Иные песни

блока: конечная Материя находится в блоке, но вот знания и воля — в скульпторе, и даже если бы мы тысячу раз сбрасывали в кучу каменные обломки в соответствующих количествах и пропорциях, из этого никогда не получится статуи Гермеса. Спор идет в течение тысячелетий. Эрасистрат, к примеру, проводил такой опыт: он тщательно взвесил птицу, закрыл ее, а потом взвесил заново, едва живую, взвесил вместе со всеми экскрементами и потерянными перьями. Так вот, этот последний вес оказался меньшим. Действительно ли должна происходить эманация некоего невидимого фактора, ведь разница должна откуда-то браться — из веса жизни? Из веса Формы? Вот в чем вопросы.

— Но пока что алкимики не располагают само-стихиями, которые бы они могли смешивать вот так, вслепую…

— А разве им обязательно располагать ими?

— Но ведь ты только что сам говорил…

— Если Форма — это всего лишь Число, и ничто другое, тогда не нужно отступать к отдельным архе само-стихий, достаточно будет произвести определенные операции на числах. Именно на этом, по мнению пифагорейцев, и основана власть над миром. Представим, что нашелся некий алкимик, который не стремился к очищению хиле и построению всего с самых оснований, но нашел метод нумерологической рекомбинации вселенной. Во всяком случае, рекомбинации отдельных Субстанций. Каково число возможных конфигураций архе? Бесконечное. Форма тут не должна иметь какую-либо цель, достаточно, чтобы она была нумерологически непротиворечивой. Сколько таких Форм? Бесконечность — когда механически преобразуешь числа, всегда, причем, всегда, можно что-нибудь прибавить, умножить. А какое имя у бесконечности? Хаос.

— И за Черепаховой Рекой…

— На отшибе. Чтобы никто не сориентировался.

— Но каким конкретным способом? Что это значит; «рекомбинация Субстанций»? Пошел и произнес Число?

Антидект пыхнул трубкой, пожал плечами.

— Это не я занимаюсь пифагорейской алкимией, не я совершил открытие, так что не меня и спрашивай, эстлос. Я тебе лишь представил объяснение. Скажи мне честно, разве мое описание не соответствует природе Искривления? Разве не это ты там видел?

— Я слышал множество подобных описаний, — ответил на это пан Бербелек, — и штука именно в том, что все они прекрасно подходят, но ни одного из них нельзя подтвердить, схватить виновного за руку, увидеть сам метод сотворения Сколиозы. Теперь ты хочешь, чтобы я начал искать виновного среди евреев.

— Это ты пришел ко мне с вопросами, эстлос.

— Ибо, как ты сам уже сказал, я хожу ко всем и всех выслушиваю. А теперь скажи, почему ты не представил данное объяснение в своей работе?

Антидект хрипло рассмеялся.

— Вот здорово! Только не строй из себя наивного простака, эстлос, или ты считаешь, что мне разрешили бы это напечатать? Более тысячи лет они управляют финансами всех Гипатий, достаточно просмотреть списки придворных чиновников; это они засели на всех важных должностях. Александрия, Рим, Изийон, Византий, Толоза, Кордуба, Хрем — они обладают влиянием во всех крупных городах. Ведь это они вызвали оба Пифагорейских Восстания — а найдешь ты что-либо по данной теме в работах историков? Ни слова. Как ты думаешь, почему это Гипатия вдруг перестала финансировать экспедиции в Кривые Страны? Почитай «Иерусалимские войны» Бен Шиля, эстлос. Не без причины Бен Шиля изгнали из академеи. А почему бы это он утратил пост при дворе? Афера, связанная с оскорблением величества, это только прикрытие. Он достал их, и вот сейчас…

Направляясь в Парсеиды, во дворец Лотте, через ночную Александрию в скрипящей и трещащей виктике, пан Бербелек размышлял над загадкой юдофобии. Да, действительно, евреи считают себя избранным народом, и они единственные сохраняют свою национальную Форму, даже когда поколениями живут под сильными антосами не-еврейских кратистосов. Впрочем, история до сих пор не отметила ни одного еврейского кратистоса, если не считать того поехавшего на религии безумца с крестом; но среди евреев рождается и крайне мало невольников. Зато очень много евреев демиургов и текнитесов, особенно текнитесов сомы и психе. Евреи образуют стержень правительственной бюрократии во всех пост- александрийских государствах, их можно было чаще всего встретить в банках и коммерческих компаниях — Число весьма сильно в еврейской Форме. Но ни в коем случае, это не те преимущества, которые бы возносили их над другими нациями. Если бы ненависть бралась отсюда, то гораздо сильнее ненавидели бы греков, македонян, римлян, персов или даже хердонцев. А это не так. Следовательно, причина должна лежать в чем-то другом.

