тарелки. – Почетные гости не моют посуду.
– Глупости.
– Нет, я серьезно.
– Ладно, тогда я переодену Лару.
– Хорошо. А после вы с папой можете безбожно баловать ее, пока мы заняты на кухне. Ты тоже не трогай посуду, – эта реплика была в адрес Ванессы. – Только не в первый вечер у меня дома.
– Вот уж любительница всех построить, – заметил Брэди, когда его сестра исчезла на кухне. – Пойдем в гостиную? Поставим музыку.
– Нет, мне хочется выйти подышать.
– Отлично. Больше всего я люблю прогулки в сумерках под ручку с прекрасной женщиной. – Он с улыбкой протянул ей руку.
Глава 6
Мягкий вечер был наполнен запахами дождя и сирени. Вдыхая ее тонкий летучий аромат, Ванесса вспомнила, что это любимые цветы Джоанн. На западе блестящее красное солнце клонилось за горы, бросая свои последние лучи на ленивых коров. Они обошли дом и вышли в поле, где росла трава.
– Говорят, у тебя появилась ученица.
– Да, за миссис Дрискол не заржавеет.
– Но мне-то рассказал Джон Кори. Сегодня я делал ему противостолбнячный укол. А он узнал от Билла Крэмптона – это дядька Энни. У него автомастерская в гараже, и там собираются все мужчины поболтать. Главным образом пожаловаться на жен.
Позабыв на мгновение о своем саднящем желудке, Ванесса искренне рассмеялась.
– И как же прошел урок?
– Ну… возможно, из нее что-то выйдет.
– Как ты себя чувствуешь в роли учительницы?
– Необычно, конечно. Я обещала научить ее играть рок.
– Ты?
– Это тоже музыка, – ощетинилась Ванесса.
– Ладно-ладно. – Он приподнял пальцем мочку ее уха – чтобы полюбоваться игрой закатного солнца в камнях серег и чтобы просто коснуться ее. – Так и вижу: Ванесса Секстон за клавишными в группе хеви- метал. – Помолчав, он спросил: – А ты смогла бы носить их кольчуги – или как там называется их униформа?
– Нет, ни за что – как бы они ни назывались. А если ты собрался поиздеваться надо мной, то я могу и одна погулять.
– Гордячка. – Он обнял Ванессу одной рукой за плечи, радуясь тому, что ее волосы до сих пор пахнут его шампунем. Интересно, те мужчины, с которыми ее фотографировали для журналов и газет, чувствовали что-то подобное?
– Мне нравится Джек, – сказала вдруг Ванесса.
– Мне тоже.
Они шли вдоль изгороди из цветущей жимолости.
– Джоанн выглядит такой счастливой со своим мужем-фермером. Я часто думала – как она там?
– А обо мне ты не вспоминала?
Ванесса отвернулась и стала смотреть на поле. Конечно, его она часто вспоминала. Даже слишком часто.
– Я думала, ты мне напишешь. Но время шло… Сначала я была очень обижена. Я злилась на тебя и свою мать. Я долго не могла простить тебе, что ты не приехал тогда за мной. – Она улыбнулась, чтобы сгладить резкость своих слов.
Он чертыхнулся и сунул руки в карманы:
– Послушай, это дело глупое и прошлое, и я уже устал от обвинений.
– То есть?
– Можно подумать, я нарочно! Я тогда взял смокинг напрокат – в первый раз в жизни, купил даже бутоньерку – розовые и желтые розы! – Он чувствовал себя форменным идиотом из-за того, что вынужден объясняться. – Я не меньше, чем ты, хотел провести с тобой тот вечер.
– Тогда почему я два часа просидела в своей комнате в новом платье, а ты так и не явился?
Он сделал долгий выдох:
– Потому что меня арестовали.
– Что?
– Это была ошибка, – тщательно подбирая слова, проговорил он, – но когда все выяснилось, было уже поздно.
– Но за что?
– За изнасилование. – Видя ее изумление, он пожал плечами. – Мне было уже восемнадцать, а тебе только шестнадцать.
Прошло не менее минуты, прежде чем Ванесса вновь обрела дар речи.
– Что за глупости? Ведь мы ни разу…
– Вот именно. Ни разу.
– Брэди, не может быть! – Она схватилась за голову. – Если бы даже мы и дошли до такого, то об изнасиловании не могло быть и речи. Мы ведь любили друг друга!
– В том-то все и дело.
Она вдавила ладонь в желудок, пытаясь заглушить ненавистную боль.
– Какой кошмар! Что тебе, должно быть, пришлось пережить! Бедные твои родители… Боже, какой ужас… Но кому это понадобилось? Кто… – Она взглянула ему в лицо. – О нет… – Она со стоном отвернулась. – Неужели…
– Он был совершенно уверен, что мы уже спим вместе. И не сомневался, что я загублю твою жизнь. – «Что, возможно, было недалеко от истины», – подумал Брэди, глядя в поле.
– Он мог бы спросить меня… – прошептала Ванесса, содрогаясь. – Хотя бы раз в жизни мог бы поинтересоваться моим мнением. Это моя вина.
– Не говори глупостей.
– Нет, – тихо сказала Ванесса, – это я виновата, потому что я так и не смогла заставить его понять мои чувства. По отношению к тебе и вообще. – Она глубоко вздохнула. – Нет мне оправдания.
– Тебе не нужно оправдываться. – Он положил руки ей на плечи и привлек бы ее к себе, не будь она так напряжена и скованна. – Ты ни в чем не виновата. Мы так и не объяснились – это правда, но оттого, что я потом несколько дней бесился и обижался, ну и ты, в свою очередь, тоже. А потом ты уехала.
Ванесса несколько раз сморгнула, боясь расплакаться. Она хорошо представляла, каков он был тогда – молодой, буйный, злой. И испуганный.
– Даже не знаю, что сказать. Ты, наверное, очень испугался.
– Было немного, – сознался Брэди. – Официального обвинения мне не предъявили, только задержали для допроса. Ты помнишь шерифа Гроди? Такой толстый, пузатый мужлан – любитель попугать клиентов. Об этом я уж потом догадался. Со мной он и потешился в свое удовольствие. Другой бы на его месте вел себя иначе. – Не было смысла рассказывать ей, как он сидел, дрожа от страха, в камере, пока шериф и Секстон совещались где-то по соседству. – В ту ночь произошло еще одно важное событие: меня поддержал отец. Ничего не выясняя, не задавая вопросов, он поручился за меня. Я даже не ожидал от него. Я считаю, это изменило мою жизнь.
– А мой отец, – с горечью сказала Ванесса, – отлично знал, что ты для меня значишь. Всю жизнь я подчинялась ему, и только тут я взбунтовалась. И он, конечно, не мог с этим смириться. Не знаю, могу ли я… – Не договорив, она сдавленно застонала от боли.
– Ван? – встревожился Брэди.
