Необычайныя приключенія Тартарена изъ Тараскона
Романъ Альфонса Доде
En France, tout le monde est un peu de Tarascon.[1]
ПЕРВЫЙ ЭПИЗОДЪ
Въ Тараскон?
I
Садъ съ гигантскимъ боабабомъ
Я никогда не забуду моего перваго визита Тартарену изъ Тараскона; съ т?хъ поръ прошло л?тъ дв?надцать или пятнадцать, а я вспоминаю его такъ живо, будто это вчера было. Неустрашимый Тартаренъ жилъ тогда въ третьемъ дом? отъ въ?зда въ городъ по Авиньонской дорог?. То была хорошенькая тарасконская вилла съ садомъ и палисадникомъ, съ балкономъ, съ чистыми б?лыми ст?нами и зелеными занав?сками, а передъ ея дверью в?чно толклась, кувыркалась и прыгала толпа маленькихъ савойяровъ. Снаружи домъ нич?мъ особеннымъ не выдавался и никому не могло придти въ голову, что подъ его кровлей за простыми б?лыми ст?нами живетъ герой. Но стоило только войти, чтобы понять, кого загнала судьба- злод?йка въ это бол?е ч?мъ скромное жилище. Отъ подвала до чердака — все въ немъ было геройскимъ, даже садъ.
О, въ Европ? не найти ничего подобнаго саду Тартарена! Н?тъ въ немъ ни одного туземнаго дерева, ни одного европейскаго цв?тка, — сплошь все экзотическія растенія: каучуковое дерево, тыквенное дерево, хлопчатникъ, кокосовая пальма, манговое дерево, бананъ, пальмы, боабабъ, смоковницы, кактусы, музы, — совс?мъ Африка, настоящая центральная Африка, тысячъ за десять лье отъ Тараскона. Само собою разум?ется, что все это было не въ натуральную величину: такъ, кокосовыя пальмы были не крупн?е свеклы, а боабабъ, гигантскій боабабъ, росъ въ горшк? изъ-подъ резеды; но д?ло тутъ не въ величин?. Для Тараскона хорошо было и это, и городскіе обыватели, удостоивавшіеся чести полюбоваться тартареновскимъ боабабомъ въ воскресенье, возвращались по домамъ преисполненными удивленія.
Посл? этого, конечно, понятно, какое волненіе я долженъ былъ испытывать, проходя черезъ этотъ садъ въ первый разъ. Но это волненіе ничто въ сравненіи съ чувствомъ, охватившимъ меня, когда я вступилъ въ жилище героя. Его кабинетъ, — одна изъ диковинокъ города, — находился въ глубин? сада противъ боабаба. Представьте себ? большую залу, отъ пола до потолка ув?шанную ружьями и саблями; тутъ было оружіе вс?хъ странъ и народовъ: карабины, винтовки, мушеетоны, корсиканскіе ножи, каталонскіе кинжалы, кинжалы-револьверы, ятаганы, кривые малайскіе ножи, кистени, готтентотскія дубины, мексиканскія лассо, — и чего-чего только не было. Надо вс?мъ этимъ, какъ бы для вящаго устрашенія пос?тителя, злов?щимъ блескомъ сверкала зв?зда изъ клинковъ сабель, шпагъ, штыковъ и стволовъ… Успокоительное впечатл?ніе производили, однако же, образцовый порядокъ и чистота, царившіе надъ всею этою смертоносною коллекціей. Все было прилажено въ своему м?сту, вычищено, вытерто, снабжено ярлыкомъ, точно въ аптек?; кое-гд? видн?лись добродушныя надписи:
Отравленныя стр?лы, — не дотрогивайтесь!
Или:
Осторожн?е, — заряжено!
Не будь этихъ надписей, кажется, ни за что въ мір? я не вошелъ бы сюда.
Посреди кабинета стоялъ столъ, а на немъ графинчикъ рома, кисетъ съ турецкимъ табакомъ, Путешествія капитана Кука, романы Купера, Густава Эмара, Охотничьи разсказы, Наставленія для охоты за медв?дями, Руководство для охоты съ ястребомъ, для охоты на слоновъ и т. д. И, наконецъ, передъ столомъ сид?лъ челов?къ, л?тъ сорока-сорока пяти, небольшаго роста, толстый, коренастый, въ рубашк? и фланелевыхъ кальсонахъ, краснолицый, съ коротко остриженною густою бородой и огненными глазами. Въ одной рук? онъ держалъ книгу, другою потрясалъ въ воздух? огромною трубкой съ жел?зною крышвой. Онъ читалъ какую-то преужасную пов?сть объ Охот? за скальпами и при этомъ оттопыривалъ нижнюю губу, д?лалъ страшное лицо, сообщавшее мирной фигур? благополучнаго тарасконскаго обывателя такой же видъ безобидной свир?пости, какой им?ла вся обстановка его дома.
