увидел, что стрелки на циферблате показывают ровно без пяти двенадцать. Тогда Рыжий сразу встал, взял ящик с инструментами и вышел из каюты.
Поднявшись на палубу, Рыжий мог, конечно, сразу посмотреть на небо и узнать, прав он в своей догадке или нет. Но Рыжий не спешил. Вначале он подошел к румпелю, остановился возле него и кивнул стоявшему неподалеку Базею. Тот кивнул ему в ответ… Но сделал это как-то по-особенному. С ехидцей, что ли? Так что, вполне возможно, Вай Кау был прав, подумал Рыжий, ну да и ладно. И больше уже не оглядываясь на Базея, достал из ящика квадрант и начал его устанавливать. Квадрант – очень капризный инструмент и пользоваться им в открытом Океане довольно трудно, потому что даже при самом незначительном волнении ничего не стоит ошибиться на восемь, а то и на все десять линий. Но тогда был полный штиль и поэтому отвес почти сразу же замер на центральной риске. Рыжему осталось только выставить линейку на объект, застопорить винты и, осветив искрой шкалу, отметить высоту стояния выбранного для измерения светила. Рыжий, недолго примеряясь, выбрал, припал глазом к линейке и начал взводить ее. Лапа дрожала, глаз моргал, в него, наверное, подумал Рыжий, попала соринка.
Нет, это не соринка, тут же поправился он, а это нервный тик – и отстранился от квадранта, провел пальцем по веку и поморгал, потом еще, и боль прошла. Тогда Рыжий опять припал глазом к линейке и опять начал ее взводить. А Базей тем временем стоял поодаль и, как всегда, помалкивал. Но он всё равно, чуял Рыжий, мешал – уже даже одним своим присутствием. Рыжий опять подумал, что Вай Кау прав, и, стараясь больше уже не отвлекаться, измерил высоту стояния одной звезды, потом второй, внес показания в тетрадь, развернул квадрант и начал выбирать еще одну звезду. Хотя зачем это, подумал он, ведь если действовать по всем правилам штурманского искусства, то вначале нужно было взять север, то есть навести линейку на Неподвижную Звезду и сопоставить это с компасом, определить склонение иглы и свериться с таблицей – и уже только потом вести наблюдение за прочими, второстепенными светилами. А он что делает?! Он измеряет высоту стояния даже не прочих, пусть второстепенных, звезд, а вообще тех, которых нет ни на одной звездной карте, ни в одной навигационной таблице. Ну а что ему еще оставалось делать в подобной ситуации, сердито думал Рыжий, поднимать тревогу? А ведь причина для этого была, да еще какая! А кто не верит этому, тот пусть сам посмотрит на небо и убедится, что там теперь не осталось ни одной знакомой звезды, а все были незнакомые, чужие! Даже Неподвижной Звезды не было, хотя по всем расчетам она должна была стоять хотя бы на десятом, ну, на девятом градусе – а ее не было! То есть, дальше думал Рыжий, этот проклятый шторм всего за одну ночь унес их в такую даль – через экватор, далеко на юг, – что и представить себе даже страшно! Так как теперь определить, где они находятся, когда никто и никогда еще здесь не был, не видел этих звезд, не составлял таких таблиц, и не измерял таких склонений компаса? Вот о чем тогда подумал Рыжий! А Базей стоял и искоса поглядывал на Рыжего, и ухмылялся. Значит, и он это тоже заметил, дальше подумал Рыжий и еще сильней нахмурился. Да и чего здесь замечать, подумал он уже совсем в сердцах, да здесь любого косаря спроси. Нет, тут же подумал Рыжий, спрашивать будет не он, а спрашивать будут с него, потому что он штурман, и, значит, он в ответе за курс и за ориентиры по курсу. И что он будет отвечать, когда у него спросят? Рыжий сжал челюсти и вновь припал к линейке, развернул квадрант…
И увидел Луну! Луна была такая же как в Выселках, подумал Рыжий, Луна всегда на месте, а это он куда-то убегал от нее и прятался, и занимался всякими глупостями, то есть учился читать и писать, считать проценты от процентов… Но как только полыхнула молния и прогремел гром, так сразу все опять вернулось, как будто он никуда и не убегал! И это правильно! Потому что кто родился рыком, тот рыком и умрет, и не нужно понапрасну пыжиться и воображать из себя неизвестно кого! А подойдет Базей, так ему все и рассказать, как оно есть!
