сломаннаго раздувательнаго м?ха.
— Ахъ, Господи! — стоналъ цыганъ, теряя посл?днюю надежду. — Совершенно такъ, какъ птички, когда ихъ ранятъ.
Рафаэль не см?лъ ничего сов?товать семь?, и входилъ повидать больную только лишь въ то время, когда поденщики были въ пол?.
Бол?знъ Мари-Крусъ и кутежъ на мыз? хозяина поставили его во враждебныя отношенія ко вс?мъ обитателямъ людской..
Н?которыя изъ д?вушевъ, когда къ нимъ вернулся разумъ посл? той пьяной ночи, ушли, домой, въ горы, не желая больше оставаться на мыз?. Он? ругали манихеросъ[12], заботливости которыхъ родные поручили ихъ, а т? первые посов?товали имъ идти съ дономъ-Луисомъ. И посл? того, какъ он? разгласили среди рабочихъ, вернувшихся въ воскресенье вечеромъ, случившееся наканун? ночью, он? одн? пустились въ обратный путь домой, разсказывая вс?мъ о скандалахъ на мыз?.
Поденщики, вернувшись въ Матансуэлу, уже не застали тамъ хозяидъ. Онъ и вся его компанія, хорошенько проспавшись, у?хали въ Хересъ, какъ всегда веселые и шумно развлекаясь. Въ негодованіи своемъ рабочіе возложили всю отв?тственность за случившееся на надсмотрщика и на все правительство мызы. Сеньорито былъ далекъ, да притомъ же они ?ли его хл?бъ.
Н?которые изъ т?хъ, которые оставалисъ въ людской въ ночь кутежа, должны были взять разсчетъ и искать работу на другахъ мызахъ. Товарищи были возмущены. Готовились удары кинжаловъ. Пьяницы! Изъ-за четырехъ бутылокъ вина они продали д?вушекъ, годившихся имъ въ дочери!..
Хуанонъ однажды очутился глазъ на глазъ съ надсмотрщикомъ.
— Итакъ, — сказалъ онъ, плюнувъ на полъ съ презрителънымъ видомъ, — ты доставляешь хозяину д?вушекъ изъ людской, чтобы онъ позабавился? Ты пойдешь далеко, Рафаэль. Мы теперь знаемъ, на что ты пригоденъ.
Надсмотрщикъ вскочилъ, точно его ударили ножомъ.
— Я самъ знаю, на что я пригоденъ. А также и на то, чтобы убить челов?ка лицомъ къ лицу, если ояъ оскорбитъ меня.
И уязвленный въ своей гордости, онъ съ вызывающимъ видомъ смотр?лъ на Хуанона и на самыхъ отважныхъ изъ поденщиковъ, держа наготов? ножъ въ карман? своей куртки, всегда на чеку, чтобы кинуться на нихъ при мал?йшемъ вызов?. Желая доказать, что онъ не боится людей, которые хотятъ дать выходъ старому злопамятству своему противъ надзирателя за ихъ работой, Рафаэлъ старался оправдать хозяина.
— Это была шутка. Донъ-Луисъ выпустилъ быка, чтобы позабавиться, никому не вредя. To, что произошло, было лишь несчастной случайностью.
И изъ гордости Рафаэль не говорилъ, что именно онъ отвелъ животное въ конюшню, освободивъ б?дную цыганку отъ роговъ, которые жестоко разрывали ей платье. Точно также умолчалъ Рафаэль и о своей стычк? съ хозяиномъ, посл? того какъ онъ спасъ Мари-Крусъ; о томъ, съ какой откровенностью онъ его порицалъ, о б?шенств? донъ-Луиса, собиравшагося дать ему пощечину, точно онъ былъ одинъ изъ головор?зовъ его свиты.
Рафаэль кр?пко стиснулъ ему руку своей рукой, повернувъ его какъ ребенка, и одновременно другой рукой сталъ доставать свой ножъ съ такимъ р?шительнымъ видомъ, что Чиво не отважился подойти къ нему, несмотря на громкій зовъ сеньорито, приказывавшаго ему убить этого челов?ка.
И тотъ же храбрецъ, страшась надсмотрщика, уладилъ д?ло, поучительно объявляя, что вс? они трое одинаково доблестны, а доблестные люди не должны ссоритъся другъ съ другомъ. И они вм?ст? выпили посл?дній стаканъ вина, въ то время, какъ Маркезита храп?ла подъ столомъ, а д?вушки, вн? себя отъ испуга, уб?жали въ людскую.
Когда нед?лю спустя Рафаэль былъ вызванъ въ хозяину, онъ по?халъ въ Хересъ въ полной ув?ренности, что не вернется больше въ Матансуэлу. Его нав?рно вызвали для сообщенія ему о томъ, что на его м?сто найденъ другой надсмотрщикъ. Но безумный Дюпонъ встр?тилъ его съ веселымъ видомъ.
