прессы.
Она вскинула брови.
— Ты хочешь сказать, что есть твоя заслуга в том, что моя фотография еще не появлялась в желтых газетах?
Синие глаза так внимательно изучали ее лицо, как будто Джоэл поставил себе целью запомнить каждую черточку.
— Я решил, что мне не улыбается перспектива увидеть тебя под каким-нибудь кричащим заголовком. Насколько мне удалось понять, ты создана не для того, чтобы твоя личная жизнь обсасывалась публично. Да и я не намерен делить тебя с половиной страны, поэтому я до сих пор соблюдал известную осторожность.
Кэтрин беззвучно ахнула, но ее сердцу сделалось теплее. Значит, Джоэл заботится о ней. Он не хочет, чтобы она становилась объектом повышенного внимания, чтобы она страдала от шушуканья за ее спиной. Разве это ничего не означает? Значит, в глубине души он тревожится за нее, разве не так? Боже, как бы в этом удостовериться!
Она проглотила застрявший в горле комок и улыбнулась.
— Спасибо тебе. Ты очень внимателен ко мне.
— Не о чем говорить. Я так поступал исключительно из эгоизма. Я хотел обладать тобой полностью.
Кэтрин почувствовала, как что-то согревает ее изнутри.
— Я не в претензии, — прошептала она. — Я тоже хочу, чтобы ты был только моим.
Джоэл взял ее руку и нежно поцеловал.
— Я никогда не знал такой женщины, как ты. Ты ничего не требуешь. Разве ты ничего от меня не хочешь?
У Кэтрин заныло в груди. О, она многого хочет, да только об этом не заговоришь вслух. Но вот уже долгое время прошло с тех пор, как ее счастье свелось к одному предмету. К нему, Джоэлу.
— Раз на то пошло, я хочу, чтобы ты помог мне открыть бутылку вина, — дерзко заметила она.
Ей стало легче на душе оттого, что черты его лица смягчились и он засмеялся.
Джоэл легко поднялся, не выпуская Кэтрин из своих объятий. Только оказавшись на кухне, он отпустил ее, причем так, что она почувствовала его возбуждение.
— Гмм, кажется, настроение у тебя меняется к лучшему, — промурлыкала она.
— Таков эффект твоего присутствия! — Джоэл улыбнулся и слегка оттолкнул ее. — Займусь-ка я вином.
Рассмеявшись, Кэтрин повернулась к плите.
— Накрой на стол, если только есть настроение. Тебе нужно остыть.
— Не получится, славная моя, — буркнул Джоэл, доставая бутылку из холодильника. — Я вспыхиваю сразу, стоит мне оказаться в одной комнате с тобой. Я думал, со временем это пройдет, а на самом деле, чем больше я тебя вижу, тем больше горю. Что-то вроде наркотика.
Кэтрин разворачивала бифштексы, но при этих словах замерла.
— Это хорошо или плохо?
— О, это хорошо. Не поверишь, как хорошо. Обычно женщины быстро надоедают мне. А с тобой я этого чувства никогда не испытываю. Между прочим, ты меня непрерывно удивляешь.
— Мне нравится держать тебя начеку. Не терплю затхлости в отношениях, — ответила она, вновь занявшись продуктами.
Джоэл поставил откупоренную бутылку на стол и подошел к Кэтрин, чтобы взять приборы.
— Затхлости у нас не будет никогда, — пообещал он.
Кэтрин почувствовала, как растаяла ее улыбка. Не оборачиваясь, она возразила:
— Она придет. Когда-нибудь.
— Зачем ты так говоришь?
— Где-то моя преемница уже дожидается той минуты, когда ты обратишь на нее внимание.
Джоэл вытаращился на нее. Складка на его лбу сделалась заметно глубже. Что-то сверкнуло в его глазах, но Кэтрин не могла бы определить, что означала эта вспышка. А потом он отвернулся и принялся расставлять на столе посуду.
— Так далеко я не заглядывал, — проворчал он, и его тон был настолько нехарактерен для него, что Кэтрин повернулась к нему. — Я просто счастлив, когда ты рядом.
— Это правда?
Джоэл поднял голову.
— Конечно. Сейчас я не хочу быть ни с кем другим.
— Да, но ты же не скажешь, что изменение положения в будущем исключается? — решительно бросила она.
В эту минуту ею руководили только чувства, которые она испытывала к Джоэлу.
— Отрицать не буду. Но почему ты сейчас завела этот разговор?
Он буравил ее пристальным взглядом.
— Потому что, как мне представляется, мне нужно знать, на что я могу рассчитывать, — с усмешкой ответила она.
Джоэл разложил приборы, подошел к Кэтрин, взял ее за плечи и слегка встряхнул.
— Сейчас мы вместе, и я от этого счастлив. Мне казалось, ты тоже.
— Да, я тоже, — торопливо признала Кэтрин, чтобы успокоить Джоэла. — Просто у меня живое воображение. Забудь об этом разговоре. Я лучше пожарю мясо, иначе мы не сядем за стол до полуночи.
Она ускользнула из его рук и стала наливать в сковороду оливковое масло. Она чувствовала на себе неотрывный взгляд Джоэла, но решила не оборачиваться. Наконец Джоэл вернулся к столу.
Больше ничего сказано между ними не было, а сказанное забыто, когда они приступили к ужину. Кэтрин рассказала Джоэлу о своих дневных делах. Он поделился с ней еще кое-какими подробностями своих переговоров с ее братьями.
Она все еще громко смеялась, когда раздался звонок в дверь. Они с Джоэлом вместе мыли посуду. Кэтрин замерла с полотенцем в руках и недоуменно глянула на часы. Почти десять вечера.
— Кого это принесло?
Она поставила тарелку, отбросила полотенце и направилась к двери.
Человек, возникший на пороге ее квартиры, мог бы сойти за одного из братьев Темплтон, если бы не седые волосы.
— Папа! — В возгласе Кэтрин смешались изумление и страх. — Вот так раз! Что это ты вздумал приехать?
Кэтрин ничуть не удивил тяжелый взгляд, которым ее одарил отец.
— Позволишь мне войти? — угрюмо осведомился Виктор Темплтон.
Кэтрин отступила, пропуская его, и быстро глянула в сторону кухни, но Джоэла там не увидела.
— Ну конечно. Заходи. — Она провела отца в гостиную и нервозно потерла ладони. — Ну… Садись же. Выпьешь что-нибудь?
Но ее отец не был настроен на учтивые вступления и сразу взял быка за рога;
— Что это рассказывают о тебе и каком-то Кендрике?
Кэтрин мгновенно выпрямила спину и скрестила руки на груди, готовясь принять удар, ее растерянность испарилась.
— Его зовут Джоэл. Что именно ты хотел бы узнать?
Она вовсе не ожидала встречи с отцом, но уже исполнилась решимости принять бой.
При этом ответе щеки старого Темплтона вспыхнули как красные флаги.
— Значит, ты с ним встречаешься.
— Думаю, Нат и все остальные успели доложить тебе об этом. А тебе понадобилось узнать, сплю ли я с ним. Так вот, я отвечаю — да, — заявила Кэтрин, упрямо выдвинув нижнюю челюсть.
Виктор Темплтон с шумом выдохнул воздух.
— Кэтрин, не дерзи мне. Я все еще твой отец.
