людям.
В это время вернулся Любимов. Кивнув на Мурыгина, но не глядя на него, он сказал Любимову:
— Наверняка в адвокаты готовится!
— Думаешь? — переспросил Стрельцов.
— Дедукция подсказывает. Впрочем, сейчас и в прокуратуре нормально…
— А что плохого, если в адвокаты? — по-детски обиделся Мурыгин.
— Да нет, ничего, — отвернулся Любимов. — Наверное…
— Пойду за бланком схожу, а вы мне пока понятых найдите, — велел Мурыгин и начал подниматься к тропинке.
— А уж это вы, Александр Васильевич, сами! — жестко ответил Любимов. — У вас как-никак университет за плечами.
Он подождал, пока следователь скроется из виду, и добавил:
— Бланк у него в машине, это туда десять минут, обратно десять… А чего — время казенное. Служба идет. По дороге еще кому-нибудь позвонить можно. Пока мы тут пашем.
— Вот такие сейчас приходят… — резюмировал Шишкин.
— Индюки с дорогими мобильниками, — сплюнул Рогов. — Вы видали, какая «труба» у него? С видеокамерой!..
— С камерой не новость, — сказал Стрельцов. — Сейчас уже с телевизорами появились. Очень удобно: преследуешь преступника, а сам одним глазом футбол смотришь… И с подогревом, чтобы ухо не мерзло.
— Прокурор адвокату, — задумался Любимов над новым афоризмом, — друг, товарищ и брат!..
— Так, кончай базар! — скомандовал Шишкин. — Ты, Гриша, дуй в местный отдел, участковых на обход организуй и все грабежи за этот год пересмотри. Может, какие приметы есть. Жора и Вася, вы — в институт к потерпевшему. Больше пока некуда.
Федор Ильич, тесть Рогова, оказался первым клиентом, которого Виригин лично пригласил в адвокатскую контору. Что ж, по-человечески это было приятно — Ильич был мужиком немножко вздорным, но симпатичным.
С деловой, с коммерческой, то есть, точки зрения — начало, конечно, не Бог весть какое… Но с чего- то ведь надо начинать.
Федор Ильич сел за стол перед Виригиным. На столе стояли шахматные часы — и больше ничего. В руке посетитель сжимал квитанцию на оплату коммунальных услуг. Эмоционально потряс документом, положил на стол:
— Вот, Максим, полюбуйся! Нет, ты полюбуйся!..
Максим полюбовался. Квитанция как квитанция.
Модная такая: на хорошей бумаге, двухцветная. Вывоз мусора, радиоточка, отопление… Наверное, они по такой же платят. Сам Виригин вообще никаких квитанций не видел — ими всегда занималась жена.
— Плачу каждый месяц за лифт по шестьдесят два целковых, а он четвертый месяц стоит! — горячился Федор Ильич. — Приходится ножками на шестой этаж. С сумками. С кочанами…
— С чем? — переспросил Виригин.
— Ну, с капустой… Солить.
— А-а… У нас тоже бывает. На выходные вот лифт не работал. Но чтобы четыре месяца — нет, такого не было…
— Так меня не это бесит, — возмущался Федор Ильич. — Хотя и это тоже. Двигатель, говорят, у них полетел, а никто не чинит. Только табличку, как лифтом пользоваться, прикрутили. Зато цены все время растут.
— И как же им пользоваться?.. — заинтересовался Виригин.
— Да глупости!.. — махнул рукой Федор Ильич. — Дескать, надо нажимать на кнопку с цифрой, соответствующей номеру этажа, на который хочешь…
— Логично, в общем-то… — осторожно заметил Виригин.
— Да я лифтом пользовался, когда они еще пешком под стол ходили!.. — взорвался Васькин тесть.
— Шучу, Федор Ильич. Начальству их писали?
— А как же! Всей лестницей. У нас напротив в квартире студент-филолог — складно пишет, без ошибок. Все равно не чинят!.. Но это еще полбеды. Я другого не пойму. Почему с меня деньги за лифт дерут?.. За три месяца сто восемьдесят шесть рублей ноль-ноль копеек. Это же натуральный грабеж. Это ж сколько капусты засолить можно!..
— В контору сходите, — посоветовал Веригин, — потребуйте, чтоб пересчитали.
— Тупее тебя, что ли? — обиделся Федор Ильич. — Ходил!
— Ну не горячитесь вы… Ходили — и что?..
— Послали меня… обратно. Хорошо, с лестницы не спустили. Так вот, я хочу в суд на них подать и деньги вернуть. Мне из принципа важно. Претендент создать.
— Прецедент, — поправил Виригин.
— Без разницы! — мотнул головой старик. — Важно его создать! А то эта мафия что хочет, то и творит.
— Я-то, Федор Ильич, чем помочь могу? — спросил Виригин.
— Ты мне, Максим, заявление в суд продиктуй. Как правильно. И скажи, кому отнести.
— Я, честно сказать, с такими делами еще не сталкивался, — почесал затылок Максим.
— Ты ж адвокат! — удивился Федор Ильич.
— Пока только учусь.
— Так и что, не поможешь? — растерялся посетитель.
Дверь скрипнула. В кабинете, помахивая коричневым кожаным портфелем (еще вчера портфель был черный, заметил Виригин), появился вальяжный, довольный чем-то Мыльников. Он протянул руку Виригину, а посетителю коротко и вопросительно кивнул.
— Зато Борис Авдеевич — адвокат опытный! — обрадовался Максим появлению старшего коллеги. — Поможешь исковое заявление в суд составить?
Мыльников молча нажал на кнопку шахматных часов. Часы затикали.
— Час моего рабочего времени стоит сто долларов, — прокомментировал Мыльников. — Вас устраивает?..
Федор Ильич издал странный звук — примерно так крякает утка. С изумлением посмотрел сначала на Мыльникова, затем на Виригина. Слова вымолвить — не получилось.
— Борь, это тесть моего товарища по «убойному», Васи Рогова, — пояснил Максим.
— Так бы сразу и сказал!.. — заговорил Мыльников уже без понтов и пафоса. — Своим мы бесплатно помогаем. Принцип важнее…
Он остановил тикающие часы. Федор Ильич вздохнул с облегчением. Виригин, честно сказать, тоже.
— Так чем могу помочь?.. — спросил адвокат.
— Вот, заявление в суд… Про лифт.
— Про лифт? Очень интересно…
Мыльников иронично глянул на Максима, но Федора Ильича стал слушать внимательно. Профессионал в любых условиях должен оставаться профессионалом.
Ольге, секретарше декана факультета Королева, пришлось отпаивать своего начальника валидолом. Узнав о том, что стряслось с Кощеевым, Королев схватился за сердце и рухнул на стул. В факультетской аптечке валидола не оказалось, пришлось бежать в канцелярию. В результате через десять минут весь институт знал, что Дмитрия Петровича убили в Летнем саду…
А декан по-прежнему сидел на стуле и не мог оторвать взгляда от размокшего паспорта Кощеева…
