— Я энтого не делал, — сказал он.
— Что не делал? — спросила Ангуа.
Вулкан колебался.
Вулкан был огромен и... ну... скалоподобен. Он ходил по улицам Анк-Морпорка как маленький айсберг, как и в айсберге, в нем много чего моментально приковывающего взгляд. Он был известен как торговец... более или менее чем угодно. Еще он был похож на стену, точнее на забор, только много крепче и жестче для ударов. Вулкан никогда не задавал неуместных вопросов, они ему просто не приходили в голову.
— Нищего, — наконец выдал он. Вулкан всегда считал, что общее отрицание лучше, чем конкретные отнекивания.
— Рада слышать, — сказала Ангуа. — Так, а откуда ты получаешь глину?
Морщины появившиеся на лбу Вулкана подсказывали, что он задумался, куда может завести этот вопрос.
— Я получай с карьеров, — сказал он. — Вся соб'венность оплачена.
Ангуа кивнула. Скорее всего, это было правдой. Вулкан, несмотря на то, что был неспособен сосчитать дальше десяти и при этом не оторвать при этом чью-нибудь руку, и, несмотря на широкую известность в криминальных кругах, всегда оплачивал свои счета. Если хочешь достичь успеха в криминальном мире, надо иметь хорошую репутацию.
— Видел ли где-нибудь такое? — спросила она, протягивая образец.
— Энто глина, — немного расслабившись, сказал Вулкан. — Я завсегда узнаю глину. На ней нет серийного номера. Глина — энто глина. У меня ее горы на заднему дворе. Из нее делают кирпичи, горшки и все энтакое. Тута полным полно гончаров в городе, и мы все энто получаем. Почему вы спрашиваете о глине?
— Можешь сказать, откуда она?
Вулкан взял кусочек, понюхал и раскатал пальцами.
— Энто странно, — сказал он, чувствуя себя все уверенней видя, что разговор не касается его лично. — Энто типа... тарелковой глины, ну, подходит для энтих женщин, которые лепят кофейники, за которые не возьмешься двумя руками, — он еще немного раскатал глину. — Еще тут понамешали всякого. Энти кусочички битых горшков, таких шибко измельчено. Энто укрепляет глину. У любого гончара полно энтого добра, — он еще растер глину. — Энто похоже нагрели, но хорошенько не обожгли.
— Но ты можешь сказать, откуда она взялась?
— Из-под земли, энто все, что я могу сказать, леди, — сказал Вулкан.
Он немного расслабился, чувствуя, что разговор не приведет к недавней партии пустотелых статуэток, или к тому подобным делам. Как иногда случалось при таких обстоятельствах, он старался быть полезным.
— Пойдемте и п'смотрим на энто.
Он повернулся и быстро зашагал. Полицейские проследовали за ним через склад, провожаемые взглядами пары дюжин встревоженных троллей. Никому не нравилось видеть полицейских поблизости, особенно работникам Вулкана, у которого было тихо и спокойно, многим из которых хотелось залечь на несколько недель. Хоть это и правда, что много народу приходило в Анк-Морпорк, потому что это был город перспектив, иногда это были перспективы избежать виселицы, кола или четвертования.
— Не оглядывайся, — сказала Ангуа.
— Почему? — спросила Веселинка.
— Потому что нас здесь только двое, а их, по меньшей мере, пара дюжин, — сказала Ангуа. — А наша форма сшита на людей с полным набором рук и ног.
Вулкан вышел через дверь во двор позади фабрики. Вокруг высились горшки на поддонах, штабеля кирпичей вытянулись в длинные ряды. А под неаккуратной крышей лежало несколько больших куч с глиной.
— Тама, — великодушно указал Вулкан. — Глина.
— Есть ли специальное название для глины, когда она свалена таким образом? — тыкнув в глину, осторожно спросила Веселинка.
— Да, — ответил Вулкан. — Энто технич'ски мы з'вем «сырец».
Ангуа расстроено покачала головой. Слишком много для раскручивания этой нити. Глина есть глина. Она надеялась, что будет куча всевозможных сортов, а оказалось что она такая же обыкновенная, как и грязь.
И тут Вулкан Который Помог Полиции в Расследовании замямлил:
— Н' возражаете ес'и уйдете через задние ворота? Ваш Оказаний Помощь нервирует людей и у меня будут горшки, который я потом не смогеть продать.
Он показал на ворота в задней стене, достаточно большие, чтобы через них проехала телега. Тролль направился к ним, вертя в руках огромную связку ключей.
— Ты боишься воров? — спросила Ангуа.
— Сейчас, леди, все нечестнят, — сказал Вулкан. — Кто-то сломал энтот старий замок, когда вытащил у меня кое-что, ничиго не заплатив, четыре месяса назад.
— Отвратительно, не так ли? — сказала Ангуа. — Я думаю, это заставляет тебя задуматься, зачем ты платишь налоги.
В некоторых случаях Вулкан был много сообразительней чем, скажем, мистер Железнокорка. Он проигнорировал замечание.
— Энто была ерунда, — сказал он, направляя их в направлении открытых ворот с максимальной силой, на которую он мог осмелиться.
— Они случайно не глину своровали? — спросила Веселинка.
— Да она не ошень много стоила, но энто дело присипа, — сказал он. — Меня удивилко, кому энто нужено было. Было похож, как если бы полтонны глины само вышло отсюдова.
Ангуа посмотрела на замок. — Да, действительно, — задумчиво сказала она.
Ворота захлопнулись за ними. Они стояли на улице.
— Странно, что кто-то похитил кучу глины, — сказала Веселинка. — Он сообщил в полицию?
— Я не думаю, — ответила Ангуа. — Осы не жалуются, когда их жалят. Все равно, Камнелом думает, что Вулкан замешан в контрабанде слэба с гор и поэтому он постоянно ищет повод попасть сюда... Слушай, по правде говоря у меня все еще выходной. Она отступила назад и оглядела высокую стену с кольями наверху, которая окружала двор. — Можно ли обжечь глину в печи для выпечки хлеба? — спросила она.
— О, нет.
— Невозможно достичь необходимой температуры?
— Нет, дело в неправильной форме. Половину горшков пережжешь, а половина останется сырой. А зачем тебе это?
— Зачем я спрашиваю? — задумалась Ангуа. О, черт побери... — Как насчет выпить?
— Только не пива, — быстро сказала Веселинка, — не там где надо петь, когда пьешь. Или хлопать себя по коленкам.
Ангуа понимающе кивнула.
— Получается, куда-нибудь, где нет гномов?
— Э... да...
— Там куда мы идем, — сказала Ангуа, — этой проблемы нет.
Туман быстро сгущался. Все утро он шатался по улицам и аллеям. А теперь он опять возвращался ночевать. Он поднимался от земли и реки и спускался с неба, облегающим желтым колючим одеялом, река Анк в виде капелек. Он просачивался сквозь щели и вопреки здравому смыслу набирался в освященные комнаты, заполняя комнаты влажной завесой и заставляя свечи трещать. На улицах все размывалось и в каждой тени казалось затаилась угроза.
Свернув с тусклой улицы в тусклый переулок, Ангуа остановилась и, расправив плечи, толкнула дверь.
Когда она вошла в длинную и темную комнату, в воздухе сейчас же повисло напряжение. Зависло мгновенье звенящей тишины и снова возникло чувство расслабленности. Люди повернулись обратно к столам, за которыми они сидели.
