– Так ты не против? – повторил Юрпайс.
– Нет. Нет! – поспешно сказал Рыжий.
– Прекрасно! – воскликнул Юрпайс и сел на лежанке, потер лапу об лапу и сказал: – Начинаем. Итак, что есть линия?
– След движущейся точки, – сразу же ответил Рыжий.
– Что ж, для начала неплохо, – без особой радости сказал Юрпайс. И тут же продолжил: – А если взять две линии, две параллельных линии, и продлевать их в бесконечность, что мы тогда увидим?
– Две умозрительные линии?
– Нет-нет, вполне материальные.
– Тогда… – Рыжий задумался. – Они будут постоянно удаляться одна от другой, ибо Вселенная расширяется, и все материальные объекты, хотят они того или нет…
– Довольно, – перебил его Юрпайс, – ответ достаточен. Так… Так… – тут он задумался, провел лапой по пледу, нащупал на нем что-то, сжал в горсти… а после резко поднял лапу, разжал ее, сказал: – Вот видишь, здесь, на моей ладони, лежит песчинка. Допустим, что она шарообразна. Теперь представим, что она растет. Шар увеличился и стал большим. Представил?
– Да.
– Теперь опять представь, что этот шар опять растет. Еще, еще растет, как можно больше. Теперь… Каким он стал? Как эта комната? Или как дом?
– Нет, много больше, – сказал Рыжий. – Пять дней пути в диаметре.
– Прекрасно! – похвалил Юрпайс. – Ты просто молодец. Воображение у тебя отменное. Но все равно даже этого предложенного тобой гиганта нам будет недостаточно. Так что представь, что этот шар…
Юрпайс поднес лапу к губам и дунул, а после поднял голову и посмотрел, как будто бы он и в самом деле своим таким якобы необычно острым взглядом провожает полет невидимой для всех других песчинки… и только после этого опять заговорил:
– Так вот, представь, что этот шар – это наша Земля, планета. А далее… Поставь точку на полюсе. Я думаю, что тебе не нужно объяснять, что такое полюса вращения.
– Вращения? – удивленно переспросил Рыжий.
– Ну, пусть не вращения, – сказал Юрпайс и поморщился. – Пусть полюс – это просто высшая точка планеты, макушка. Поставил на ней точку, да?
Рыжий кивнул.
– А вот теперь, – Юрпайс закрыл глаза, – теперь мы строго по меридиану проводим линию вниз до самого экватора, ставим там вторую точку, отмеряем прямой угол и – так уж получилось, по экватору – проводим линию ровно на четверть земной окружности и ставим там третью точку, после чего вновь отмеряем прямой угол и движемся вверх. Куда мы попадем?
– Опять на полюс.
– Правильно. – Юрпайс немного помолчал, после продолжил: – То есть мы таким образом построили огромный треугольник, в котором без особого труда поместится весь известный нам разумный мир. Прекрасно. А вот теперь скажи, какой величины будет угол в верхнем углу нашего с позволения сказать разумного треугольника?
– Прямой, – не сразу сказал Рыжий.
– Ах, ах! – наигранно обеспокоился Юрпайс. – То есть мы получили треугольник, все углы которого прямые, иными словами их общая сумма равна двумстам семидесяти градусам. Но не чудо ли это? Ведь в Основах Геометрии черным по белому сказано, что сумма углов любого треугольника всегда равна ста восьмидесяти градусам, не больше и не меньше! В чем же тут дело, друг мой? Кто прав, мы или все они?
Юрпайс сиял! Его болезни словно не было.
– Но… – начал было Рыжий…
– «Но» здесь не принимается, – строго одернул его Юрпайс. – Точно ответь! Точно, любезный юноша, только точно!
И вновь Юрпайс молчал. Ждал – очень терпеливо. А ведь в душе он явно хохотал! Противный, наглый, сухонький, сердито думал Рыжий, он тешится его молчанием, ликует. И пусть себе! Пусть мнит…
Но, впрочем, и довольно! И Рыжий, сделав вид, что наконец догадался, сказал с притворной гордостью:
– Да потому, что его стороны – суть дуги, а не прямые линии, ибо наш чертеж изображен не на плоскости, а на сфере!
