моя мечта? Гриффис сказал, что хочет иметь собственный мир… Мой меч, он такой же яркий и сверкающий как слова Гриффиса… Но это не то, что я хочу… Меч, он всегда со мной, это только часть меня, это продолжение моей руки. Он всегда был со мной, даже когда мне угрожала смерть. Он вел меня через все битвы. Он был со мной большую часть моей жизни. И он всегда был на моей стороне. Еще до того, как я сразил Базусо и стал Ястребом, мы всегда были вместе. Даже когда я встретил Зодда, когда я был на грани жизни и смерти, меч помог мне выжить. Меч испытал все то же, что и я… Нет, не так… Я испытывал мою жизнь через меч. Без него мои воспоминания бессмысленны… Как будто бы я был рожден для меча…
Все в жизни разлетается предо мной подобно искрам. Думаю, мне нравятся искры. Когда в бою встречаются мечи тоже рождаются искры. И тогда я могу видеть жизнь… Я хочу владеть этим мечом… Может быть, моя мечта и не такая как у Гриффиса, но я… Я больше не хочу, чтобы мной управляли. Я хочу поступать по собственной воле. Я хочу создавать свои собственные искры!!»
— Кто-то может думать, что это бессмысленно, — сказал Гатс. — Но это моя цель, это моя жизнь… После спасения Гриффиса я останусь, чтобы помочь восстановить банду Ястребов. Но потом я уйду. Я хочу научиться лучше владеть мечом, я хочу найти сильных противников, я хочу найти свой предел и хочу выйти за него…
Каска сникла и отвернулась.
— Может быть, меня будут ждать битвы вместе с Ястребами, — продолжал Гатс. — Но это не моя цель! Я больше никому не отдам свой меч. Я не останусь в чужой мечте! Отныне я буду сражаться только для себя.
Каска неожиданно засмеялась и Гатс бросил на нее недоуменный взгляд.
— Хорошо сказал, — сквозь смех выдавила она. — Я так горжусь тобой! Ты так напрягаешь свой мозг, чтобы высказать такие умные вещи. Ты никогда раньше так не говорил. Действительно…
Она подползла к нему на четвереньках со странной улыбкой.
— Ты стал как Гриффис.
Пока ошеломленный Гатс силился понять смысл ее слов, Каска сгребла с земли листья, швырнула их ему в лицо, и вскочила на ноги. Глаза ее полыхнули яростным огнем.
— И чем же тогда ты отличаешься от Гриффиса?! Все твои мечты лишь о тебе! Ты думаешь только о себе! И тебе нет никакого дела до моего существования?! И ты собир аешься уйти в любом случае, ведь так?! Похоже, ты все уже решил для себя… Ну так и убирайся отсюда ко всем чертям!!
В глазах ее сверкнули слезы.
— Проваливай!! — закричала она.
— Подожди!
Она кинулась на него с кулаками.
— Убирайся и убивай, пока сам не сдохнешь где-нибудь в лесу! Иди и трахайся со своим мечом!
Он отбил несколько ударов, а затем просто положил ладонь на ее обнаженную грудь. Каска с визгом отскочила и прикрылась руками.
— Прежде чем тебя убьют я сама утоплю тебя в этом водопаде! — зло выкрикнула она.
— Пойдем со мной, — тихо сказал Гатс.
— Что?!
Краска ударила ей в лицо.
— Давай уйдем вместе, — тихо сказал он. — Никто не знает, что случится в будущем. Конечно, с тобой, которая всегда против всего, что я делаю, у меня может быть куча проблем! Но, может быть, все сложится замечательно, я не знаю. Но, как бы там ни было, я хочу быть с тобой, я хочу заботиться о тебе… Я хочу обнимать тебя сотни, нет, тысячи раз!
— Дурак, — Каска опустила глаза, ее щеки полыхали огнем.
— Я буду заботиться о тебе! Вот что я думаю.
— Дурак, — повторила она.
— Не обзывайся, знаешь ли, я тоже могу обидеться…
Их взгляды встретились, и они вновь жадно потянулись друг к другу.
Три дня спустя в окрестных лесах охотники заметили гигантское чудовище, похожее на змею, отрастившую четыре лапы. Г оворили, что эта тварь вылезла из какой-то глубокой расщелины…
Час пробил и, вопреки всем рациональным теориям, Фестиваль начался.
Часть третья. Канун фестиваля
Глава седьмая
«Когда я был ребенком, мы с друзьями частенько устраивали драки с другими детьми. Все отбитые трофеи казались сокровищами. Каждая победа повышала престиж нашей банды.
Мы играли на узких улочках, в окружении борделей и трактиров, так что солнечные лучи редко достигали моих глаз. Но однажды я поднял голову и увидел возвышавшийся на утесе замок, залитый ярким солнечным светом. И тогда я понял, что я хочу получить это… Любой ценой.
Тьма… Полное отсутствие света… Как много времени я в этой тьме… Вечность? Миг? Я ничего не чувствую. Мое тело словно плывет по воздуху. Не сошел ли я с ума? Быть может, я уже давным-давно потерял рассудок.
Среди всех смутных образов, мелькающих передо мной, только один — чистый и ясный.
Гатс…
Ночами этот образ пульсирует в моей голове, словно пытаясь обрести свободу. Он преследует меня снова и снова. Он накатывается на меня морскими волнами и размывает все мои привязанности. Дружба, зависть, жалость, голод… Я бы хотел вернуться назад, в то время, когда я мог все это чувствовать. Я хочу вернуть все, что я когда-то чувствовал, потому что сейчас я не чувствую ничего…
Я знаю, я всегда отличался от других. Среди всех людей, кого я встретил никто не остался равнодушен ко мне, неважно любили меня или ненавидели. Расположение и доверие друзей, страх и смятение врагов, так или иначе, но все их души я держал в своих руках.
Но почему когда появился он, мое равновесие пошатнулось? Он — тот, кто бросил меня в эту тьму, он — тот, из-за кого я все еще жив… Среди тысяч моих соратников и десятков тысяч врагов только он… Почему?
Когда же это случилось? Я всегда был уверен, что он — мой. Но потом вдруг оказалось, что это он захватил меня. И теперь, когда моя Мечта погасла, его яркий образ причиняет мне боль…»
Мысли Гриффиса прервал легкий каменный скрежет. Он с трудом приподнял голову и увидел, как из стены вывалился один из кирпичей. Из образовавшейся дыры хлынул поток маленьких, не крупнее мышей, уродливых существ.
— Принц… — зашелестели они, приближаясь к Гриффису.
Он смотрел на них вытаращенными глазами.
— Мы просим о милости, принц, — пропищали существа.
«Принц?» — шевельнул он губами по привычке. С того дня, когда ему вырезали язык, говорить он уже не мог.
Существа припали к его руке.
— Мы просим о снисхождении…
Образовавшаяся в стене дыра внезапно просветлела и Гриффис увидел необычное помещение. Всюду — в полу, потолке, стенах — зияли многочисленные проемы, в которых время от времени мелькали четыре странных тени.
— Мы скоро встретимся, — сказал кто-то звучным голосом. — Мы — твоя семья, божество тоски…
