мчавшійся съ головокружительной быстротой несшихся безумнымъ б?гомъ лошадей, уже очутился въ Матансуэл?.
Дворовыя собаки неистово залаяли, услыхавъ все бол?е приближавшійся лошадиный топотъ, сопровождаемый криками, бренчаніемъ гитары и протяжнымъ, заунывнымъ п?ніемъ.
— Къ намъ ?детъ хозяинъ, — сказалъ Сарандилья. — Это не можеть бытъ никто, кром? него.
И позвавъ надсмотрщика, они оба вышли къ воротамъ, чтобы при св?т? луны увид?ть въ?здъ шумнаго экипажа.
Однимъ прыжкомъ соскочила съ козелъ граціозная Маркезита, и понемногу была выгружена изъ экипажа и вся свита Луиса. Сеньорито передалъ вожжи Сарандиль?, предварительно снабдивъ его разными указаніями, какъ лучше присмотр?ть за лошадьми.
Рафаэль выступилъ впередъ, снявъ шляпу.
— Это ты, милый челов?къ? — сказала Маркезита очень развязно. — Ты съ каждымъ днемъ хорош?ешь… He им?й я желанія не доставлять непріятности Маріи де-ла-Лусъ… мы съ тобой въ одинъ прекрасный день провели бы вотъ этого…
Но этотъ, или иными словаий, Луисъ, см?ялся надъ безстыдствомъ своей двоюродной сестры, и ни мало не оскорбился молчаливымъ сравненіемъ, которое, повидимому, д?лали глаза Лолы, окинувъ взглядомъ его изношенное т?ло веселаго жуира и кр?пкое сложеніе надзирателя на мыз?.
Сеньорито сталъ д?лать смотръ своей свит?. Никто не потерялся по дорог?, вс? оказались на лицо: Моньотьесо, — изв?стная п?вица и ея сестра, ихъ сеньоръ отецъ, ветеранъ классическихъ танцевъ, подъ каблуками котораго грем?ли половицы вс?хъ кафешантановъ Испаніи, трое протеже Луиса, серьезные, съ сдвинутыми бровями, упирающіеся въ бокъ рукой, опустивъ глаза, словно они не см?ли взглянуть другъ на друга чтобы не вселить страха другъ въ друга; и въ заключеніе полнолицый челов?къ съ густой бородой и бакенбардами, державшій подъ мышкой гитару.
— Вотъ взгляни, — сказалъ сеньорито своему надсмотрщику, указывая на гитариста. — Это сеньоръ Пакорро, или иначе «Орелъ», первый музыкантъ въ мір? и мой другъ.
А такъ какъ надсмотрщикъ остался стоять, удивленно разсматривая это необычайное существо, имя котораго онъ никогда не слышалъ, музыкантъ церемонно поклонился ему, какъ св?тскій франть, хорошо знакомый съ общепринятыми формулами.
— Ц?лую вашу руку…
И не добавивъ бол?е ни слова, онъ вошелъ въ домъ всл?дъ за остальными прі?зжими, предводительствуемыми Маркезитой.
Жена Сарандильи и Рафаэль съ помощью прі?зжихъ привели въ порядокъ комнаты хозяевъ. Два чадящіе кинкета осв?тили большую залу съ выб?ленными ст?нами, украшенными н?сколькими хромолитографіями святыхъ. Гости Луиса, л?ниво согнувъ спины, вытащили изъ корзинъ и ящиковъ привезенные въ экипаж? съ?стане припасы.
Столъ покрылся бутылками, наполненными прозрачной влагой, одн? коричневаго, другія золотистаго цв?та. Жена Сарандильи направилась въ кухню, сопровождаемая вс?ми прі?хавшими женщинами, въ то время какъ сеньорито разспрашивалъ надсмотрщика относительно поденщиковъ.
Пока никого изъ нихъ не было на мыз?. Въ виду того, что день былъ субботній, полевые работники ушли домой въ горы. Оставались лишь только цыгане и толпа д?вушекъ, пришедшихъ полоть, дов?ренныя надзору ихъ manijeros[7].
Хозяинъ выслушалъ эти сообщенія съ довольнымъ видомъ. Ему было не по душ? развлекаться на глазахъ у поденщиковъ, — людей завистливыхъ, жестокосердыхъ, б?сившихся, глядя на чужое веселье и распространявщихъ потомъ самые невозможные слухи. Онъ любилъ веселиться у себя на мыз? во всю ширь. Разв? онъ не хозяинъ?.. И перескакивая отъ одной мысли къ другой съ несвязной быстротой, онъ напустился на сопровождавшихъ его. Что д?лаютъ они тутъ разс?вшись, не выпивая, не разговаривая, точно бодрствуя надъ какимъ-нибудъ мертвымъ т?ломъ?