Но только Рыжий так подумал, как Базей и в самом деле подошел к нему, остановился у него за спиной и как ни в чем ни бывало спросил:
– Ну, сколько мы за сегодня прошли?
Рыжий подумал и сказал:
– Достаточно.
– Да! – сказал боцман. – Это верно. Отмахали так уж отмахали! – И вдруг спросил: – Где мы теперь?
Но Рыжий промолчал, как будто не расслышал, навел линейку на еще одну звезду, прищурился и начал делать измерения. Базей, немного помолчав, опять заговорил – на этот раз уже с явной угрозой:
– Я, штурман, не болтлив, я вообще не из любопытных, ты это знаешь. Но если уже я иногда что-нибудь у кого-нибудь спрашиваю, так хочу, чтобы мне отвечали. Так где мы, а?!
Рыжий медленно отстранился от квадранта, посмотрел на боцмана, потом на небо, потом опять на боцмана… и тихо, но твердо ответил:
– Всё там же. А что?
– А я так думаю, что нет! – сказал боцман и дерзко ощерился. И так же дерзко продолжил: – Я таких звезд нигде еще не видывал. И ты, я думаю, тоже.
– Нет, почему же, видывал, – ответил Рыжий. – И поэтому я не дрейфлю, как ты, а делаю свое дело. Вот, сам видишь, я занят!
– Ха! – засмеялся боцман. – Ясно. Да я это сразу разгрыз! Это ты, значит, ту поганую карту составил, и теперь всех нас по ее милости неизвестно куда забросило. Ну да и ладно! Мне и не в таких удавках душились. А вот… А вот эту красотку как звать? – и он ткнул лапой куда-то вверх, в небо.
Рыжий тоже посмотрел туда же и сделал вид, что ищет ту звезду, на которую указывал Базей, потом спросил:
– Которая мигает?
– Да.
– Это Альфа Колесницы.
Базей недоверчиво посмотрел на Рыжего, но ничего такого не заметил, поэтому еще раз глянул вверх, опять ткнул лапой в небо и спросил:
– А эта?
– Змеиное Жало.
Базей опять сперва глянул на Рыжего, после на небо, а после сердито сказал:
– Хм, хорошо, пусть будет Жало. Ну а эта?
– А этих три вверху и две внизу, это созвездие Корона, – сказал Рыжий. – И по левой из верхних из них берется юг.
– Юг? – удивленно переспросил Базей. – А не север?
– Юг, – уверенно повторил Рыжий. – А что?
– Так, ничего, – сказал Базей и замолчал, задумался. После сказал: – Тогда мы, стало быть, уже на юге, за экватором, и здесь нет Неподвижной Звезды.
– Да, этой нет, – сказал Рыжий. – Зато вместо нее есть другая.
– Ха! – сердито воскликнул Базей. – Это ясно! Вместо одной неподвижной с севера будет другая, но с юга. А она точно неподвижная?
– Почти, – строго ответил Рыжий. – И все ее возможные движения занесены в специальную таблицу.
– Таблицу можно посмотреть?
– Нельзя.
– А почему это?
– Потому, что она вот где, – и Рыжий постучал согнутым пальцем себе по лбу. – Еще вопросы есть?
– Ты что, куда-нибудь торопишься? – сердито спросил Базей.
– Да, – так же сердито ответил Рыжий. – Я очень спать хочу.
– Тогда еще один вопрос. Только один! Мы ищем Континент… или ее?
– Кого это «её»?
– Ну, раз мы за экватором… – Базей сперва помедлил, а после все-таки сказал: – Мы что, ищем Магнитную Звезду?
– Не знаю! – усмехнулся Рыжий. – Я не знаю. У меня на карте такой нет, – и он развернулся уходить.
– Э! – сказал боцман. – Это не ответ! Я же чего просил? Я же тебе…
