говорит о своей любви? А она чувствует себя надежно защищенной его любовью? Сердце с трудом может такое выдержать.
Она откинула голову, чтобы их губы оказались совсем близко, и ответила ему тоже шепотом:
– Я люблю тебя, Корд.
Он улыбнулся, и их взгляды встретились, отраженные в зеркале.
– Ты рано проснулась.
– Я услыхала музыку.
Он замер, прислушиваясь.
И опять тишину нарушил один-единственный звук, подхваченный следующей нотой, затем еще одной. Звуки смолкли.
– Джейк, – выдохнула Рейчел. Она повернулась к Корду и обняла его за шею. – Он сел за пианино и пользуется педалью. – Она прижалась лбом к груди мужа, ожидая новых звуков, которые, несомненно, должны последовать.
– Он поел? – Рейчел остановилась около приоткрытых дверей гостиной, где уже стояла Лорена.
Сквозь щелку они увидели Джейка, сидящего на табурете за пианино. Его пальцы медленно перебирали клавиши, словно он импровизировал.
– Он что-то сочиняет, да? – шепотом спросила Рейчел у Лорены.
Та кивнула.
– Думаю, что да. Он уже переиграл все, что знает наизусть.
Значит, Джейк уселся за пианино с восходом солнца! Во время завтрака мужчины слушали музыку и обменивались восхищенными взглядами, отчего у Рейчел становилось тепло на душе.
– Позвать его? Ему пора завтракать. – Рейчел просунула голову в дверь.
Джейк перестал играть.
– Рена, Рейчел… входите. Что вы там шепчетесь?
Лорена вошла первой и встала у него за спиной, опустив руки на его широкие плечи. Она массировала мышцы спины, уставшие после долгого напряжения.
– Примите поздравления, мисс Рейчел, – с некоторой долей язвительности произнес Джейк. – Вам таки удалось усадить меня туда, где я уж и не думал никогда сидеть.
Ее задел его тон.
– Разве это плохо?
Лорена сжала ему плечи, пытаясь утихомирить. Но это не произвело на него ни малейшего впечатления.
– Нет ничего очень плохого, как нет ничего абсолютно хорошего. С вашей стороны это прекрасный жест – дать мне возможность играть на этом проклятом инструменте. – Он взглянул на Рейчел через плечо и при этом потерся щекой о запястье Лорены.
– Вы ведь еще не закончили свою отповедь мне? – резко спросила Рейчел. Ее хорошее настроение улетучилось.
Он отвесил ей высокомерный поклон.
– Уверен, что стану развлекать всех работников на ранчо и даже дам в доме. А когда мое умение возрастет, то, возможно, стану по воскресеньям играть для священника.
– Я всего лишь хотела вернуть вам радость от общения с музыкой, Джейк. Я вовсе не собиралась организовывать ваши турне по Европе. – Она отвернулась от него и быстро вышла из комнаты.
На кухне уже подошло тесто для хлеба. Она сняла с плиты миску и поставила ее на стол. Посыпав горсткой муки деревянную доску, она быстро вывалила на нее тесто и начала его месить. На этот раз Рейчел вымещала на нем свой гнев.
– Не забей его до смерти, – раздался с порога добродушный смех Корда, но он сразу понял, что Рейчел очень огорчена. – Рейчел, в чем дело? Что случилось, Рей?
Она почувствовала, как горят у нее щеки, и подняла на него глаза.
– Твой брат – осел.
– Я это давно знаю, – подавил улыбку Корд.
– Да нет – он действительно самодовольный идиот!
С этим Корд тоже согласился.
– Что он вытворил на этот раз?
– Я занята хлебом. Пойди и спроси у него сам.
Опять он угодил в разгар скандала, подумал Корд, с неохотой идя по коридору к библиотеке, откуда ясно доносился голос Лорены, прерываемый едкими замечаниями Джейка.
– Я не просил вмешиваться в мою жизнь. Почему я должен быть благодарен за предоставленную мне возможность играть какие-то пьески ради…
– Черт тебя подери, Джейк Макферсон! Как только меня угораздило познакомиться с таким неблагодарным, черствым человеком!
– А вы были знакомы со многими другими, мисс Клейпул? – насмешливо осведомился он.
– Твое замечание ни к селу ни к городу, – оборвала его выведенная из себя Лорена. – Ты оскорбил Рейчел, а она так старалась облегчить и улучшить тебе жизнь.
– Пока что никакого улучшения я не заметил.
– Почему же? Во-первых, ты передвигаешься за пределы этой комнаты, а во-вторых, ты снова играешь, и играешь хорошо.
– А ты, как я вижу, превратилась в критика? – продолжал насмехаться он.
– Я разбираюсь только в том, что знаю. Разве не на этом основывает свои взгляды любой критик?
– Существуют такие понятия, как мастерство, опыт и разные степени таланта, – заметил Джейк.
– И у тебя это есть? – спросила она.
Корд оперся о стену около двери в библиотеку, надеясь, что в результате этой перепалки между ними он узнает то, что ему нужно, не расспрашивая своего беднягу брата.
– Когда-то все это у меня было, – с горечью ответил Джейк.
– Ты ужасно обидел Рейчел, – помолчав, сказала Лорена.
– Передай ей мои извинения, ладно? – Это было сказано натянуто, но в его голосе все же прозвучали искренние нотки.
– Ты сам должен извиниться, Джейк Макферсон. Ты, недолго думая, обидел ее. А теперь отправляйся к ней и извинись.
– Рена, не настаивай на этом.
– Я люблю тебя, – с отчаянием в голосе произнесла она, – но порой ты мне противен.
Тут Корд услышал, что в библиотеке происходит какая-то суета: стук, шум и грохот.
– Ты что, собираешься разнести комнату? – Голос Джейка прозвучал совсем близко от двери, и Корд отошел назад.
– Я последний раз убираю все, что ты разбросал, а затем уезжаю домой.
– Ты меня бросаешь?
– Да, бросаю. Я устала от твоих недовольств и твоего эгоизма. И самое главное – я в тебе разочаровалась.
– Что ж, уезжай, раз так. Я обходился один и обойдусь впредь. Не пропаду, – еле слышно вымолвил Джейк.
Боль, прозвучавшая в словах брата, эхом отдалась в душе Корда.
Он молча вернулся на кухню.
Противни с хлебом выстроились в ряд на плите подобно солдатам. Рейчел сняла с них полотенце. По ее лицу было видно, что она довольна.
– Тебе нравится печь хлеб? – спросил он.
– Меня это успокаивает. – Рейчел внимательно на него взглянула. – У тебя такой вид, как будто ты с кем-то повздорил, – сказала она.
Он кивнул.
– Слушал, как они ругались. Лорена собирается уезжать.
– Надеюсь, не из-за меня. Мне не нужно, чтобы она за меня заступалась.