Юрпайс поморщился, а после через силу усмехнулся и сказал:
– Весьма! Весьма! Рад за тебя. Иным подолгу приходилось вдалбливать подобные элементарные вещи, а ты не из иных. Тогда продолжим. Так вот, если и все прочие постулаты Основ Геометрии перевести с плоскости на сферу… что, кстати, весьма правомерно, потому что мы живем не на диске, а на шаре… то ни один из них не будет удовлетворять новым условиям. Убедиться в этом очень просто, да и другим это легко наглядно доказать, и всё это уже давным-давно доказано, показано. Но! – и тут он поднял вверх лапу и продолжал уже с нескрываемым пафосом: – Вот в чем второй мой вопрос: так почему же тогда и по сей день эти – прямо скажем, устаревшие – Основы как ни в чем ни бывало продолжают себе жить и здравствовать? Что ты на это скажешь, а?
Рыжий, сжав челюсти, молчал и думал, что, конечно, можно было бы еще раз изобразить растерянное недоумение. Но для чего весь этот балаган? И, главное, перед кем? И поэтому Рыжий сразу, не мешкая, сказал:
– Тут все дело в масштабах. Поэтому если решаются задачи не глобальные, а если, к примеру, им нужно просто выкопать колодец или построить дом…
– Да! – тут же перебил его Юрпайс. – Почти что угадал. Масштабы! И не только в пространстве, но и в деяниях! Да ты сам посуди. Они, все эти наши напыщенные глупцы, читатели и почитатели Основ, они же по-прежнему, то есть совершенно так же, как когда-то их дикие прадеды и прадеды их прадедов, продолжают жить на плоскости, и этого им вполне достаточно. Мирок же у них, у каждого, вот такой, с кулачок! – и тут он даже показал, какой тот кулачок, и рассмеялся, подмигнул…
Но уже опять стал серьезным и сказал:
– А хотя… Ну какое нам до них дело? Пускай они живут себе на плоскости, едят и спят на плоскости, и там же воюют, торгуют, один у другого воруют… А у меня к тебе еще один вопрос. Надеюсь, ты знаком с задачей удвоения куба?
Рыжий кивнул – знаком. Тогда Юрпайс, словно напав на след, хищно оскалился, спросил:
– И что ты об этом думаешь?
– Ну, как сказать, – уклончиво ответил Рыжий. – Есть масса самых разных выкладок и вариантов, правда, решение пока не найдено.
– Но, думаешь, – Юрпайс насмешливо прищурился, – оно когда-нибудь отыщется.
– Надеюсь.
– А почему?
– Потому что, как мне кажется, не может быть таких вопросов, на которые нет никаких ответов. Создатель, создавая этот мир…
– Создатель! – гневно перебил его Юрпайс. – Оставь Создателя в покое. Итак, ты думаешь…
– Я думаю, – подчеркнуто спокойно сказал Рыжий, – что если данная задача столь долго не решалась классическими методами, то, значит, пора подойти к ней иначе.
– Что ж, неплохой ответ, – с трудом скрывая раздражение, сказал Юрпайс. – И я когда-то в свое время… Да! – продолжал он, сверкая глазами. – Конечно, неплохо! Только, в отличие от тебя, я не надеялся на рациональность Создателя. И не ошибся, мой друг! А посему теперь, по прошествии продолжительнейших изысканий, я могу с полной уверенностью сказать, что эта задача не имеет точного решения. Приблизительных, экспериментальных – сколько угодно, а вот математически безупречных нет и быть не может.
– Но…
– Нет! – в бешенстве рявкнул Юрпайс. – На этот раз без всяких «но»! Я не кормлю надеждами, а только констатирую то, что существует в действительности. А существует… Гм!
