зажмурился, опять открыл глаза – видение не исчезало. Мало того:
– Ну, как? – нагло спросил Базей. – Смотрюсь?
Рыжий не смог ответить. Базей самодовольно облизнулся и сказал:
– Ты чем-то опечален? Нет? Тогда садись. Там, прямо у двери. А то еще натопчешь!
Рыжий не спорил, сел на табурет. Базей опять заговорил:
– А повезло тебе! Живой, здоровый. А твой дружок еще вчера ушел на корм. А думал нас всех одурачить, прикинулся слепым. Но Океану что слепой, что зрячий, всё равно. Ему что нужно? Уважение. Вот мы Океан и уважили – мы ему адмирала на корм запустили. И сразу свет на горизонте. Га-га-га!
Рыжий отвел глаза. Вот, значит, как оно всё обернулось, мрачно подумал он, Вай Кау и не думал его предавать, Вай Кау думал…
– Да, – продолжал Базей. – Этот поганец славно умер – с большой пользой. А никто же почти не верил, что его песенка спета, все говорили: «У него есть Слово, ему, если не знаешь Слова, ничего не сделаешь!» Га! Га! А я сказал: «Ладно, будет вам слово!» И велел вам передать про то, что Геза помирает. И Вай поверил и обрадовался, вышел посмотреть, зубы поскалить. Да не успел! Только одно успел нагадить – специально очками упал и разбил! Видишь, в каких я теперь! Ведь некрасиво, да?
Рыжий молчал. Тогда Базей опять заговорил:
– Зато красиво было дальше! Когда мы его с доски скинули. Он же уже был неживой, сам спрыгнуть не мог, тогда мы ему помогли. И он только туда нырь, еще только круги разошлись, еще только рыбы к нему кинулись… А уже закричали: «Звезда!» Ты представляешь? Вот я и говорю: он хорошо ушел, по- адмиральски, себя не пожалел и нас сюда привел. То есть он своих полдела сделал. Теперь осталась твоя половина. И я тебя за ней позвал.
Рыжий поморщился. А Базей рассмеялся, а после сказал:
– Ты чего это уши прижал? Думаешь, так в мешок лучше влезешь? А не торопись в мешок! Ты мне еще здесь пригодишься, на берегу. А берег у нас здесь знаменитый, прямо глаз не отвести! Но, правда, никакой он не магнитный. Мы на него компас наводили, компас отвернулся. Значит, он точно немагнитный! И, может, даже и не золотой, а это просто кварц так блестит. Вот ты, ученый, что на это скажешь? Бывает, чтобы кварц так блестел?
– Бывает, – нехотя ответил Рыжий.
– Ну вот! И я им всем о том же! Га! – Базей загасил сигару, сплюнул, подумал, посмотрел на Рыжего, после сказал: – Тогда, значит, будет вот как! Ты скатаешься на Остров. Тебе это как раз, ты Тварью меченый. Вопросы есть?
– Есть, – вдруг сказал Рыжий. – Откуда ты узнал про Тварь?
– Это к делу не относится, – сказал Базей.
– Я вначале думал, – сказал Рыжий, – что про нее тебе сказал Кау. А теперь я вижу, что это не так. Скажешь, откуда ты узнал про Тварь, и я пойду на Остров. А не скажешь, никуда не пойду. Можешь меня сразу здесь убить.
Базей помолчал, подумал и после спросил:
– А если скажу, пойдешь?
– Пойду.
– Сумасшедший ты, – сказал Базей. – И я это сразу почуял, еще в Доке. А еще, – и тут Базей даже принюхался, – я почуял, что тут попахивает чем-то колдовским. И начал это выхаживать, то есть вокруг тебя тереться, то есть брать этот след. А он никак не брался! Ну, и я тогда решил рискнуть: призвал Кешку- стюарда и сказал… – Базей вдруг замолчал, после спросил: – Как искровик устроен, знаешь? – Рыжий кивнул, и Базей продолжал: – Так вот. А есть еще слухарь, штука еще больше редкая. От тех жемчужин, когда их распотрошат, от их ракушек, остаются створки. Или уши. Тогда берешь их… Ну, и в общем, после одной переделки получается два слухаря. А дальше так: один слухарь берешь себе, а второй отдаешь Кешке, и он несет его к вам в каюту и незаметно сует… Вот сюда!
Базей пошарил под столешницей и с треском оторвал, достал и показал створку ракушки, которая и в самом деле была чем-то похожа на ухо, а после опять убрал ее на место и сказал:
– Вот так я узнал про Тварь. От тебя самого. Это ты мне про нее рассказал. Ты сам себя предал! Вот так! Еще вопросы есть?
