Строитель не пошевелился.
– Жора! Ты спишь?
Ни звука.
– Жора!!!
Невнятное бормотание или это что-то сработало в будильнике?
Холин кинулся к выключателю, нащупал рычажок, рванул вниз. Комнату залил резкий свет. Боясь сразу перевести взгляд на кровать строителя, Николай Егорович сначала посмотрел на будильник, словно ища поддержки у живого, разумного существа. Будильник деловито стучал и показывал два часа ночи.
Потом Холин осторожно подкрался взглядом к кровати Жоры. Ноги… Ноги подтянуты к животу. На том месте, где должны лежать ноги, ничего не было. Строитель подтянул их к животу, скорчился. Спина… Спина выгнута, как у кота, когда он замерз… Лицо… Пока не надо смотреть на лицо… Руки… Руки под одеялом, рук не видно… Лицо… Еще рано смотреть на лицо… Одеяло сползло и одним краем касается пола, словно прикрывает кого-то под кроватью… Красивое одеяло… В черно-красную клетку… Не одеяло, а плед… Лицо… Нет, сначала волосы… Черные, уже поредевшие кудри с проседью слиплись от пота… Почему они слиплись от пота, ведь в комнате не жарко? Лицо… Вот оно, лицо. Синее, безучастное лицо мертвеца. Из уголка рта тянется тоненькая струйка крови. Черная кровь уже запеклась. Он так и знал, что увидит синее, безучастное лицо мертвеца. Не ожидал только крови… Откуда взялась кровь? Разве у тех, у кого останавливается сердце, бежит изо рта кровь?
Холин на цыпочках подошел к кровати строителя, тронул за плечо Жору. Плечо не шевельнулось. Качнулось все тело; если бы он нажал чуть сильнее, тело наверняка перевернулось на бок…
«Нет… – подумал Холин. – Нет…»
Потом он прислушался к своему сердцу. Против удавления, сердце билось нормально. Мозг тоже не жал, не пульсировал. Николай Егорович постоял еще некоторое время, продолжая удивляться своему спокойствию, и вышел в коридор. Коридор был пуст. Холин спустился в вестибюль. Там тоже никого не было. Место дежурной пустовало. На столе тускло поблескивало стекло, под ним какие-то бумажки.
– Эй! – крикнул Холин. – Кто-нибудь!..
«…будь» – отозвался вестибюль.
– Няня!
«…ня»…
«Телефон, – подумал Николай Егорович. – На столе телефон… Надо вызвать «скорую помощь»…»
Николай Егорович подошел к телефону, снял трубку. Трубка жила ровным гулом. Он обрадовался этому гулу, словно это была ниточка, связывающая его с живым миром.
Потом Холин набрал «03». Трубка продолжала гудеть так же, как гудела.
«У них свой коммутатор и своя «скорая помощь», – догадался Николай Егорович. – Телефоны должны быть под стеклом…»
Он заглянул под стекло и обрадовался, когда увидел:
Он стал читать по порядку, с самого начала: «Главный врач», «заместитель главного врача», «дежурный первого корпуса», «дежурный второго корпуса»… «Скорой помощи» не было. И вдруг по глазам ударило: МОРГ – 8-26.
Морг… То, что надо. Словно кто заранее позаботился…
Холин набрал номер 8-26. Трубка замолчала, будто подошла на цыпочках к окованной жестью двери, постучала и стала ждать трепетно и почтительно. Послышался тонкий, дрожащий звук, похожий на мяуканье котенка. Потом щелканье, кто-то сильно задышал в трубку, Холину почудилось, что из верхнего отверстия потянуло водкой и луком, и хриплый, равнодушный бас оказал:
– МОРГ СЛУШАЕТ.
Холин думал, что все будет по-другому, что взявший трубку не начнет первым разговор и начинать придется ему, Холину, и Николай Егорович приготовил первую фразу: «Алло, это морг? Говорят из пятого корпуса. У нас умер человек». Но сейчас он растерялся и сказал:
– Это морг?
Хотя ему ясно сказали: морг слушает.
– АЛЛО? ХР-ХР… МОРГ СЛУШАЕТ.
– У НАС УМЕР ЧЕЛОВЕК, – выдавил Николай Егорович.
– НЕ СЛЫШУ.
– У НАС УМЕР ЧЕЛОВЕК.
– КТО ГОВОРИТ?
– ХОЛИН. ИЗ ПЯТОГО КОРПУСА. КОМНАТА ТРИДЦАТЬ ШЕСТЬ.
– МУЖЧИНА ИЛИ ЖЕНЩИНА?
– МУЖЧИНА.
– СЛАВА БОГУ.
– ЧТО ВЫ СКАЗАЛИ?
– Я ГОВОРЮ: СЛАВА БОГУ. В ЖЕНСКОМ ОТДЕЛЕНИИ У НАС НЕТ МЕСТ.
– А РАЗВЕ…
