«Чтобы ни произошло с Ветинари», — добавил про себя Ваймз в удаляющуюся спину удрученного Кэррота, — «никто не сможет сказать, что ты был рядом с ним».
Под отдаленный аккомпанемент мычания и рычания распахнулось маленькое окошечко в воротах Королевского Колледжа Гербов.
— Да? — послышался голос, — что изволите желать?
— Я — капрал Ноббс, — ответил Ноббс.
В окошечке появился глаз. Он смерил всю полноту убийственной божественной недоработки именуемой капралом Ноббсом.
— Ты — бабуин? Нам как раз сейчас нужен один бабуин для...
— Нет. Я пришел по поводу какого-то родильного герба, — сказал Нобби.
— Ты? — спросил голос. Интонация в голосе ясно отразила уверенность хозяина голоса, что существуют широкий спектр благородства, начиная от королей и по нисходящей, и раз уж капрал Ноббс пришел за родовым гербом, то им открывался еще один уровень, наинизший, скорее всего, ниже нулевого.
— Мне сказали, — несчастным голосом сказал Нобби. — Это касается кольца, которое есть у меня.
— Обойди здание и войдешь через черный вход, — ответил голос.
Веселинка убирал инструменты у себя в кабинете, где он проводил опыты, и обернулся на стук. В дверном проеме, прислонившись, стояла Ангуа.
— Что вам надо? — спросил он.
— Ничего. Просто хотела сказать — не волнуйся, я никому не скажу, если ты не хочешь.
— Я не понимаю, сэр, о чем вы говорите!
— Мне кажется, что ты лжешь.
Веселинка выронила реторту и осела на стул.
— Как вы узнали? спросила она. — Даже другие гномы не почувствовали. Я остерегаюсь всего.
— Давай скажем так... у меня есть особые таланты? — ответила Ангуа.
Веселинка начала рассеянно протирать реторту.
— Я не понимаю, к чему такие расстройства, — сказала Ангуа. — Мне казалось, что гномы вряд ли сами замечают разницу между мужским и женским полом. Половина гномов попадающих сюда по статье 23 — женского пола. Я знаю, что их очень тяжело усмирить...
— А что за статья 23?
— "Нападение с криками на людей в нетрезвом состоянии, и попытки отрубить ноги", — ответила Ангуа. — Гораздо легче давать номера, чем описывать каждый раз. Слушай, в этом городе полно женщин, которым понравилось бы решать свои дела как их решают женщины-гномы. Понимаешь, какой у них выбор? Официантка в баре, швея, чья-нибудь жена. В то время как вы можете делать все, что делают мужчины...
— Это привело к тому, что мы делаем только то, что делают мужчины, последовал ответ.
Ангуа задумалась. — О, — сказала она. — Я поняла. Ха. Да. Я узнаю этот тон.
— Я не могу держать топор! — вырвалось у Веселинки. — Я боюсь драться! Мне кажется, что песни о золоте — глупы! Я терпеть не могу пива! Я даже не могу пить как гномы! Когда я пробую пить большими глотками, то обливаю всех гномов позади себя!
— Я знаю, здесь нужна специальная сноровка, — сказала Ангуа.
— Я видела девушку на улице, она шла по улице и мужчины свистели ей вслед! И вы можете носить платья! Цветные!
— О, боже, — Ангуа старалась не улыбаться. — Как давно женщины-гномы начали чувствовать это? Мне казалось, что они счастливы с текущим положением дел...
— О, легко быть счастливой, когда не знаешь разницы, — горько ответила Веселинка. — Рабочие штаны вполне подходят, пока не услышишь о женском белье!
— Белье — о, да, — сказала Ангуа. — Женское белье. Да, — она постаралась настроиться на тот же лад, и чувствовала, что она действительно думает так, но все же надо было сдержаться от того, чтобы не сказать что, по меньшей мере, надо искать модели, которые не так легко содрать, когда тебя лапают.
— Я думала, что я смогу найти здесь другую работу, — промямлила Веселинка. — У меня хорошо получается шитье, и я пошла в гильдию швей и..., — она остановилась и покраснела выше бороды.
— Да, — сказала Ангуа. — Многие делают такую ошибку, — она выпрямилась и поправила прическу. Ты, все равно, произвела впечатление на коммандера Ваймза. Я думаю, тебе, однако, здесь понравится. У всех нас полицейских есть проблемы. Нормальные люди не идут в полицейские. Ты неплохо справишься.
— Коммандер Ваймз несколько..., — начала Веселинка.
— Когда у него хорошее настроение, он неплохой парень. Ему нужна выпивка, но он сейчас себе этого не позволяет. Ты знаешь — выпить раз слишком много, выпить два — мало... Он из-за этого раздражительный. Когда у него плохое настроение, он наступает тебе на ногу, а потом орет на тебя, почему не стоишь ровно.
— Ты нормальная, — застенчиво сказала Веселинка. — Ты мне нравишься.
Ангуа погладила ее по голове. — Ты сейчас так говоришь, — сказала она, — но как побудешь здесь немного, ты узнаешь, что я могу быть настоящей сукой... Что это такое?
— Что?
— Тот рисунок. С глазами...
— Или двумя красными точками, — сказала Веселинка.
— О, да?
— Я думаю, это последнее что видел отец Тубелчек, — ответила гном.
Ангуа уставилась на черный квадрат. Принюхалась.
— Опять это!
Веселинка отступили на шаг.
— Что? Что?
— Откуда идет этот запах? — спросила Ангуа.
— Не от меня! — торопливо сказала Веселинка.
Ангуа схватила маленькое блюдо со скамьи и понюхала его.
— Вот оно! Этот же запах был и в музее! Что это?
— Просто глина. Она была на полу в комнате, где убили старого священника, — сказала Веселинка. Наверно кто-то на ботинке занес.
Ангуа пальцами растерла глину.
— Мне кажется это гончарная глина, — сказала Веселинка. — Мы из нее делали горшки в гильдии, — добавила она на тот случай если Ангуа не до конца поняла. — Знаешь? Тигли и посуду. Похоже, что кто-то ее запекал, но не смог достичь нужной температуры. Видишь, как растирается?
— Гончарная, — сказала Ангуа. — Я знаю одного гончара...
Она еще раз посмотрела на иконограф гнома.
«Пожалуйста, нет», — подумала она. «Только не один из них?»
Главные ворота Коллежа Гербов — обе створки главных ворот — были распахнуты настежь. Два герльдиста возбужденно вертелись вокруг выходящего шатающейся походкой капрала Ноббса.
— Ваше благородство получили ли, все что хотели...?
— Нффф, — ответил Нобби.
— Можем ли мы как-нибудь услужить вам...?
— Нннф.
— Какая-нибудь помощь...?
— Нннф.
— Сожалеем о ботинках, мой господин, но дракончик болеет. Это легко счистится, когда высохнет.
Нобби заплетающейся походкой затрусил прочь по переулку.
— У него даже походка аристократическая, Вы не заметили?
— Более того... я думаю, аристократичней, чем у аристократов.
— Это ужасно, человек с такой родословной и простой капрал.
Тролль Вулкан отступал до тех пор, пока не уперся спинной в свое гончарное колесо.
