Тепло. За настежь распахнутым окном — тепло, и солнце, отфильтрованное листвой, и птичий щебет. Лето? Наверное. Вчера было лето, и сегодня тоже… или это было не вчера? Слабый ветерок прошелся по комнате, дрогнула ажурная легкая тень на полу.
Несколько минут Ит лежал неподвижно, настороженно прислушиваясь к себе. Нет, ничего не осталось. Ни боли, ни тошноты, ни головокружения. Только приятная слабость. Словно… словно с плеч свалился, наконец, какой-то неимоверно тяжелый груз.
'А ведь мы дошли, — подумал он с тихим восторгом. — Не верю. Невероятно… Черт, а есть как хочется. Интересно, где моя одежда?'
Он осторожно сел, огляделся. Комната, в которой он сейчас находился, была большой, светлой, и имела форму длинного прямоугольника. Широченная и низкая кровать, на которой он до этого спал, стояла подле окна, выходившего в сильно запущенный сад. На подоконнике стояло блюдечко с зернами, но птиц не было видно, хотя щебет раздавался часто, то тут, то там, совсем рядом.
— Они тебя не знают, поэтому боятся, — сказал голос из соседней комнаты, в которую вела настежь распахнутая арочная дверь. — Им нужно время, чтобы привыкнуть.
Ит обернулся. Рауф стоял на пороге, и приветливо, хотя и немного настороженно смотрел на него. Высокий, много больше двух метров, худой, как скелет, волосы (не шерсть, а именно волосы) длинные, угольно-черные, забраны в аккуратный хвост. Линялые зеленые глаза, едва заметная и чуть виноватая улыбка. Одет в сильно потрепанные черные штаны и в белую рубашку с золотой вставкой на левом рукаве. Как ни старался Ит, он так и не сумел найти в облике этого рауф ничего чуждого или неестественного, наоборот, в нём было что-то, бесконечно к себе располагающее.
— Моя жена всегда кормила птиц. Каждое утро. Ее больше нет, но… птицы же в этом не виноваты, — объяснил рауф. — Они много лет прилетали сюда, зачем же их разочаровывать? Правда?
— Правда, — кивнул Ит. — Прости… я плохо запомнил ночью… ты — Фэб?
— Удивительно, что ты вообще хоть что-то запомнил, — вздохнул рауф. — Ты, наверное, есть хочешь?
Ит кивнул. Хочешь? Да не то слово! Свою руку готов сгрызть…
— Надевай рубашку, и иди на кухню. Я даже не смотрел, что там Атон нам приволок.
Еды оказалось не очень много, но на двоих хватило. Серый хлеб, белый пресный сыр, пакет сушеных фруктов, и две отдельно запакованные порции вареных овощей. Не густо…
— От щедрот Эрсай, — пробормотал Фэб с набитым ртом. — Прости, но у меня вообще никакой еды нет. Давно уже.
— Почему? — спросил Ит. Абсурдность ситуации забавляла и одновременно настораживала.
— Ну, понимаешь… — Фэб замялся. — У меня погибли все. И Сэфес, и жена. А я… я не хотел жить.
Ит замер. То, как рауф произнес эти простые слова, ударило, как током. 'Не хотел жить' — на самом деле было оправданием смерти. Или решением. Или даже констатацией этого решения. Вот так, просто. Просто и буднично.
— И ты… — у Ита глаза полезли на лоб.
— Ну да. Я похоронил жену. Моих Сэфес не нашли, вернулся только корабль. И я остался тут. Я ждал. Когда всё кончится и для меня тоже. Потому что из живых ждать мне было больше некого.
Ит молча смотрел на рауф, ожидая продолжения.
— Я ничего не делал. Не ел, почти не спал. Молился, иногда пил воду. Кормил птиц. А вчера на мой терминал вдруг пришел вызов, вернее, приказ, его отдал Атон.
— Эрсай? — спросил Ит. Фэб кивнул.
— Да. Приказ — лететь в степь, где сел ваш катер. Остальное ты знаешь.
