наибол?е д?йствительнымъ изъ вс?хъ л?карствъ, и говорилъ о Кант?, ставя въ прим?ръ ежедневныя четырехчасовыя прогулки философа, благодаря которымъ онъ и достигъ глубокой старости.
Зная, что у Фермина н?тъ неотложныхъ занятій, Сальватьерра пригласилъ его пройтись съ нимъ. Онъ шелъ по направленію въ равнинамъ Каулина. Дорога въ Марчамало нравилась ему больше и онъ былъ ув?ренъ вътомъ, что старый товарищъ приказчикъ встр?титъ его съ открытыми объятіями; но знал о чувствахъ, питаемыхъ къ нему Дюпономъ, онъ не желалъ быть причиной какихъ-либо непріятностей для своего друга.
— И ты также, юноша, — продолжалъ донъ-Фернандо, — подвергаешься опасности выслушать пропов?дь, если Дюпонъ узнаеть, что ты гулялъ со мной.
Ферминъ пожалъ плечами. Онъ привыкъ къ порывамъ гн?ва своего принципала и оченъ скоро посл? того, какъ услышитъ его негодующую р?чъ, забываетъ ее. Кром? того, онъ уже давно не бес?довалъ съ дономъ-Фернандо и прогулка съ нимъ въ этотъ прекрасный весенній вечеръ доставитъ ему большое удовольствіе.
Выйдя изъ города и пройдя вдоль оградъ маленькихъ виноградниковъ съ ихъ дачками, окруженными деревьями, они увид?ли раскинувшуюся передъ ихъ глазами, словно зеленую степь, равнину Каулина. Нигд? ни одного дерева, ни единаго зданія.
Равнина тянулась до самыхъ горъ, затушеванныхъ разстояніемъ и прикрывающихъ горизонтъ, тянулась пустынная, невозд?ланная, съ однообразной торжественостью запущенной земли. Почва заросла густой чащей вереска, а весна отт?няла темную его зеленъ б?лыми и красными цв?тами. Лопухъ и чертополохъ, дикія и антипатичныя растенія пустырей, громоздили по краямъ дороги колючія и задирчивыя свои произрастанія. Ихъ прямые и колеблющіеся стебли съ б?лыми помпонами и гроздьями зам?няли собой деревья въ этой плоской и монотонной безпред?льности, не прерываемой нич?мъ волнистымъ. Разбросанныя на далекихъ разстояніяхъ, едва выд?лялисъ, словно черныя бородавки, хижины и сторожки пастуховъ, сд?ланныя изъ в?токъ и столь низенькихъ, что они казались жилищами пресмыкающихся. Махая крыльями, уносились вяхири въ высь радостнаго вечерняго неба. Золотыми каймами окружались облака, отражавшія заходящее оолнце.
Нескончаемая проволока тянулась почти въ уровень земли отъ столба къ столбу, обозначая границы равншы, разд?ленной на громадныя доли. И въ этихъ отгороженныхъ пространствахъ, которыя нельзя было охватить взоромъ, двигались медленными шагами быки или же стояли неподвижно, умаленные разстояніемъ, точно упавшіе изъ игрушечнаго ящика. Бубенчики на шеяхъ животныхъ вливали трепетъ въ дальніе отзвуки вечерняго безмолвія, придавая меланхолическую нотку мертвому ландшафту.
— Посмотри, Ферминъ, — сказалъ иронически Сальватьерра, — вотъ она, веселая Андалузія… плодородная Андалузія!..
Сотни тысячъ людей, — жертвы поденщины, — подвергаются мукамъ голода, не им?я земли для ея обработки, а вся земля въ окрестностяхъ цивилизованнаго города сберегается для животныхъ. И это не мирные быки, мясо которыхъ идетъ въ пищу челов?ку; на этой равнин? господствуютъ лютыя животныя, которымъ предстоитъ являться въ циркахъ и свир?пость которыхъ собственники быковъ развиваютъ, стараясъ увеличить ее.
Въ безконечной равнин? отлично бы пом?сталось ц?лыхъ четыре села и могли бы пропитываться сотни семействъ; но земля эта принадлежала быкамъ, лютостъ которыхъ поддерживалась челов?комъ для забавы праздныхъ людей, придавая къ тому же еще своей промышленности патріотическій характеръ.
— Есть люди, — продолжалъ Сальватьерра, — мечтающіе оросить эти равнины водой, которая теперь теряется въ горахъ, и водворить на собственной земл? всю орду несчастныхъ, обманывающихъ голодъ свой харчами поденщины. И это-то мечтаютъ добиться среди существующаго строя!.. А многіе изъ нихъ называютъ еще меня мечтателемъ! Богатый им?етъ мызы и виноградники и ему нуженъ голодъ, этотъ его союзникъ, чтобы онъ доставлялъ ему рабовъ поденщины. Торговецъ быковъ, въ свою очередь, нуждается въ большомъ количеств? невозд?ланной земли для вырощенія на ней дикихъ животныхъ, такъ какъ ему платятъ не за мясо, а смотря по степени ихъ свир?пости. И могучіе, влад?ющіе денъгами, заинтересованы въ томъ, чтобы все шло по-старому, и такъ оно и будетъ!..
