она, отдохнув, со спокойной душой продолжит свою карьеру. Но стоит им раз переспать – первый и единственный раз в ее жизни, – и воспоминания об этом будут преследовать ее до конца дней. Было еще одно обстоятельство, которое осложняло все дело: она не хотела причинять ему боль. Ни за что. Как бы глубоки ни были порой ее гнев на него и обида. Она знала, каково жить с такой болью – изводящей и ноющей, – когда понимаешь, что на тебя наплевали и забыли. Нет, она не хотела этого для Брэди. Раз он по доброте душевной приютил ее на время у себя в доме, она отплатит ему за доброту тем, что будет держаться от него на почтительном расстоянии.
Нет, мрачно думала Ванесса, они не станут любовниками. У нее вообще не будет любовников. Ее мать завела любовника и разрушила тем самым три жизни. Ванесса знала, что отец никогда не был счастлив. Он был одержим, это да. Одержим карьерой своей дочери. И ожесточен до ужаса. Он не простил своей жене измены. Мало того, что он не позволил им переписываться, Ванесса не могла припомнить случая, чтобы он вообще вспоминал о матери, произносил ее имя. От этих мыслей боль в желудке усилилась, и Ванесса свернулась калачиком. Когда-нибудь она, возможно, простит своей матери, что она сделала и чего не сделала. Закрыв глаза, она прислушалась к звукам ночи – далеко в горах прогремел гром, сова закричала в лесу.
Ванесса проснулась на рассвете, под перестук дождя. Его музыка зазвучала у нее в голове. Чувствуя страшную разбитость, она села на кровати, обхватив колени, и огляделась. В комнате было сумрачно. Конг исчез, но тепло его тела осталось на ее простынях. Пора было и ей спускаться вниз. Вопреки соблазну залезть в большую ванну, она приняла душ в кабинке, сделав выбор в пользу практичности, и десять минут спустя уже спускалась по лестнице.
Брэди лежал на животе в своем помятом спальном мешке и спал, уткнувшись лицом в крохотную подушку. Конг сидел рядом, терпеливо ожидая, когда хозяин проснется. Сердце у нее защемило. Когда она спустилась, Конг разинул пасть в улыбке и застучал хвостом об пол. Она испуганно приложила палец к губам, однако пес, конечно, не умел понимать язык жестов, и потому он два раза громко и пронзительно тявкнул и принялся со всех сторон облизывать лицо Брэди. Тот сонно чертыхнулся и, отпихнув от себя Конга, закричал:
– Отвали, чтоб тебя! Ты что, не видишь: я умер!
Конг бесстрашно прыгнул на него сверху.
– Иди сюда, малыш, – позвала Ванесса, открывая дверь.
Конг в два прыжка очутился рядом и радостно выскочил под дождь. Брэди тем временем сел, обернув вокруг пояса спальный мешок.
– Ты чего такая красивая с утра? – сонно улыбнулся он.
Да и сам он неплохо выглядел. Его голые грудь и плечи бугрились мышцами, щекоча ей нервы, и потому она быстро перевела взгляд на его лицо. Отчего-то оно казалось ей еще более привлекательным с утренней щетиной и сердитой складкой возле губ.
– Я там душ приняла, надеюсь, ты не возражаешь.
Он что-то проворчал, а она смущенно улыбнулась. Интересно, что было бы с ним в постели, если ей становится неловко даже от такой ерунды?
– Я тебе очень благодарна, Брэди, что ты позволил мне остаться. В виде благодарности я сварю тебе кофе, идет?
– А ты быстро варишь кофе?
– Быстрее, чем в гостинице. – Ванесса прошла мимо него на кухню. – Я вожу с собой походную кофеварку. – Она нашла стеклянный кофейник и пластиковую воронку. – Но боюсь, что это немного не по моей части.
– Налей воды в чайник. Дальше я скажу, что делать.
Радуясь, что ей нашлось занятие, она включила воду.
– Прости, что я так неожиданно свалилась тебе на голову, ты был очень… – Она обернулась и не договорила – он стоя натягивал джинсы. Во рту у нее резко пересохло.
– Глуп, – закончил он за нее, с металлическим треском застегивая молнию. – Безрассуден.
– Чуток, – с трудом выговорила она. Когда он направился к ней, она торопливо отступила, ударившись ногами о недоделанный стол.
– Не стоит благодарности, – сказал Брэди, – и я не шучу. Я всю ночь не спал, жалея об этом. – Его глаза мрачно потемнели.
– Напрасно ты не отправил меня домой, потакая моему детскому капризу. Мать, наверное, волнуется.
– Я позвонил ей, когда ты ушла наверх.
Он не нуждался в ее благодарности. Он злился, наблюдая ее смущение.
– Возьми это и вставь в воронку, – он сунул ей бумажный фильтр, – а воронку поставь в кофейник. Шесть ложек кофе в фильтр, горячей воды сверху. Поняла?
– Да.
– Ну и отлично. Я вернусь через минуту.
Руки в бока, она проводила его взглядом.
Зачем ему понадобилось грубить ей в ответ на благодарность? Несносный человек. Он может быть милым и понимающим и вмиг перемениться, став грубым и ворчливым. Но не это ли ее всегда привлекало в нем? Кроме того, она не наивная девочка, чтобы ожидать от него превращения в прекрасного принца.
С такими мыслями Ванесса отмерила кофе. Она любила его густой утренний аромат. Жаль, что она давно отучилась пить кофе по утрам. Кофеин, она печально вздохнула. Ей это вредно.
Она наливала в кофейник кипяток, когда вернулся Брэди – с влажными волосами и пахнущий мылом.
Поскольку Ванесса была расположена великодушно, она ему улыбнулась:
– Ты установил рекорд по скорости принятия душа.
– Я научился делать все быстро, когда был интерном. – Он с наслаждением потянул носом, почуяв аромат кофе и в дополнение – запах своего шампуня у нее на волосах. – Пойду покормлю Конга, – заявил он и снова оставил ее в одиночестве.
Когда он вернулся, Ванесса с улыбкой наблюдала за тем, как фильтруется кофе.
– Помню, такой кофе бывал у вас на Мейн-стрит, – сказала она.
– Да, мама всегда делала такой – самый лучший.
– Брэди, я не сказала тебе, что мне очень стыдно. Я знаю, что ты чуть не сорвался.
– Она одна не махнула на меня рукой. – Он пристально взглянул в глаза Ванессе. – Матери, наверное, все такие.
Ванесса смущенно отвернулась.
– Кофе, кажется, готов.
Он взял две чашки, но она покачала головой:
– Нет, спасибо, я не буду. Я больше не пью кофе.
– Как врач я это одобряю, но как простой смертный спрошу у тебя: как тебе это удается?
– С трудом, – улыбнулась она. – Ну, мне нужно идти.
Он просто положил руку на стол, не пуская ее. Его волосы теперь были мокрые от дождя, глаза – очень ясные.
– Ты плохо спала ночью.
– Я бы сказала, что мы сговорились.
Он небрежно отхлебнул кофе и продолжал изучать ее лицо. Усталость, залегшая вокруг глаз, свидетельствовала не об одной бессонной ночи.
– Я хочу тебя кое о чем попросить.
– Да?
– Поезжай домой, ложись под одеяло и поспи до полудня.
Ванесса поморщилась:
– Возможно, я так и сделаю.
– Если через сорок восемь часов эти синяки под глазами не исчезнут, я обещаю натравить на тебя моего папашу.
