общем-то, ситуация не слишком пристойная, поскольку его четырнадцатилетняя дочь придет к естественному выводу, что если свидание ее матери с Питером дает возможность ей, Джоанне, провести ночь в доме у отца, то, значит, мать может провести ночь в доме у Питера.
И тем не менее это не его дело.
У нас свободная страна, женщина сама выбирает, с кем ей провести время…
И все-таки непонятно, как она могла поступить так после…
Хватит.
Она не на привязи и имеет право…
Но черт побери, ведь только она…
Хватит, ко всем чертям!
И тем не менее что было, то было. Именно она устроила, вернее, подстроила их совместный уик-энд. Сказала Джоанне, что сама позвонит ему и все объяснит про поездку на Палм-Бич, но и не думала звонить, вместо этого ждала, когда он придет в дом в пятницу вечером, свежая и привлекательная вышла к нему прямо из-под душа и выглядела так соблазнительно. О, неужели Джоанна тебе не звонила? Она же обещала! Ну, раз так вышло, заберемся вместе в постель, о'кей?
А сегодня она собралась на свидание к Питеру Надоеде.
Тому самому, который однажды сказал Мэтью, что обыграет его в теннис при любых обстоятельствах.
— Мы можем сделать даже так, — предложил Питер. — Ты посылаешь мяч куда хочешь, в любую точку корта, а я возвращаю его на то место, где ты стоишь. И все равно я тебя побью.
Мэтью разозлился.
Сказал Питеру, что больше никогда не станет с ним играть, и ушел с корта.
Но это не причина для того, чтобы она не могла пойти на свидание к Питеру. Это просто…
Ладно, к черту!
В самом деле, это же смешно.
— Значит, ты можешь переночевать у меня? — спросил он Джоанну.
— Нет, мама вернется домой рано, — ответила она.
Мэтью с трудом удержался от улыбки.
Бог ты мой, да он, кажется, влюбился в собственную жену.
Во время обеда Джоанна была необычайно молчалива.
Мэтью достаточно хорошо знал свою дочь, чтобы приставать к ней с расспросами, когда у нее было мрачное или задумчивое настроение. Он просто ждал, пока это пройдет, пока она сама не расскажет, что ее беспокоит или огорчает. Обычно Джоанна так и делала. Но сегодня вечером, по-видимому, не собиралась откровенничать.
Она попросила заказать ей суп с моллюсками и крабовый коктейль. Себе он заказал устрицы на половинках раковин и отварное филе меч-рыбы. Это было в семь тридцать. Прошел час, и за это время Мэтью услышал от дочери не больше трех дюжин слов.
— Можно попросить несколько ломтиков лимона?
Потом:
— У меня грязная вилка.
Потом:
— Можно мне немного белого вина или их это слишком шокирует?
— Передай, пожалуйста, соль.
Кофе они пили уже в полном молчании.
Мэтью решил изменить своему основному правилу и спросил:
— Что-нибудь не так?
— Все в порядке.
— Ты молчишь почти весь вечер.
— Я просто устала, — объяснила Джоанна. — Слишком много солнца. Я весь день провела на пляже.
— Ты уверена, что ни о чем не хочешь мне рассказать?
— Ни о чем.
— Тебе было хорошо на Палм-Бич?
— Да.
Джоанна снова умолкла.
— В чем дело, Джоанна?
— Какое дело?
— Какое бы то ни было.
— Ни в чем.
— Но я же вижу…
— О'кей, ты хочешь знать, в чем дело?
— Да.
— Я нашла твой галстук.
— Мой что?
— Твой галстук. Я его нашла в доме.
— В каком доме?
— В мамином, каком же еще?
— Что за галстук?
— Голубой, а на нем пони, голубой галстук от Рольфа Лорена. Ты понял, о каком галстуке я говорю?
— Понял.
— Я нашла его возле бассейна, — продолжала Джоанна. — На том месте, где стоят шезлонги. Там и нашла. На одном из шезлонгов.
— Угу.
И они замолчали надолго.
— Ты был у нас дома в этот уик-энд?
Мэтью медлил с ответом.
— Папа?
— Да, — сказал он. — Я заезжал в пятницу после работы.
— Мама об этом не говорила.
— Понятно.
— Она просила тебя заехать или как?
— Джоанна. — Мэтью нахмурился. — Какое тебе до этого дело?
— Мне это показалось странным, вот и все.
— Так оно и есть, — сказал он.
— Вы должны были что-то обсудить? Что-то обо мне?
— Нет… — Мэтью запнулся, но все же решил повторить: — Джоанна, это действительно не твое дело.
— Ведь вы обычно обсуждали все по телефону, правда?
— Да, это так.
— Ты приезжал и ждал меня в машине. Ты сигналил и ждал, верно? И поэтому мне кажется странным, что ты зашел в дом поговорить с мамой, если, конечно, ты приходил за этим. Я имею в виду… то есть это же не секрет, папа, что вы с мамой в не очень добрых отношениях. Ведь вас нельзя назвать друзьями, ты понимаешь, что я хочу сказать? И мне кажется в самом деле странным и даже необыкновенным, что ты приходил в дом, когда я уехала на Палм-Бич.
— Пожалуйста, не так громко, — попросил Мэтью.
— Извини. — Джоанна быстрым взглядом окинула соседние столики — не заметил ли кто-нибудь ее бурную вспышку.
— Видишь ли, произошла некоторая путаница, — заговорил Мэтью как мог спокойнее и убедительнее:
