определения ясны и кратки. И говорит он, как всегда, негромко и неторопливо:
– Итак, ты думаешь, что Южный Континент удерживает Землю в равновесии. Мы, то есть, наверху, а он, то есть, внизу. Красивая гипотеза. Ну а теперь скажи, где у Космоса верх, а где низ? Он, Космос, что, не везде одинаков?
– Д-да, – дрогнувшим голосом ответил Рыжий. – Конечно. Его верх – это Неподвижная Звезда. Вокруг нее вращается небесный свод. И если посчитать ее точкой отсчета…
– Ну а Земля? – нетерпеливо перебил Сэнтей. – Она что, тоже, что ли, движется?
– Нет… Земля неподвижна.
– Тогда что мешает нам считать точкой отсчета Землю? А? Чего молчишь?! – Сэнтей победно улыбнулся. – Да, Землю, нашу Землю вот взять и посчитать точкой отсчета. Земля, кстати, вполне достойна этого, ибо она – источник разума. А что такое звезды, я не знаю, я там не был. И что же тогда получается? Тоже весьма изящная конструкция. Вот, смотри, представляй. Наша Земля – неподвижная – стоит в самом центре Вселенной, она и ее верх, и низ, то есть ей падать просто некуда. Вращаются же лишь… – Сэнтей на миг нахмурился. – Да, тут ты в чем-то прав! Ибо создай Создатель кроме нашего, Северного, еще и Южный Континент, то Земля в свой первый миг существования действительно перевернулась бы… Ну а потом, уравновесившись, застыла – правда, в несколько ином положении, – и в таком случае мы сейчас видели бы над собой не эти звезды, а совсем другие. И где бы тогда была твоя хваленая точка отсчета, эта как будто неподвижная звезда? Молчишь? Вот то-то же. Еще есть факты?
– Есть, – нехотя ответил Рыжий. – Как только наступает осень, птицы летят на юг, в Бескрайний Океан. Зачем?
Сэнтей пожал плечами и сказал:
– Так птицы – это же неразумные создания. Их поступки ничем не мотивированы. Мало ли что их гонит на гибель.
– Но, – тут уже улыбнулся и Рыжий, – они не гибнут, они возвращаются.
– Мой милый Ловчер, от кого я это слышу?! – устало возразил Сэнтей. – Ну ладно если бы кто-нибудь на улице, или в распивочной брякнул такое – им можно. Но ты же всё прекрасно знаешь, ты же знаком с трудами почтеннейшего Беррика Лу. А там, у Беррика, что черным по белому записано? То, что птицы, закончив свой жизненный путь на суше, улетают на юг и там гибнут. Но там же, где гибнут одни, из океанской пены рождаются другие. И это неопровержимо! Во-первых, потому что это абсолютно точно согласуется с законом всемирного сохранения. А во-вторых, не зря же оперение тех птиц, которые летят к нам с юга…
– Теория! – запальчиво воскликнул Рыжий. – Голая теория!
– И у тебя, друг мой, такая же теория! – невозмутимо ответил Сэнтей. – Так что давай взаимно уничтожим их, отбросим, и перейдем к голым фактам. Но в том-то и беда, что у тебя таких фактов нет.
– Есть!
– Да?
– Несомненно, и еще какие! – воскликнул Рыжий и на какой-то момент даже подскочил за столом. – Да, есть! Это отчеты путешествий. Все, кто когда-нибудь пускались к югу, потом обязательно пишут неправду. Так, например, кто завышает пройденное расстояние, кто искажает данные о виденных созвездиях, а кто и попросту обо всех точных цифрах молчит. Зачем?!