— Посмотримъ, каково искусство этихъ золотыхъ ручекъ, маэстро, — сказалъ онъ музыканту, который съ гитарой на кол?няхъ и глазами, устремленными въ потолокъ, тихонько перебиралъ струны.
Маэстро Орелъ, посл? того, какъ онъ н?сколько разъ прокашлялся, заигралъ бурные аккорды. Одинъ изъ свитскихъ дона Луиса раскупорилъ бутылки, розлилъ вино по стаканамъ и сталъ разноситъ присутствующимъ хрустальные бокалы, наполненные золотистой жидкостью и ув?нчанные б?лой п?ной.
Женщины, привлеченныя звуками гатары, приб?жали изъ кухни.
— Иди сюда, Моньотьесо, — крикнулъ сеньорито.
И п?вица посл?шила зап?ть сильнымъ и пронзительнымъ голосомъ, который грем?лъ по зал?, вызывая смятеніе на всей мыз?.
Почтенный отецъ Моньотьесо, въ качеств? челов?ка, знавшаго свои обязанности, вывелъ, не ожидая приглашенія, другую свою дочь на середину залы и принялся танцовать съ нею.
Рафаэль благоразумно удалился посл? того, какъ выпилъ два бокала вина. Онъ не хот?лъ, чтобы присутствіе его было пом?хой празднеству. Кром? того, онъ р?шилъ сд?лать осмотръ мыз?, прежде ч?мъ на землю спустится ночь, опасаясь, чтобы хозяину не вздумалось бы, руководясь пьянымъ капризомъ, заглянуть повсюду.
Ha двор? онъ наткнулся на Алкапаррона, который, привлеченный шумомъ празднества, искалъ удобнаго случая, чтобы со своей навязчивостью паразита, пробраться въ залъ. Надсмотрщикъ погрозилъ ему палочными ударами, если онъ тотчасъ же не вернется въ людскую.
— Уходи, безд?лъникъ, эти сеньоры ни мало не желаютъ им?ть д?ло съ цыганомъ.
Алкапарронъ удалился со смиреніемъ на лиц?, но р?шилъ опять вернутъся, лишь только исчезнетъ изъ виду Сеньоръ Рафаэлъ, который вошелъ въ конюшню, чтобы посмотр?ть, хорошо ли прибраны лошади хозяина.
Когда часъ спустя Рафаэль вернулся въ залъ, гд? шелъ кутежъ, онъ увид?лъ на стол? множество пустыхъ бутылокъ.
Бывшіе же въ зал? казались съ виду такими же, какъ и раньше, точно вино было ими вылито на полъ: только лишь музыкантъ громче игралъ на гитар?, a остальные хлопали неистово въ ладоши и въ то же время кричали, чтобы подбодритъ стараго танцора. Почтенный отецъ об?ихъ Моньотьесо, открывъ черный и беззубый ротъ и издавая визгливые звуки, двигалъ своими костлявыми бедрами, вбирая въ себя животь, чтобы съ еще большею рельефностью выставитъ противоположную ему часть т?ла. Родныя его дочери выражали громкимъ хохотомъ свое восхищеніе передъ этими его выходками, позорящими старость его.
— Оле, великол?пно!
Старикъ продолжалъ плясатъ, изображая изъ себя женскую каррикатуру среди непристойныхъ подбадриваіній Маркезиты.
«San Patrisio»[8]!
«Que la puerta se sale del quisio»[9]!
И расп?вая это онъ двигался такимъ образомъ, что казался близкимъ къ тому, чтобы заставить выйти изъ естественныхъ ея пред?ловъ частъ спины, въ то время какъ мужчины бросали къ ногамъ его свои шляпы, восхищенные гнусной этой пляской, безчестія женскаго пола.
Когда танцовщикъ с?лъ, весь въ поту, прося стаканъ вина въ награду за свой трудъ, въ зал? водворрлось продолжительное молчаніе.
— Зд?сь недостаетъ женщинъ…
Это сказалъ Чиво, посл? того, какъ отплюнулся, съ торжественной серьезностью храбреца, скупого на слова. Маркезита запротестовала.
— А мы, кто же мы такія, глупая твоя харя?
— В?рно, в?рно; кто же мы такія?… — присоединились въ ней, какъ эхо, об? Моньотьесо.
Чиво удостоилъ объясниться. Онъ не желалъ обид?ть присутствующихъ сеньоръ, а хот?лъ лишь сказать, что для веселаго кутежа нужно большее число женскаго персонала.
Сеньорито поднялся, принявъ р?шеніе. Женскій персоналъ?… Онъ им?етъ его; въ Матансуэл? всего вдоволь. И захвативъ бутылку вина, онъ вел?лъ Рафаэлю провести его въ людскую.
— Ho, Сеньорито, что вы собираетесь д?лать, милость ваша?
Луисъ принудилъ надсмотрщика, несмотря на его протесты, идти впередъ, и вс? посл?довали за
