она собой представляет в натуре, так сказать. И это под заунывное завывание милицейской сирены! Определенно, бессонная ночь способна притупить чувство самосохранения.
– Перестраивайтесь в первый ряд, – распорядился я. – Сейчас будем поворачивать вправо.
– Не получится, – возразила блондинка. – Раньше надо было предупреждать.
