— К тебе это не относится. Ты у меня славный… У-у, какой зверюга…
Пес перевернулся на спину, предлагая погладить просвечивающий сквозь мокрую шерсть розовый живот.
— Шура! — донеслось из-за кустов. — Где вы?! — Голос принадлежал самому Краузе и казался встревоженным.
— Здесь я, Альфред Максович. Что стряслось?
— Шура, — Краузе вышел на берег, где загорала девушка. — Ой, вы не одеты, извините…
Он отвернулся. Шура сначала удивилась такой реакции, а затем сообразила, что действительно сидит на большом теплом камне в одних плавочках. Дома, в приморском городке Афалина, так загорали все девушки, и никого это не смущало. Но Краузе-то родом с Эйзена. Там вообще негде загорать, разве что в солярии. Неудивительно, что Альфред Максович стушевался, увидев Шурочку без лифчика. Девушка набросила рубашку.
— Так что случилось?
— С базы поступил приказ срочно эвакуироваться. — Шура неторопливо застегнула пуговицы и только потом поняла, что означает приказ эвакуироваться, да еще срочно. Вернее, поняла, что есть в этом распоряжении нечто тревожное и лучше бы его исполнить без промедления. После случая с исчезнувшей в пещере эспедицией, девушке стало неуютно в горах, и она постоянно ждала нового подвоха. Вот и дождалась.
— Опять какие-нибудь необъяснимые явления? — торопливо натягивая джинсы, спросила она.
— Я не знаю точно… — Краузе взглянул на нее сначала украдкой, но убедившись, что все прелести надежно укрыты под тканью, развернулся к Шуре лицом. — Кажется, к нам прилетели гости, и намерения их… неясны.
— Гости? Из-за Рубежа? — Шура оживилась. — Вот здорово! Лейтенант Горохов мне рассказывал… А зачем они прилетели, вы не в курсе?
— Нет. Идемте, — когда шеф волновался, в его речи начинали проскальзывать словечки на родном языке. — Все ребята уже на борту.
— Да-да, идемте, — Шура засеменила следом за Краузе. — Альфред Максович, а скажите, почему эвакуация? На базе считают, что гости опасны?
— Похоже, что так, — Краузе утер со лба пот. — Жарища сегодня…
— Но почему в таком случае мы должны улетать отсюда? Разве в горах не безопаснее?
— Вопрос на пять баллов, — руководитель экспедиции пожал плечами. — Я тоже этого не понимаю. Если чужие угрожают оружием, то логичнее перебраться из городов в горы… Но командованию планетарных сил самообороны, наверное, виднее.
— Командованию? — Шура вдруг остановилась. — Нет, я никуда не иду!
— Что это значит? — опешил Краузе.
— Они хотят нас мобилизовать, вот что это значит! Я выросла в семье бывшего военного. Можете мне поверить, я знаю, что говорю! Я не собираюсь воевать, даже в тылу. И вам не советую никуда лететь.
— Шурочка, но так же нельзя! Мы должны выполнять… И самолет ждет… Как же мы объясним… потом?
— А никак не объясним, — Шура села на теплую землю. Рядом тут же уселся Барт. — Скажем, что заблудились. Да, лохматый?
Она обняла пса за шею.
— Мет Сош, Шура! — Краузе страдальчески поднял брови. — Прошу вас, идемте!
— Без меня, — девушка подняла руки ладонями вперед. — Я, можно сказать, только жизнь начинаю. Жертвовать ею ради независимости Грации — увольте! Мне и при зарубежцах будет неплохо. Хотите воевать — идите, пока флаер не улетел. Я остаюсь.
— Шура, это… грозит вам увольнением! — Изображать строгость Краузе не умел. Ученый из него получился блестящий, а вот администратор никакой. — Я буду вынужден…
Он не закончил. На долину вдруг упала тень. Шура запрокинула голову и удивленно вскрикнула. Краузе тоже взглянул на небо. Даже Барт вскочил на лапы, заплясал и звонко залаял. По небу медленно и бесшумно проплывала огромная туша черного космолета. Ни Шура, ни Альфред Максович в конструкциях космических кораблей не разбирались, но почему-то сразу решили, что это чужак.
— Здесь-то они что потеряли? — прошептала Шурочка. — Дикие горы, ни одного поселения на триста километров вокруг.
— Кроме нашего лагеря, — голос Краузе дрогнул.
— Бросьте, Альфред Максович, — чуть испуганно возразила Шура. — Чего ради гонять целый… как его… крейсер, да? Нас тут десять человек и ни одного военного. Даже пес не сторожевой.
— Но ведь он… взгляните! Он снижается! Он садится!
— Где ему тут сесть, такой громадине? — засомневалась Шура. — Вот на месте моего старого лагеря он мог бы сесть, а тут…
— Он там и садится! — убежденно прошептал Краузе, хватая Шуру за плечо. — Тут всего десять километров… Вставайте, надо срочно улетать отсюда!
— А что интересного в нашем старом лагере? — нехотя поднимаясь, спросила Шура.
— Я не знаю, — Краузе испуганно пригнулся. — И не желаю знать! Скорее, бежим!
Они помчались сквозь заросли орешника, не разбирая дороги. Шура старалась изо всех сил, но Краузе