— А твоя жена, она была…
— Она была гермо, разумеется. Ее звали Гира. Она погибла во время реакции, потому что, не сказав мне, взяла на себя участок Сети одного из экипажей, который в тот момент был на отдыхе. Она часто так поступала, — Фэб вздохнул. — Постоянно пыталась всем помочь. Всех любила. И поплатилась за это… жизнью.
— Ты любил ее? — спросил Ит, хотя ответ и так был очевиден.
— Любил? — Фэб слабо улыбнулся. — Я ею жил. Дышал ею. Она была для меня — всё. И до вчерашнего дня я считал, что…
— До вчерашнего дня? — переспросил Ит.
— Можно, я попробую объяснить? — Фэб отложил вилку, выпрямился, и печально и строго посмотрел на Ита. — То, что случилось… это очень большая ответственность. Да, то, что произошло, инициировали не мы с тобой, это произошло в силу обстоятельств, отнюдь не по доброй воле, но… как бы то ни было, я теперь за тебя отвечаю. Подожди, не перебивай, пожалуйста. Если ты хочешь уйти — уходи. Я не вправе тебя удерживать.
— А если я уйду, ты умрешь, — подытожил Ит. — Как ты сказал, зовут этого Эрсай?
— Атон, — тихо ответил Фэб.
— Встречу — убью, — пообещал Ит.
— Не стоит, — примирительно вздохнул рауф. — Инициировал не он.
— Да, это верно, — Ит задумчиво посмотрел на Фэба. — Скажи, а о какой ответственности ты говоришь? Что это значит? По-моему, мы не понимаем друг друга.
— По-моему, тоже. Ит, для начала — без твоего согласия я в жизни не прикоснусь к тебе даже пальцем, клянусь. И даже если ты сам об этом попросишь, я трижды подумаю, согласиться или отказать. Я говорю об ответственности совсем иного рода. Атон сказал, что у вас ничего нет, и идти вам, по сути дела, тоже некуда. Подожди, дай я скажу, пожалуйста. Я понимаю, что вы с делами еще явно не закончили…
Ит кивнул, и предупреждающе поднял руку.
— Фэб, теперь ты подожди, — попросил он. Снова на волю выходило то бесконечно старое и уставшее существо. — Подожди. Я уже понял, что ты можешь сказать очень много разных и правильных слов. И все они будут отчасти правдой. Но, может быть, ты всё-таки не будешь их говорить, а скажешь одну правду, зато настоящую?
Фэб потрясенно уставился на него.
— Как ты понял?
— Я не знаю, — горько сказал Ит. — Просто понял, видимо.
— У тебя на спине…
— И ты про этот чертов шрам?!
— Нет. У тебя… дорожка от шеи до лопаток, такая же, как была у Гиры, — с усилием выговорил Фэб.
— Что? — Ит явно растерялся.
— Ну, дорожка… это бывает у гермо, довольно редко… дорожка из волосков…
Ит завел руку за голову, пощупал шею. Брови его удивленно поднялись.
— Да, действительно. Я и не замечал никогда. А что еще?
— Это всё, — ответил Встречающий, и опустил голову.
Ит молчал. Он смотрел на Фэба, и вдруг вспомнил Террану — и то, как один Сэфес держал на руках труп второго. В голове словно что-то щёлкнуло, и картинка начала складываться воедино с невероятной скоростью.
— Фэб, — медленно начал он. — Я понял… этот Атон, он не меня, он тебя спасал… Слышишь? Он не просто так привел тебя ко мне!
— Почему? — безучастно спросил тот.
— Потому, что тела твоего экипажа находятся сейчас на секторальной станции, — выпалил Ит. — А привел он меня потому, что я был одним из тех, кто пытался спасти твой экипаж… мы пришли слишком поздно, к сожалению, но… ты хотя бы сможешь похоронить их, как положено. И еще — я знаю, кто их убил.
Фэб резко поднял голову. Выражение на его лице было не разобрать, но Ит понял — эта правда была единственно верной, и не сказать ее, скрыть, утаить было бы просто низко. Рауф сидел неподвижно, глядя
