Она мне не мешает.
Он судорожно вздохнул, когда удивительно сильными пальцами она начала массировать напряженные мышцы у него на затылке.
— Извини, — сказала Джослин. — Больно?
Конечно, больно, но она не знает, в каком месте и почему, подумал Лукас с мрачным юмором. Он изо всех сил сдерживал себя, чтобы не перевернуться на спину и не схватить ее. Он зацеловал бы ее до смерти!
Стиснув зубы, Лукас боролся с обуревавшими его желаниями, пытаясь, в надежде ослабить остроту своих ощущений, разложить на отдельные компоненты чувства, которые Джослин вызывала в нем. Попытка оказалась безнадежной. Доброе старое вожделение мешало ему мыслить рационально. Его единственным желанием было заняться с ней любовью.
Наконец, когда терпение у него почти истощилось, Джослин откинулась назад и сказала:
— Ну-ка, попробуй теперь пошевелить плечами.
Она слегка задыхается? Лукас попытался понять, что скрывается в ее голосе. Возможно ли, что Джослин поняла причину его мучительного желания?
Он перевернулся на спину и устремил на нее взгляд. Два ярких пятна алеют на ее скулах, глаза блестят от какого-то сдерживаемого чувства. Но какого? — в отчаянии подумал Лукас. Ведь это может быть просто раздражение, вызванное тем, что он потянул себе мышцу.
— Попытайся подвигать плечами, — повторила Джослин. — Тебе должно быть легче.
Не в силах терпеть ни секунды дольше, Лукас приподнялся, схватил ее за руку и притянул к себе на грудь.
От неожиданности Джослин слабо вскрикнула, и он торопливо обнял ее, чтобы она не успела ускользнуть.
Джослин открыла рот, собираясь спросить, что он делает, и тут же закрыла его, осознав бессмысленность своего вопроса. Его намерение совершенно очевидно. Он собирается поцеловать ее. Весь вопрос в том, что делать ей: отступать или наслаждаться?
Джослин почувствовала, как длинные пальцы Лукаса, скользнув по волосам, охватили ее голову. Его рука напряглась, притягивая ее ближе.
Она затрепетала, увидев его губы так близко от себя. Джослин жаждала поцелуя, но страшилась уступить своему желанию, опасаясь того, к чему это может привести.
Только к поцелую, успокоила она себя.
Джослин слегка расслабилась, и Лукас с жадностью, показавшейся ей опьяняющей, заставил ее прильнуть к его телу. Она не знает почему, но сейчас он хочет ее. Ему не удается скрыть свое желание, потому что они тесно прижались друг к другу.
Их губы слились, и Джослин перестала думать, отдаваясь чувствам.
Она тихо застонала от удовольствия и почувствовала, как Лукас крепко сжал ее в своих объятиях, прежде чем разомкнул руки и откатился от нее.
Поднявшись, он подошел к двери, выходившей во двор, и остановился, глядя на яркий утренний свет.
Джослин попыталась совладать со своим расслабленным телом. Ей пришлось сделать несколько глубоких вдохов, прежде чем она обрела способность связно мыслить. И, придя в себя, она не знала, что подумать. Во-первых, почему Лукас поцеловал ее? И почему он отпустил ее так же внезапно, как обнял?
Джослин смотрела на его прямую спину, узкие бедра и длинные сильные ноги. Он выглядит напряженным. Виноват ли в этом поцелуй или что-нибудь другое?
Она тряхнула головой. Не спросив его, ей не узнать причину его необычного поведения, но она не может сделать это. Разве не странно узнавать у мужчины, который, как предполагается, является ее мужем, какие у него ощущения от ее поцелуя? Это вызовет недоумение даже у человека, потерявшего память.
Прими этот поцелуй как случайный подарок, и делу конец, сказала себе Джослин.
Она медленно поднялась, чувствуя, что все еще сбита с толку.
— Хочешь, я приготовлю завтрак? — Лукас, наконец, нарушил молчание.
Джослин с облегчением приняла его предложение. У нее не было никакого желания анализировать их поцелуй.
— Что ты хочешь приготовить? — спросила она.
— Я посмотрю, есть ли в холодильнике что-нибудь подходящее, — ответил он.
— Лучше открой шкафчик и возьми коробку кукурузных хлопьев.
Лукас посмотрел на Джослин сверху вниз, стараясь не замечать ее мягких губ, все еще припухших после его поцелуя.
— Неужели ты думаешь, что я не могу ничего приготовить? — возмутился он.
Джослин задумалась и, одарив его улыбкой, от которой у него потеплело на сердце, сказала:
— Да.
— Вот тут ты и проиграла! — уверенно сказал Лукас.
— Почему?
— Мне так хочется.
— Я не купила вчера таблетки от несварения желудка, — ехидно возразила Джослин. — В офисе ты прославился тем, что у тебя все сгорает в микроволновой печи. Я содрогаюсь от одной мысли о том, что тебе бы удалось натворить с открытым огнем!
Лукас моргнул, так как перед его мысленным взором предстал небольшой поднос, на котором лежали куски обуглившейся курятины.
— Может быть, мне пора научиться готовить? — наконец произнес он. — Хотя это не означает, что я умею делать что-нибудь другое. Черт, мне даже нечем запоминать! — Его внезапно охватила паника. — Вдруг память никогда не вернется ко мне?
— Врач полагает, что все наладится.
— Врачи знают далеко не все, — возразил он.
— Но в медицинских вопросах их знания гораздо обширнее, чем твои! Ты нервничаешь, потому что у тебя низкий уровень сахара в крови. После завтрака ты сразу почувствуешь себя лучше.
Я страдаю вовсе не от этого, печально подумал Лукас, а от острой сексуальной неудовлетворенности, от которой можно избавиться, только занявшись с Джослин любовью. Не ее вина, что врач запретил это. Судя по ее поцелую, она должна ощущать такую же неудовлетворенность, и он только усугубляет ее своим поведением. Лукасу стало стыдно. Если он хочет убедить ее, что она не совершила ошибку, выйдя за него замуж, ему следует вести себя по-другому.
— Наверное, ты права, — с принужденной веселостью согласился он. — Я приготовлю хлопья и сок, пока ты будешь одеваться.
— Мне нужно десять минут.
Джослин улыбнулась и, не мешкая, поспешила в спальню.
Душ занял у нее рекордно короткое время, и через семь минут она уже была в кухне. Лукас сидел за маленьким столиком и пил кофе, задумчиво глядя в окно.
Джослин проследила за его взглядом, но ничего не увидела.
— На что ты смотришь?
— Здесь что-то не так.
Он показал на аккуратно накрытый стол, на котором стояли две глубокие тарелки и два стакана апельсинового сока. Посередине лежали два банана.
— По-моему, все это выглядит очень мило, похвалила его Джослин.
— Спасибо, — Лукас почувствовал удовольствие от ее похвалы. — Но меня беспокоит не то, как это выглядит. У меня ощущение, что здесь что-то не так, как должно быть, — сказал он.
Джослин на мгновенье похолодела. Понял ли Лукас подсознательно, что она не должна завтракать с ним?
— Что именно? — осторожно спросила она, садясь напротив него.
— Чего-то не хватает, — Лукас попытался объяснить свое ощущение.