Наканун? онъ окончательно поссорился съ своей двоюродной сестрой. Ея капризы и скандалы надо?ли ему. Теперь онъ будетъ серьезнымъ челов?комъ, чтобы не причинять непріятностей дону-Пабло, зам?няющему ему какъ бы отца. Онъ думаетъ посвятить себя политик?, сд?латься депутатомъ. Другіе его земляки состоять же депутатами, не обладая иными достоинсгвами, кром? такого же состоянія и рожденія, какъ и его. При томъ же, онъ разсчитываетъ на поддержку отцовъ іезуитовъ, бывшихъ своихъ учителей, которые сочтутъ за счастье для себя вид?ть его въ дом? дона-Пабло, превратившагося въ серьезнаго челов?ка и занятаго защитой священныхъ общественныхъ интересовъ.
Но онъ быстро утомился говорить въ такомъ тон?, и взглянулъ на надсмотрщика съ н?которымъ любопытствомъ.
— Рафаэлъ, знаешь ли ты, что ты храбрецъ?
Это было единственнымъ его намекомъ на сцену той ночи. Зат?мъ, словно раскаявшись въ томъ, что онъ выдалъ такъ безусловно этотъ аттестатъ храбрости, донъ-Луисъ скромно добавилъ:
— Я, ты и Чиво, мы трое самые величайшіе храбрецы во всемъ Херес?. Пусть бы только кто-нибудь всталъ бы намъ на дорог?.
Рафаэль слушалъ его безстрастно, съ почтительнымъ видомъ хорошаго слуги. Единственное во всемъ этомъ, интересовавшее его, была ув?ренность, что онъ остается въ Матансуэл?.
Зат?мъ хозяинъ спросилъ его, что новенькаго на мыз?. Могущественный донъ-Пабло, всегда все знавшій, выбранилъ его за его кутежъ, о которомъ много разговора въ Херес? (эти слова онъ говоридъ съ н?которой гордостью), упомянулъ о какой-то цыганк?, будто бы забол?вшей отъ испуга. «Что это такое?» И онъ съ видомъ досады выслушалъ объясненія Рафаэля.
— Въ сущности ровно ничего. Мы отлично знаемъ, какъ цыгане всегда все преувеличиваютъ. Это пустяки. Испугъ изъ-за выпущеннаго на дворъ быка!.. Но в?дь шутка эта самая что ни на есть обыденная.
И онъ перечислилъ вс? деревенскіе кутежи богатыхъ людей, финаломъ которыхъ была остроумная эта шутка. Потомъ, съ великодушнымъ жестомъ, онъ издалъ приказаніе своему надсмотрщику:
— Дай этимъ добрымъ людямъ все, чтобы имъ ни понадобилось. Выдай д?вушк? ея поденную плату за время ея бол?зни. Я хочу, чтобы мой двоюродный братъ уб?дился бы, что я не такой дурной челов?къ, какъ онъ думаетъ, и тоже ум?ю оказывать милосердіе, когда мн? вздумается.
Выйдя изъ дома хозяина, Рафаэлъ, с?въ верхомъ, пришпорилъ лошадь, чтобы побывать въ Марчамало прежде, ч?мъ вернуться на мызу, но его задержали около «Собранія ?здоковъ».
Самые богатые сеньоритосы Хереса побросали свои стаканы съ виномъ, чтобы выб?жать на улицу, окруживъ зд?сь лошадь надсмотрщика. Они хотвли подробн?е узнать о случившемся въ Матансуэл?. Этотъ Луисъ такъ часто хвастаетъ, разсказывая о своихъ подвигахъ. И когда Рафаэль отв?тилъ имъ серьезно, въ н?сколькихъ словахъ, они вс? разсм?ялись, найдя подтвержденіе уже слышаннымъ ими изв?стіямъ. Выпущенный быкъ, пресл?дующій пьяныхъ поденщицъ, вызывалъ шумные взрывы хохота у молодыхъ людей, которые, распивая вино, укрощая лошадей и толкуя о женщинахъ, ожидали то время, когда они отъ отцовъ своихъ унасл?дуютъ богатство и земельную собственность всего Хереса. Вотъ такъ молодецъ этотъ донъ-Луисъ! И подумать, что они не присутствовали при этой его зат??. Н?которые съ горечью вспоминали, что онъ ихъ приглашалъ на кутежъ и с?товали на свое отсутствіе.
Одинъ изъ нихъ спросилъ, в?рно ли, что д?вушка изъ людской забол?ла отъ внезапнаго испуга? Когда Рафаэль сообщилъ, что это цыганка, многіе пожали плечами. Цыганка! Она поправится скоро! Другіе, знавшіе Алкапаррона и разныя плутовскія его прод?лки, см?ялись, услыхавъ, что больная изъ его семьи. И вс?, забывъ о цыганк?, опять принялись обсуждать остроумную выходку безумнаго Дюпона, и обращались съ новыми вопросами къ Рафаэлю, желая узнать, что д?лала Маркезита въ то время, какъ ея любовникъ выпускалъ быка, и долго ли быкъ б?галъ на свобод?.
Когда Рафаэлю ничего больше не оставалось сообщить, вс? юнцы вернулись въ «Собраніе», не простившись съ нимъ. Разъ ихъ любопытство было удовлетворено, какое имъ было д?ло до рабочаго, для котораго они такъ посп?шно повставали изъ-за стола.
Надсмотрщикъ пустилъ свою лошадь галопомъ, желая какъ можно скор?е добраться до Марчамало. Марія де-ла-Лусъ не вид?ла его въ теченіе двухъ нед?ль и встр?тила его неприв?тливо. Также и до нихъ