– Зачем? – как эхо повторил за ним Сэнтей, вздохнул, взял яблоко и снова повертел его, потом сказал: – Вот наконец-то мы дошли до главного, – и он печально улыбнулся. – Наш мир, тут мы с тобой едины, неподвижен. Земля уравновешена; одним, двумя ли континентами – для нас, в нашей сегодняшней дискуссии, это пока неважно. Однако мы таким образом рассмотрели только одну сторону Равновесия – равновесие чисто физических сил, то есть учли только тяжести лесов, гор, болот, долин… ну, и так далее. Да, эти чаши не колеблются; горы как стояли, так и стоят, реки текли и будут течь. Хорошо ли это? Хорошо. Но это, к сожалению, еще далеко не все, ибо у всеобщего, Великого Равновесия есть еще одна, куда более важная и, увы, легко уязвимая сторона. Это – равновесие духовное, иначе говоря, равновесие помыслов, устремлений всех тех, кто живет на Земле, то есть как нас, действительно разумных братьев, так и, увы, всех других. Да, мы, братья, конечно, мудры и прозорливы, а другие глупы и слепы. Зато их – толпы толп и сила этих толп огромная. Поэтому если вдруг им, другим, какая-то бредовая идея или не менее бредовая цель придает весьма конкретное, направленное движение – то это огромная опасность. Вот почему наш долг – быть крайне осторожными и сдерживать их всех, этих других, ну хоть в каком-то, пусть даже самом шатком равновесии. Что мы и делаем. И делали до нынешних пор, должен сказать, тоже достаточно успешно. Ты же только посмотри, полюбуйся, в какой гармонии уже давным-давно находятся все эти заносчивые толпы-страны! Да, на первый взгляд они как будто постоянно ссорятся между собой, воюют, интригуют, мирятся и вновь воюют. Ну и что из этого? Ничего. Потому что как только кто-нибудь из них вдруг набирает силу, так сразу же лишается союзников и терпит поражение. А что сейчас происходит в нашем славном Бурке? То же самое. И это хорошо. И это, возможно, и есть наше самое ценное достижение. Ибо, например, лично я самой главной целью своей жизни вижу именно эту – помощь нашему миру в сохранении имеющегося равновесия. Иначе он перевернется и погибнет. Ты согласен со мной?
– Д-да, – вынужден был согласиться Рыжий. – Но Южный Континент…
– Успеется! – строго перебил его Сэнтей. – Слушай дальше. И хорошенько запоминай. Итак, сто двадцать лет тому назад одним из наших братьев было совершенно неопровержимо доказано, что если взять Красный Песок, смешать его в должной пропорции с одним довольно редким минералом… то получается такое мощное оружие, которое способно разрушить не только крепости, но даже сами горы, на коих стоят эти крепости. Казалось бы, вот чем мы остановим войны! Мы, братья – да. Но сколько нас? А их, всех этих слепых и безумных небратьев?! Несчетно! И, значит, если бы те знания вдруг каким-то образом попали бы к ним, то ты представляешь, что было бы тогда?! Вот то-то же! И, понимая это, тот, кто изобрел Разрыв-Песок, сжег свой трактат. Или еще пример. Есть заклинание, при помощи которого можно читать чужие мысли. Но тот, кто знал об этом заклинании… Впрочем, довольно! Итак, что есть наука? Путь к познанию. К познанию ради познания, а не для изменения того, что создано Создателем, сверхразумом Всего. А посему будь осторожен, друг мой! Наш континент – это всего лишь только одна шестнадцатая часть планеты, и им, этим другим, перевернуть его будет очень и очень легко. А вот как после всего этого нам, братьям, восстановить его обратно… Надеюсь, ты понял меня?
– Понял, – недобро отозвался Рыжий. – Но Южный Континент – он же… – и вдруг замолчал.
– Ну, продолжай! – сказал Сэнтей. – Я жду. Он, Южный Континент… Какой?
Но Рыжий не ответил. Сэнтей же подхватил:
– Вот то-то и оно! Ни ты, ни я и вообще никто другой сейчас на это ничего не сможет ответить, какой он из себя, тот Континент. А вот теперь представь – ты завершил свой трактат, всем доказал свою правоту, всех убедил… И этим толпам толп вдруг становится известно, что где-то там, на самом дальнем юге, есть некая огромная загадочная страна; возможно, это величайшее, богатейшее чудо из чудес, но и возможно, ты им говоришь, что там их наоборот могут ожидать ужаснейшие, опаснейшие… И что, ты думаешь, кто-то из них будет тебя дослушивать? Увы! Все эти толпы толп слепых от алчности полузверей немедленно придут в движение и ринутся туда… А, может, к тому времени уже и оттуда кто-нибудь, разбуженный тобой, ринется им навстречу – как знать? И вот тогда… Но только зачем мне тебе так много об этом рассказывать! Ты же не они, ты и сам вполне можешь легко представить себе, какие от всего этого могут произойти непоправимые беды и катаклизмы. А посему лучше забудь о нем, об этом Неизвестном Континенте. Ради себя забудь, ради нас, братьев, ради Башни; ведь и она тогда, боюсь, тоже не устоит… Ну, что ты молчишь?!
Но Рыжий так ничего и не ответил, а только злобно ощетинился и посмотрел на старика. Да, именно, гневно подумал он, на старика, а не на учителя, да, просто на самого обычного старика – вот такого упрямого, капризного, самолюбивого; как только можно было перед ним когда-то тушеваться?
А Сэнтей, подслеповато щурясь, подал Рыжему яблоко и сказал:
– Съешь, оно сладкое. И успокойся. Ведь ты мне брат и, значит, мы снова будем вместе. Сейчас я дам тебе залог, и ты опять начнешь работать. И будешь каждый месяц получать еще. А через год ты принесешь мне книгу.
– О чем?
– О Равновесии.