Рыжий молчал. А что тут было говорить? Базей, немного подождав, сказал:
– Вставай! Время не ждет. Нам надо делать дело, а не задницы просиживать!
И он встал первым. За ним встал Рыжий. Они вышли из каюты и поднялись по трапу на ют – первым Рыжий, а за ним Базей. На юте стоял Геза со своими подлапными. Они прошли мимо них к фальшборту, там Рыжий остановился и еще раз попытался рассмотреть Остров, но это было невозможно, потому что он сильно сверкал. А Геза и его подлапные тем временем уже спустили одноместный ялик и бросили в него весло. Рыжий оглянулся на Базея. Базей ухмыльнулся. Рыжий развернулся, спрыгнул в ялик, сел поудобнее, схватил весло и оттолкнулся от «Тальфара», сделал один гребок, второй, взял курс и начал грести ровно, не спеша, без лишнего форса.
– В-ва! – закричали с палубы, это они так дразнили. – В-ва! В-ва!..
Но они очень быстро замолчали, потому что Рыжий как будто их не слышал, а греб четко, размеренно. А после начал понемногу наддавать. Впереди, прямо по курсу, была видна высокая отвесная скала, она ярко сверкала. Там всё из золота, подумал Рыжий, деревья, трава, птицы, звери, даже вода в ручьях, и та – расплавленное золото, и всякий, кто взойдет на этот остров, уже никогда не вернется обратно. Вот он, заветный Остров, уже совсем близко, он весь из золота, и не простого, а магнитного, поэтому к нему очень легко грести. До него уже всего три лэ осталось. Два лэ… Один! Но какой он из себя, этот Остров, по- прежнему никак нельзя было рассмотреть, потому что он очень сверкал. Но зато было хорошо видно, что прибоя у берега нет, а есть только мелкая зыбь на воде. Рыжий видел, что еще совсем немного, и он притронется к скале, и если она в самом деле магнитная, то ему от нее уже никогда не оторваться! Так, может быть, пока не поздно, повернуть обратно? Подумав так, Рыжий невольно оглянулся, увидел «Тальфар» и толпу гребцов вдоль борта, которые смотрели на него…
И в этот момент ялик ударился в скалу, притерся боком и застыл. Рыжий отложил весло, зажмурился, после открыл глаза и увидел, что прямо перед ним была скала, она была очень блестящая, но все-таки не золотая. Но она была и не из кварца. Тогда Рыжий ощупал ее – она была гладкая и скользкая, но и не ровная, как зеркало, а вся в буграх, как будто в застывших пузырях. Рыжий отвел лапу от скалы и это ему далось очень легко, потому что скала была совершенно немагнитная. Но зато она была очень крепкая, потому что когда Рыжий попробовал вцепиться в нее когтями, то это у него не получилось. Тогда Рыжий глянул вверх и сразу невольно зажмурился, потому что там по-прежнему был очень яркий свет.
И вдруг сверху послышалось:
– Эй, ты!
Рыжий вскочил и задрал голову, попытался рассмотреть, что там, вверху, но опять ничего не увидел. А неизвестный опять прокричал:
– Держи!
И там, вверху, что-то мелькнуло и исчезло, потом еще мелькнуло, и еще…
А после рядом с яликом упала на воду корзина. Это была самая обычная, плетеная корзина, в каких обычно носят рыбу. А здесь к корзине был привязан трос, который уходил наверх и терялся в ослепительном сиянии. Рыжий ощупал трос на прочность.
– Садись! – послышался всё тот же голос.
Рыжий, подумав, сел в корзину. Корзина дернулась и начала подниматься. Рыжий сидел, вцепившись в нее лапами. Смотреть по сторонам было просто невозможно, такой там был яркий свет, и Рыжий зажмурился. Корзина, то и дело ударяясь о скалу, ползла всё выше и выше. Рыжий считал удары.
Вдруг корзина остановилась. Рыжий открыл глаза…
Да вот как раз и не открыл, потому что не смог! Веки не слушались его, и он так и остался сидеть с закрытыми глазами. Он даже лапами не мог пошевельнуть, то есть он вдруг, ни с того ни с сего, застыл как каменный. А еще он ничего не слышал. Но зато свет там был до того сильный, что хоть глаза у Рыжего были плотно закрыты, он даже через веки его ослеплял. А после свет стал понемногу меркнуть, и вскоре веки у Рыжего дрогнули. А вот уже стало можно их поднять…
Но, правда, когда Рыжий открыл глаза и осмотрелся, то вокруг было темно и он все равно ничего не
