увидел. Тогда он осторожно поднял лапу, медленно провел ею вокруг себя… И убедился, что он уже не в корзине, а на полу. Пол был устлан чем-то мягким и пушистым, это лишайник или мох, подумал Рыжий. Только откуда здесь лишайник, тут же подумал он дальше и вскочил, принюхался…
Это цветы, подумал он, много цветов и все они разные…
И вдруг раздался шелест крыльев и многоголосый крик:
– Цвирин-тсаар! Цвирин-тсаар!
И вспыхнул свет! Точнее, это был даже не свет, а только кое-где мелькнули огоньки и сразу же погасли, но потом опять зажглись и затрепетали, как свечи. Но это были не свечи, а разноцветные светильники. Нет, тут же подумал Рыжий, никакие это не светильники, а это цветы! Они светились в полной темноте, их было множество, со всех сторон, среди густых ветвей диковинных, невиданных растений, которые сплошным ковром покрывали стены и потолок пещеры… или зала? И отовсюду раздавался шелест крыльев и слышались громкие возгласы:
– Цвирин-тсаар! Цвирин-тсаар!
Р-ра, догадался Рыжий, это птицы! И если присмотреться, то становилось понятно, что они были везде – среди ветвей, на стенах, потолке… И Рыжий их сразу узнал! Тогда, он помнил, перед штормом, гребцы кричали: «Это гуси!», а Рыжий смотрел в подзорную трубу и думал, что таких птиц он никогда еще не видел, а они всё летели и летели к солнцу. А впереди летел вожак. А где он сейчас, подумал Рыжий, осмотрелся и увидел, что одна из птиц как-то по-особенному смотрит на него. Только взглядом, и больше ничем, эта птица отличалась от великого множества всех остальных бывших там птиц, но Рыжий сразу понял, что это и есть вожак! Подумав так, он сделал к нему шаг, второй…
И оступился! И, наверное, упал бы, но он вовремя успел вцепиться – одновременно лапами и стопами – в пол. Но только это был уже не пол, а ствол, а может, ветвь, а внизу под этой ветвью были еще ветви, была листва, были цветы и птицы, много птиц, и все они кричали, клекотали, били крыльями. То есть если бы он не удержался, то падал бы долго. А так он удержался, встал и поклонился вожаку. Все птицы сразу замолчали. Прошло еще немного времени, после чего вожак что-то сказал – конечно же, по-птичьи, – и посмотрел на Рыжего. Но так как Рыжий ничего из его слов не понял, то он невольно осмотрелся, ища помощи.
И почти сразу же откуда-то из темноты вдруг появился серый, крепколапый, в темном лантере старого покроя незнакомец и сперва небрежно кивнул Рыжему, а после, повернувшись к вожаку, что-то сказал (точнее, проклекотал) на птичьем языке. Вожак кивнул ему, потом кратко ответил. Тогда незнакомец опять повернулся к Рыжему и с заметным акцентом сказал:
– Цвирин-тсаар, великий император Высокого Жаркого Юга, приветствует тебя, о диковинный житель Холодного Низкого Севера.
Рыжий во все глаза смотрел то на незнакомца, то на птиц, то вновь на незнакомца. Все молчали. Потом Цвирин-тсаар вновь что-то выкрикнул, а незнакомец перевел:
– Как вы нашли наш Остров? Отвечай!
Незнакомец смотрел на него, не мигая, и ждал. Это здешний толмач, знает птичий язык, думал Рыжий, ну что ж, это вполне возможно, ведь его бабушка, Старая Гры, тоже умела это. Подумал так, Рыжий немного успокоился, тряхнул головой и сказал:
– У нас был талисман. Ну, это вот такой желтый блестящий кружок из золота. На нем был нарисован живой глаз, и он был нам как компас, он поворачивался и показывал, какой брать курс. Вот, собственно, и всё.
Толмач кивнул и перевел. О, что тут началось! Все птицы разом зашумели, заклекотали, загалдели! Потом они все так же разом смолкли, и толмач сказал:
– Ты слышал? Это означает, что мы тебе не верим. Потому что нет и не может быть таких талисманов. А если есть, то покажи нам его. Ты можешь это сделать?
– Нет, не могу, – сказал Рыжий.
