светил. Но наблюдать его всё равно интересно. Во всяком случае, интереснее, чем смотреть по сторонам. Здесь, на «ближней окраине» Солнечной системы, кроме множества гигантских ледяных глыб, больше нет абсолютно ничего примечательного. К тому же, наблюдение Солнца и едва различимых блесток внутренних планет чем-то сходно с созерцанием земного неба. Иллюзия, конечно, но приятно. Вот они, близкие разнокалиберные облака, до которых можно долететь, сев в небольшой самолет, а вон там недостижимое светило… Только «облака» здесь ледяные, солнце крохотное и холодное, а «небо» черное. А еще под ногами не надежная земная твердь, а хрупкая, покрытая теплым пластиком палуба космолета. И под ней ничего. Лишь пустота космоса, на миг прерванная еще одним далеким скоплением кометных тел — облаком Оорта — и снова пустота на многие парсеки. Пустота, конечно, обманчивая, но, по большому счету, на взгляд обычного человека, почти абсолютная.
Как можно было застрять в пустоте? Нонсенс, однако, факт остается фактом. Великокняжеский конвой дрейфовал поблизости от громадного ледяного обломка 2201КХ76 — почти планеты, по меркам обитателей Солнечных спутников, и не мог продвинуться в глубь системы ни на метр. Противник не применял каких-то особых средств и не пользовался «услугами» перворожденных. Он просто блокировал потрепанную эскадру превосходящими силами и пресекал любые попытки кораблей конвоя вырваться из окружения. Если бы не глыба «КейЭкс76», вставшая гигантским щитом перед великокняжеской эскадрой, все корабли Преображенского давно были бы уничтожены. Впрочем, не последнюю роль играло и то обстоятельство, что сил у атакующих тоже было недостаточно. Две группы чинидских крейсеров и сводная эскадра Колоний просто выдохлись. А всё потому, что колонисты занимались исключительно тем, что удерживали второй фронт. Из центра Солнечной на помощь Преображенскому пытались прорваться «спейсрейнджеры». Спасательный отряд возглавлял командор Трентон. Это давало князю Сергею неплохие шансы на прорыв блокады, но пока состояние равновесия сохранялось. Удача всё никак не могла решить, кому из сражающихся отдать предпочтение и улыбнуться во все двадцать восемь зубов.
Последнюю мысль высказал Трентон. Его голографическое изображение постоянно висело над площадкой приемопередатчика. Физическая блокада не мешала отрезанным эскадрам держать устойчивую гиперсвязь.
— Обычно говорят «Во все тридцать два», — заметил Преображенский.
— Так точно, милорд, — командор кивнул. — Но не на Марсе. У марсиан нет рудиментарных зубов. И даже если у кого-то они вырастают, их немедленно удаляют; У нас с ними даже на работу не берут.
— Как и аппендиксы?
— Да. Их тоже удаляют, еще в младенчестве. У нас развит культ здоровья.
— А у нас «лишние» зубы называют «зубами мудрости», — Преображенский усмехнулся. — Хотя в действительности от них одни мучения, а не мудрость. Ну да ладно… Что нового?
— Пока всё по-старому. Идет перегруппировка. «Беркут» занял позиции у Титана, «Кречет» караулит подступы к Тритону. Внутренние планеты под защитой «Флота Космических рейнджеров». Князь Вяземский отвел Ударный флот к Юпитеру. Большинство кораблей встали в доки Каллисто, Ио и Ганимеда. Как только они закончат ремонт и сменят экипажи, Вяземский приведет флот к Марсу. Там корабли пополнят боезапас и встанут в строй. По замыслу генштаба, это даст нам возможность перебросить все силы «спейсрейнджеров» на ваше направление. Таков план.
— Что слышно от технократов?
— Технократы отошли к Ромме. Восстанавливаются. Им тоже досталось. Кроме того, замечена повышенная активность противника на Мосите. Кноппус предполагает, что Ергелан задумал нанести следующий удар по Технократии.
— Вряд ли, но не исключено, — Преображенский прошелся по отсеку, заложив руки за спину. — Мосита… А где сейчас Щукин, разведка не докладывала?
— Был там же, на Мосите, но потом вроде бы куда-то умчался. Возможно, сюда.
— Только его здесь и не хватало, — князь ударил кулаком в ладонь. — Время! Время работает против нас! У врага гораздо больше и сил, и средств. Если в ближайшие дни мы не придумаем что-то действенное, нам не выстоять. Для начала неплохо бы придумать, как снять блокаду. Будь у нас хотя бы еще одна свободная эскадра… Жаль, что технократы ушли. С ними мой отряд был грозной силой.
— У тебя и так четыре новейших крейсера в строю.
— Вы же сами видите, что этого мало, — чуть обиженно ответил Трентон. — Думаете, я не стараюсь, или все боевые навыки растерял?
— Не обижайся, Майк, ничего такого я не думаю. Просто нервничаю. Извини.
Не принять извинения самого Великого Князя Трентон не мог. Он кивнул и бросил на князя колючий взгляд из-под седых бровей.
— Может, пора нам не только тактику поменять, но и стратегию?
— Ты о чем?
— О том, что когда хотят свалить дерево, ему не ветки отсекают, а под корень рубят. Помните, как мы Катастрофу остановили? Может быть, и сейчас так же поступить?
— Дельная мысль, — одобрил Преображенский. — Под корень — это правильно. А еще лучше вместе с корнем выворотить. Но тут «бульдозер» потребуется, а у нас с тобой только «топоры».
— Можно еще «рычаг» применить вместо «бульдозера».
— Что ты имеешь в виду?
— Вообще-то и сам не знаю, просто на ум пришло. В порядке старческого бреда. Так еще мой дед в саду яблони корчевал. Боковые корешки острой лопатой обрубит, потом длинный стальной прут… э-э… лом подсунет и… сгаск! Вывернет эту земляную медузу и меня зовет, червей собирать для рыбалки…
— Трентон, а ведь это действительно отличная мысль, — задумчиво произнес Преображенский. — По- русски это называется «зри в корень». Мы поступим именно так. Пойдем ва-банк, как во время Катастрофы. Понимаешь, о чем я?
— Понимаю, — старый командор поскреб седую щетину на подбородке. — Только возникает вопрос, как вы собираетесь найти этот «банк». В прошлый раз был Рубеж, из которого открывался вход в Черный Канал, так? А теперь вы через какие ворота пойдете? Чтобы «влезть под корень», надо знать, где он зарыт. Снова
