— Этот разговор не предназначался для твоих ушей. Я не знала, что у тебя есть привычка подслушивать под дверью.
Ответ на эту реплику был вполне наглядным: на горле Джоэла начала нервно пульсировать маленькая жилка.
— Когда ты не вернулась в кухню, я решил, что это кто-то из твоих братьев и тебе может понадобиться моральная поддержка. А когда я понял, что это твой отец, то заколебался, — с трудом выговорил он.
Кэтрин мрачно усмехнулась.
— И в результате услышал больше, чем рассчитывал!
Синие глаза потемнели.
— Но это правда? Ты говорила искренне?
Кэтрин мужественно выдержала взгляд Джоэла.
— Я не стала бы лгать по такому поводу. Да, я люблю тебя. Невзирая на последствия.
И вот уже Джоэл на мгновение отвел глаза в сторону, пригладил волосы, потом вздохнул и опять взглянул на Кэтрин.
— Ты это неплохо скрывала.
— В общем-то, у меня нет привычки вывешивать объявления о своих чувствах. Тем более распространяться о том, о чем ты не желаешь знать, — решительно заявила она. — И если ты по-прежнему не желаешь об этом знать, то предлагаю тебе все забыть, пока мы домываем посуду, — добавила она безразличным тоном, повернулась на каблуках и возвратилась в кухню.
Столь непринужденная манера поведения дается непросто, но у нее нет другого выхода. Ни за что она не допустит, чтобы Джоэл жалел ее. Такого рода жалости она не перенесет.
Она засыпала кофе в кофеварку, когда Джоэл тронул ее за плечо и развернул к себе так резко, что она уронила банку. Когда она увидела его глаза, в них уже не было недавнего холода. Теперь в них был настоящий огонь. Сердце Кэтрин затрепетало.
— Как ты можешь так равнодушно рассуждать об этом? — закричал он со всей страстью, на какую она могла надеяться.
Быстрым жестом Кэтрин сбросила его руку.
— Дело в том, что бить себя в грудь и рвать на себе волосы бесполезно. Я рассуждаю «равнодушно», так как у меня нет выбора, — объяснила она и вновь занялась кофе.
Джоэл немедленно опять притянул ее к себе.
— Что значит — нет выбора?
Он отобрал у нее банку с кофе и швырнул ее на стол. Не обращая внимания на рассыпавшийся кофе, Кэтрин повернулась к раковине, взяла полотенце и принялась вытирать тарелки.
— У меня нет выбора, потому что ничего не изменилось, — бросила она через плечо.
Джоэл раздраженно выхватил у нее полотенце и тарелку, которую с грохотом отставил в сторону, после чего чуть ли не силой усадил ее на стул.
— Да оставь ты эти тарелки! — закричал он, пододвинул для себя стул и уселся так близко, чтобы не дать ей встать. — Кэтрин, давай-ка говорить серьезно.
Она приняла вызов.
— Отлично. До сих пор ты не любил меня, так?
Джоэл откинулся на спинку стула, глаза его сузились.
— Так, — лаконично подтвердил он.
Ее сердце билось в немилосердном ритме, но она решила держаться до конца.
— И сейчас ты меня не любишь, верно?
Голова Джоэла откинулась назад. Когда его ответ наконец прозвучал, в нем слышалась едва заметная нотка колебания:
— Нет, не люблю.
Ничего иного Кэтрин не ожидала услышать, и все-таки ей было нелегко перенести такой ответ.
— Значит, ничего не изменилось. Жизнь идет по накатанной колее. Ты теперь знаешь кое-что, чего не знал раньше. Но ты от этого не умрешь, — пошутила она.
Глаза Джоэла превратились в две злые щелки.
— По-твоему, я должен забыть это все?
Кэтрин вскинула брови.
— Я полагаю, это совсем не сложно, раз имеет так мало значения для тебя.
— Черт возьми, Кэтрин, я же предупреждал тебя, чтобы ты не увлекалась мной! — Он резко вскочил на ноги, подошел к задней двери, распахнул ее и замер, вглядываясь в темноту, жадно вдыхая прохладный воздух.
Кэтрин наблюдала за ним. Прежде он ни разу не был столь откровенен.
— Да на что ты сердишься? Это же не твои, а мои проблемы, — хладнокровно сказала она. — Я не прошу у тебя взаимной любви.
Но как, как хочет она обрести ее!
Он повернул голову и заглянул в ее пылающие глаза.
— Кэтрин, какая глупость с твоей стороны — влюбиться в меня! И это после всего, что я тебе сказал!
— Я ничего не могла поделать. Как я уже говорила, люди не решают, влюбляться им или нет. Это происходит, и все. Вот и со мной произошло.
Джоэл покачал головой.
— Ты вынуждаешь меня сделать тебе больно.
— Я ни в чем тебя не виню. Это было понятно уже в ту минуту, когда я осознала, какие чувства испытываю к тебе. Не беспокойся, я готова пройти через все последствия.
Джоэл ударил по дверному косяку с такой силой, что Кэтрин чуть не подскочила.
— К дьяволу! Я-то не готов!
Понимает ли он, в какой степени выдал себя?
— Разве тебе тяжело причинять мне боль?
Голос Кэтрин дрогнул: слишком важен был для нее ответ.
— Тяжело, разумеется! — выкрикнул Джоэл.
Но для Кэтрин не могло быть никаких «разумеется». Джоэл так мало давал ей, что она была вынуждена собирать что-то по крохам.
Она печально улыбнулась в ответ.
— Значит, я не совсем безразлична тебе?
Он вскинул голову и прикрыл глаза, как бы впитывая смысл ее вопроса. Потом нахмурился.
— Ты вовсе не безразлична мне. Именно поэтому я нисколько не хотел бы тебя ранить, — признался он внезапно осипшим голосом.
Ее сердце перевернулось в груди. Если бы он только знал, как много значат для нее эти слова!
— Боюсь, такого исхода уже не избежать. Как бы ты ни поступил. Тебе решать, к чему мы придем. Насколько я понимаю, существуют две возможности: заканчивать сейчас или несколько позже.
Джоэл мрачно смотрел на нее. Он явно погрузился в раздумья. На мгновение Кэтрин показалось, что он вообще ничего не ответит. А когда он заговорил, то его слова прозвучали громом среди ясного неба.
— Есть и третий вариант, — произнес он. Было видно, что он пришел к решению. — Мы могли бы пожениться.
Пожениться? Этот вариант представлялся Кэтрин выходом лишь в самом крайнем случае — если бы она забеременела. Но им обоим хорошо известно, что речь о беременности не идет.
— Это же несерьезно! — выдохнула она. Джоэл пожал плечами.
— Почему же? Я всегда планировал когда-нибудь жениться.
Кэтрин тряхнула головой, чтобы вновь обрести ясность мыслей.
— Ты что, всерьез предлагаешь жениться на мне?
— А ты не хочешь стать моей женой? — парировал Джоэл. — Стать женой человека, которого
