сквозь Рубеж отправитесь?
— Нет. Я не знаю, где находится первопричина всех наших бед и неудач, но я знаком с тем, кто это знает. Однако это уже другой разговор, командор. Не в эфире.
— Понимаю, ваша светлость. Удачи вам в таком случае. Ну а мы пока «топорами» помашем. Может, и пробьемся к вам.
— Обязательно, Майк. Ведь даже если я и отправлюсь в новый «вояж», здесь мой конвой останется. Делай всё возможное.
— Есть, сир.
Сергей Павлович деактивировал гиперпередатчик и снова прошелся по отсеку. Мудрый Трентон говорил абсолютно правильные вещи. Князю и самому приходили в голову подобные мысли, но раньше он гнался за призрачной надеждой на то, что следующий решительный шаг окажется последним в долгой череде испытаний. Еще одно усилие, казалось ему, и наступит долгожданный покой. Но время шло, каждая проблема тянула за собой шлейф новых трудностей и невзгод, и эта печальная вереница никак не кончалась. Следовало что-то решать. Вечно это продолжаться не могло.
— Всё верно…
Преображенский невольно обернулся к обзорному экрану. Ему показалось, что голос донесся оттуда. На экране поблескивал ледяным серебром округлый бок «КейЭкс76». Князь и не ожидал увидеть там что-то еще, но продолжал смотреть на безмолвную ледяную планету.
— Слуга?
— Это я.
Теперь слова проникли прямо в сознание. Знакомое ощущение.
— Пришла пора действовать?
— Да. Ты готов?
— Не знаю. Возможно.
— Если ты не уверен, можешь позвать нескольких помощников. Мне известна ваша поговорка о преимуществах коллективного разума.
— «Одна голова хорошо, а две лучше»? — Сергей Павлович усмехнулся. — Ты шутишь?
— Да. Хотя это для меня нехарактерно. У меня получается?
— Для начала — вполне. Правда, я не думаю, что сейчас подходящее время для шуток.
— Ты прав, наступило время принятия серьезных решений, но я знаю еще одну вашу поговорку: «С умными лицами делаются только глупости».
— Ты неплохо изучил нашу историю и литературу.
— Мои знания обширны. Ты позовешь «вторую голову» или выслушаешь меня без свидетелей?
— Позову. Даже две. Чутье подсказывает, что так будет лучше. Ведь мне предстоит принять последнее, окончательное решение. Не так ли? В этом случае мне нельзя ошибиться ни в одной детали.
— Да. Зови. Я подожду…
Присутствие Слуги можно было только почувствовать. Никакие «спецэффекты» его появление не сопровождали. Ни свечение, ни какая-нибудь дымка или неопределенные контуры на фоне молочно-белых стен просторной кают-компании Великокняжеского флагмана. Ничего. Только отчетливое ощущение присутствия некой запредельной сущности. Общаться с такими созданиями было непривычно, и оба помощника Великого Князя невольно озирались, разыскивая хоть что-то, за что можно зацепиться взглядом. Воротов шарил взглядом по потолку, а Горохов наоборот выискивал что-то под ногами. Спокойным и сосредоточенным оставался лишь сам Великий Князь. Он-то знал, что смотреть следует не по сторонам, а внутрь себя.
— Чтобы стало легче, придумайте себе образ и мысленно обращайтесь к нему, — негромко посоветовал Преображенский.
— Легко сказать, — буркнул Горохов. — Образ… Какой? Ангела, что ли?
— Это пусть твоя фантазия подскажет.
— А обращаться к нему как? — осторожно спросил Воротов. — «Тот, кто выжил»?
— Такого существа больше нет, — прозвучал в ответ мягкий, негромкий голос.
Прозвучал, конечно, условно. Голос раздавался прямо в головах присутствующих. Слуховой аппарат воспринимал лишь едва различимые технологические шумы корабельных систем и отголоски команд, доносящиеся с мостика.
— Тогда, как? — Полковник перевел взгляд на князя. — И следует ли говорить?
— На всякий случай говорите, — Сергей Павлович кивнул. — Так будет удобнее для всех. А наш гость станет отвечать мысленно.
— Я могу формировать колебания воздуха, — произнес голос вслух. — Но какой в этом смысл?
— Это верно, — сказал Воротов, — только на слух нам легче воспринимать. Непривычны мы к телепатии. Да и сомнения могут возникнуть, что все одно и то же слышат.
— Игорь… — Преображенский укоризненно взглянул на полковника.
— А что, не так? — Воротов пожал плечами. — Дело, конечно, ваше…
— Господин Воротов прав, — согласился голос. — Будем беседовать вслух. Начнем?