– Значит, ты лжешь, – сказал толмач. – Посмотри мне в глаза!
Рыжий невольно сразу посмотрел на незнакомца… И сразу же узнал его глаза! И радостно воскликнул:
– Нет! Это правда! Правда! И ты это прекрасно знаешь! Потому что это ты привел меня сюда!
– Я? – удивился незнакомец. – Мы что, разве когда-то встречались?
– Конечно! Сперва мы встретились в Лесу, когда я был загонщиком, а после в Дымске на реке, а после в Бурке, в храме, а после…
– Постой, постой! – воскликнул незнакомец. – Я ничего не понимаю. Подожди!
И, повернувшись к императору, посовещался с ним по-птичьи, после опять повернулся к Рыжему и сказал:
– Ты упомянул о нескольких явлениях. А ты лучше расскажи о каком-нибудь одном из них, но чтобы нам это было понятно. Ты можешь так?
Рыжий кивнул, ненадолго задумался и начал рассказывать о Дымске, о реке и о Подледном незнакомце. Ему казалось, что это будет проще всего объяснить. Но история все равно получалась какая-то длинная и запутанная, а тут еще Рыжий спешил, проглатывал слова, сбивался и раз за разом начинал сначала, и думал, что вот сейчас он все расскажет правильно и толмач его сразу поймет! И вдруг:
– Тса! – крикнул император. – Тса!
Рыжий замолчал. Смотрел на толмача, на императора, на птиц. Толмач тоже молчал. Мерцали разноцветные огни, было темно и тихо. Рыжий вдруг вспомнил, как зурр так же стоял возле него и молчал, но зурр тогда всё понял…
– Тса! – снова крикнул император.
Толмач вздохнул и что-то кратко произнес по-птичьи… и опустил глаза, и отвернулся. На этот раз никто не проронил ни звука. Император зажмурился, долго молчал, а после снова обратился к толмачу. Тот перевел:
– Его величество сказал, что он и без твоих лживых слов прекрасно знает, зачем вы сюда прибыли. Он может вас убить. Но он вас пощадит.
Рыжий молчал.
– Да, пощадит! – опять сказал толмач. – Ибо таков наш закон: гостей не убивают. Мало того, мы вас проводим до экватора, а потом, если вы того пожелаете, мы можем сопровождать вас и дальше, пока вы все живыми и невредимыми не вернетесь к себе на родину.
Рыжий подумал и спросил:
– И мы всё забудем?
Толмач улыбнулся и кивнул.
– И я забуду?! – спросил Рыжий.
Толмач опять кивнул. Рыжий вскочил и посмотрел на императора и уже хотел было сказать, что забыть – это то же самое, что умереть, он уже однажды умирал и больше умирать не хочет!..
– Тса! – гневно крикнул император. – Тса! Тса!
И сразу стало совершенно темно! Рыжий попятился… И рухнул! Полетел вниз со скалы! И упал в воду! И пошел на дно! Р-ра, как оно всё глупо получилось, еще успел подумать Рыжий, р-ра, вот и всё, даже мешка не надо…
Нет, нет, тут же подумал он, нельзя! И начал барахтаться! И выплыл, ухватился за скалу, болтался на волне, жадно дышал, хрипел и сплевывал, моргал. Потом, когда Рыжий окончательно опомнился, он опять посмотрел вверх. Остров сиял холодным, недоступным светом. Не для него это, подумал Рыжий, а для косарей тем более, и осмотрелся, увидел, что ялик от него совсем недалеко, повернулся и подплыл к нему, с трудом перевалился через борт, сел, взял весло…
– Брат! – вдруг раздалось сверху. – Брат!
Но Рыжий не ответил. Он даже головы не поднял, а резко опустил в воду весло – вперед, как можно дальше, чтобы широко грести, ходко идти. Порс, навались, свирепо думал Рыжий, вот девять лэ до корабля, вот семь, вот пять. А вот уже они забегали вдоль борта, а вот ему бросили трап, он за него ухватился, но лапы не сжимались, не держали, и он уже должен был сорваться…
Но его успели подхватить, подняли на палубу и там поставили на стопы, и пока его держали, он стоял. Но только отпустили – он упал. Он мог, конечно, устоять, но не хотел. Теперь он лежал и снизу вверх