Вообще-то, существовала лишь одна общественная группа, которую дарили подобной ненавистью, одинаково всеобщей и иррациональной: пифагорейцы. Эта секта уже более двух тысяч лет, чуть ли не при жизни самого Пифагора, возбуждала страх, ненависть, презрение, зависть и нечто вроде набожного почитания, которым человек подсознательно одаряет То, Что Скрыто. С самого начало они действовали в качестве открытой политической партии, но уже сам Пифагор спровоцировал последующее отношение, внедрив сложную систему посвящений, обучая из-за занавески и в маске, приказывая адептам сохранять многолетнее молчание и навязывая строгие правила различных религиозных запретов и обычаев, о которых Аристотель обширно пишет в трактате «О пифагорейцах». Уже древние, желая кого-нибудь очернить, писали: «Его подозревают в принадлежности к пифагорейцам». И если еврея можно увидеть по лицу и по имени, то пифагорейцы существуют исключительно в подозрении. Кто-то сделает слишком быструю карьеру, слишком гладко войдет в доверие начальства или повелителя, в делах его успехи непропорционально велики по отношению к силе своей морфы — и в этом сразу же видят руку пифагорейцев. Не далее как десять лет назад в Сицилии начались крупные волнения, когда среди людей пошли слухи, будто бы в одной из тамошних рыбацких деревушек появился сам Пифагор, в очередной раз возродившийся по милости Гермеса. Существует ли на самом деле эта секта и функционирует ли до сих пор, этого никак нельзя знать. Даже те, которые открыто признаются в членстве в ней, наверняка делают это из желания участвовать в легенде, прикрыться чужой формой.

То есть, возможно, это просто два имени для одинаково универсальных и укоренившихся в человеке чувств, как гнев, радость, любовь, жадность, обожание. Наивен тот, кто верит в обратное изменение морфы. Точно так же, в любой крупной группе детей всегда должен найтись один ребенок, которого все другие будут презирать; и в каждой крупной группе мужчин обязательно должен присутствовать один такой, которого остальные будут бояться.

Во дворце эстле Лотте давно уже прозвонили третий ужин, и гости отправились на отдых; горела всего лишь каждая четвертая лампа, в коридорах царили тишина и полумрак; пан Бербелек встретил только одного доулоса, спешащего куда-то с охапкой простыней, босые ноги беззвучно ступали по скользкому полу. Коридор северного крыла завертывался спиралями; когда Иероним проходил мимо закрытых дверей спальни Алитеи, из-за них донесся приглушенный смех. Прошло почти два месяца со дня смерти Абеля — но лишь когда из Верхнего Эгипта вернулся Давид Моншебе, Алитея вышла из депрессивного цикла переменчивых настроений, в котором находилась во время обратного путешествия.

Отправив Порте, разув сапоги и сбросив кируффу с шальварами, пан Бербелек направился в банное помещение. Шулима лежала на кровати: вытянувшись на животе, она читала при свете масляной лампы какой-то покрытый каллиграфическими знаками свиток, она даже не подняла головы, когда Иероним прошел рядом.

— Он и вправду хорошо влияет на нее, — сказал пан Бербелек во время омовения. — Сегодня утром я встретил его во дворе…

— Кто? — закричала Шулима.

— Этот твой Моншебе, — уже громче ответил Иероним. — Можешь себя поздравить, какая бы не была цель в твоей интриге. Он чуть ли не попросил ее руки…

Встреча походила на случайную, хотя и из рода тех случайностей, которые можно было спланировать: пан Бербелек шел к виктике, уже ждущей возле переднего подъезда дворца, он договорился встретиться с Анеисом Панатакисом в Канопис, где вместе должны были посетить кристианский госпиталь для страдающих