Этотъ челов?къ и былъ самъ Тартаренъ, — Тартаренъ изъ Тараскона, — неустрашимый, великій, ни съ к?мъ несравнимый Тартаренъ.
II
Общій взглядъ на богоспасаемый городъ Тарасконъ. — Охота по-фуражкамъ
Въ то время, о которомъ я вамъ разсказываю, Тартаренъ еще не былъ т?мъ, ч?мъ онъ сталъ потомъ, — не былъ великимъ Тартареномъ, популярнымъ на всемъ юг? Франціи; однако, уже и въ то время онъ былъ первымъ челов?комъ, королемъ Тараскона. Вотъ какъ достигъ онъ своего значенія. Прежде всего надо сказать, что въ Тараскон? вс? поголовно охотники. Страсть въ охот? можно считать врожденною каждому тарасконцу, развивавшеюся съ т?хъ поръ, какъ ми?ологическое чудовище Тараскъ свир?пствовало въ сос?днихъ болотахъ и жители ходили на него облавой. Давненько это было. Теперь же по воскресеньямъ все населеніе Тараскона, способное носить оружіе, облекается въ патронташи и ягдташи, забираетъ ружья, собакъ всякаго вида и наименованія и отправляется за городъ при звукахъ охотничьихъ роговъ. Видъ восхитительный. Къ несчастію, дичи н?тъ, — хоть шаромъ покати, ни признака дичи. Какъ ни глупа дичь, но, въ конц?-концовъ, и она сообразила, что тутъ ей не сдобровать. На пять лье кругомъ Тараскона вс? норы, логовища и гн?зда давнымъ-давно опуст?ли. Н?тъ, какъ говорится, ни пера, ни шерстинки. А, между т?мъ, какъ привлекательны для всякой дичи красивые тарасконскіе холмы, благоухающіе миртами, лавандою и размариномъ, какъ соблазнительны расположенные по берегамъ Роны виноградники съ ярко блестящими мускатными гроздьями! Да, все это чертовски заманчиво, не будь тутъ Тараскона, пользующагося самою дурною славой въ мір? пернатыхъ, грызуновъ и хищныхъ. Даже пролетныя птицы отм?тили Тарасконъ краснымъ крестомъ на своихъ маршрутахъ, и дикія утки, летящія на с?веръ и обратно, какъ-только завидятъ колокольни города, такъ начинаютъ кричать во все горло: «Вотъ Тарасконъ! Вотъ Тарасконъ!» — и сворачиваютъ въ сторону, предпочитая сд?лать крюкъ.
Короче сказать, по части дичины во всей округ? только и есть что одинъ хитрый старый заяцъ, как мъ то чудомъ спасшійся отъ поголовнаго избіенія и упорно продолжающій укрываться въ окрестностяхъ города. Обыватели Тараскона хорошо знаютъ этого зайца; его зовутъ Быстрякъ. Изв?стно, что онъ проживаетъ въ пом?стьи г. Боннара, и, — къ слову сказать, — это удвоило и даже утроило стоимость им?нія. До сихъ поръ никому не удалось подстр?лить плутоватаго зайца, такъ что въ настоящее время лишь двое или трое самыхъ отчаянныхъ охотниковъ не прекращаютъ своихъ безплодныхъ покушеній на его жизнь. Остальные съ сердечнымъ сокрушеніемъ махнули на него рукой, и Быстрякъ давно слыветъ чуть ли не оборотнемъ-чертенкомъ, несмотря на то, что тарасконцы далеко не суев?рны по природ? и ?дятъ даже рагу изъ ласточевъ, когда имъ удается заполевать хотя эту безобидную птичку.
Вы въ недоум?ніи и хотите сказать: если въ Тараскон? такъ мало дичи, то ради чего же ополчаются тарасконскіе охотники каждое воспресенье? А вотъ ради чего: ополчившись, они уходятъ за два или три лье