Сальватьерра см?ялся, вспоминая то, что онъ слышалъ о прогресс? своей родины. На мызахъ встр?чались кой-гд? землед?льческія орудія нов?йшихъ образцовъ, и газеты, подкупленныя богатыми, расточали похвалы великой иниціатив? своихъ покровителей, рад?ющихъ о польз? землед?льческаго прогресса. Ложь, все ложь. Земля обрабатывается хуже, ч?мъ во времена мавровъ. Удобренія остаются нев?домыми; о нихъ говорять презрительно, какъ о нововведеніяхъ, противныхъ добрымъ, старымъ традиціямъ. На иитенсивность обработки земли въ другихъ странахъ смотрятъ какъ на бредъ. Пашутъ на библейскій ладъ, предоставляя земл? производить по ея капризу, возм?щая плохіе урожаи большимъ протяженіемъ пом?стій и крохотной платой поденщикамъ. Въ Испаніи единственно введены только изобр?тенія механическаго прогресса, и то лишь въ качеств? боевого орудія противъ врага, противъ работника. На мызахъ не найти другихъ современныхъ машинъ, кром? молотилокъ. Это — тяжелая артиллерія крупной собственности. Молотьба по старой систем?, — съ кобылами, ходившими кругомъ по гумну, — продолжалась ц?лые м?сяцы и поденщики пользовались этимъ временемъ, чтобы просить какого-нибудь облегченія, угрожая забастовкой, отдававшей жатву на произволъ суровости погоды. Молотилка, въ дв? нед?ли осуществлявшая работу двухъ м?сяцевъ, давала хозяину ув?ренность воспользоваться вполн? своей жатвой. Кром? того, она давала сбереженіе рабочихъ рукъ и была равносильна мщенію противъ мятежныхъ и недовольныхъ, пресл?довавшихъ порядочныхъ людей своими обложеніями. И въ Circulo Caballero[5] крупные пом?щики говорили о прогресс? страны и о землед?льческихъ орудіяхъ, служившихъ только для того, чтобы собрать и обезпечить жатву, а не для того, чтобы обс?менитъ и улучшить поля, выставляя лицем?рно эту военную хитрость въ вид? безкорыстнаго прогресса.
Крупная собственность была причиной оскуд?нія страны, которую она держала въ уничиженіи подъ грубымъ своимъ гнетомъ. Городъ сохранялъ еще свою физіономію римской эпохи и былъ окруженъ многими и многими милями пустынныхъ равнинъ, безъ признака селъ или деревенъ, безъ иныхъ скопленій жизни, какъ только мызы, съ ихъ поденщиками, этими наемниками нужды, которыхъ немедленно же зам?няли другими, лишь только силы ихъ ослаб?вали подъ бременемъ старости или утомленія, бол?е несчастные, ч?мъ древніе рабы, знавшіе по крайней м?р?, что хл?бъ и кровъ обезпечены имъ до ихъ смерти.
Жизнь сосредоточивалась вся въ город?, какъ будто война опустошала поля, и лишь за городскими ст?нами жизнь считалась безопасной. Старинный латифундъ господской земли привлекалъ орды, когда этого требовали полевыя работы. По окончаніи ихъ, безконечныя пустынныя м?ста окутывались словно безмолвіемъ смерти и толпы поденщиковъ удалялись въ свои горныя села, чтобы издали проклинать угнетающій ихъ городъ. Другіе нищенствовали въ немъ, видя вблизи богатство хозяевъ, ихъ грубое чванство, зарождавшее въ душахъ б?дняковъ желаніе истребленія.
Сальватьерра замедлялъ шагъ, чтобъ оглянуться назадъ, и посмотр?ть на городъ, вырисовавшій свои б?лые дома и деревья садовъ своихъ на розово-золотомъ неб? заходящаго солнца.
— Ахъ, Хересъ! Хересъ!.. — воскликнулъ революціонеръ. — Городъ милліонеровъ, окруженный безконечной ордой нищихъ!.. Удивительно, что ты еще стоишь зд?сь, такой б?лый и красивый, см?ясь надъ всякой нищетой — и тебя еще не пожралъ огонь!..
Равнина въ окрестностяхъ города, им?вшая протяженіе чуть ли не ц?лой губерніи, принадлежала восьмидесяти пом?щикамъ. И въ остальной чаети Андалузіи все обстояло совершенно также. Многіе отпрыски древнихъ родовъ сохранили еще феодальныя свои влад?нія, им?нія громадныхъ разм?ровъ, пріобр?тенныя ихъ предками только т?мъ, что они съ копьемъ въ рукахъ налетали галопомъ на мавровъ, убивая ихъ. Другія же большія пом?стья принадлежали скущикамъ національныхъ земель, или же политическимъ агитаторамъ, которые за оказанныя ими во время выборовъ услуги получили въ даръ отъ государства общественные холмы и земли, на которыхъ обитало множество людей. Въ н?которыхъ горныхъ м?стностяхъ встр?чались заброшенныя села съ разрушающимися домами, точно зд?сь прошла страшная эпидемія. Поселяне б?жали, отыскивая вдали порабощеніе поденщины, такъ какъ они вид?ли превратившимися въ пастбище вліятельнаго богача общественныя земли, дававшія хл?бъ ихъ семьямъ.
И этотъ гнетъ собственности, безм?рный и варварскій, былъ все-таки еще сносный въ н?уоторыхъ у?здахъ Андалузіи, такъ какъ зд?сь хозяева не находились на лицо, а жили въ Мадрид? на доходы,
