Песочный принц в каменном городе

лениво размешала сахар и так же лениво сказала: – Разве я не подписала? – Ты считаешь иначе? – вспыхнула Ленка. – Андреевну уволили, Наташка… – Я подписалась под тем, что было правдой, – оборвала я, медленно вытягивая пакетик из кружки. Я видела, что это раздражало Ленку, и в душе клокотала странная радость – раньше меня отталкивала чужая злость. – Считаю тему закрытой, работы много. – Докладные строчить? – прошипела Ленка. Я постаралась сделать вид, что ее слова не задели и, улыбнувшись, елейно спросила: – Ты уже освоила бухгалтерию? На этом разговор закончился. Потерю сотрудников ни я, ни тем паче, фирма, не ощутили. Обязанности Наташки напросилась исполнять учетчик, а найти менеджера оказалось и того проще. Я скинула на них работу оператора, едва вздохнула облегченно, как Матвей завалил меня новыми поручениями. Договора, клиенты, встречи – приходилось ломать свою провинциальность и идти на контакт с незнакомыми людьми, слушать их и делать вид, что тебе интересно, запоминать, привлекать, флиртовать. Не скажу, что освоила эту науку в совершенстве – так, топорный метод, но когда со мной начал флиртовать Леонид Михалыч, почувствовала себя профессионалом в таком тонком деле. И одновременно – дикое раздражение. Знала бы – не соглашалась, чтобы он подвозил меня к дому. – Ну, что грустишь? – спросил как-то Леонид Михалыч, пока мы ехали в его машине к моему дому. – Небось, считаешь минуты до встречи с любовником? – Любовником? – ошарашено переспросила я, но Леонид Михалыч вряд ли расслышал – заливался, словно пошутил удачную шутку. – Ты же встречаешься с кем-то? – И что? И здесь прозвучало предложение, открывшее суть: – А то, что если он не так хорош в любви и если бы ты захотела, я бы составил тебе компанию. Я ведь не стар еще, зато опыта…Я еще вполне, нам могло быть уютно и весело. Как вдвоем на одной карусели, никогда не каталась на лодочках? Мне представилась картина, как он прижимается ко мне, подкидывает вверх, как ребенка и насаживает на себя… Передернуло. – Великолепное предложение, – сказала я, – но, думаю, лучше о нем забыть. – Что так? – Предпочитаю карусели повыше. Он хмыкнул, но тему оставил. Вовремя, потому что еще пара фраз, и меня бы вырвало на его фирменные брюки со стрелками. Я стала избегать его общества, он отвечал взаимностью, и все почти вошло в привычное русло, но гложило предчувствие чего-то, что вырвет из стоячего болота, встряхнет и заставит посмотреть в глаза изменившейся реальности. Предчувствия – не люди, они не врут. Глава № 15 Габриель Гарсия Маркес, который лучше других знал про сто лет одиночества, как-то сказал: «Если любишь – отпусти, если оно твое, то обязательно вернется, если нет – то никогда твоим и не было». В один из дней ко мне вернулись Артем и мобильный. Артем сидел под дверью, прижавшись к стене, сжимая в руках мой черный дешевый телефон, и увидев меня, спросил: – Не выгонишь? И добавил так ненавистное мною: – Пожалуйста. Я в сердцах хлопнула дверью, но не закрыла. Не хотелось ничего просчитывать, не хотелось принимать решений, ничего не хотелось. Я обернулась, почувствовав дыхание на своей шее. Близко. Я и Артем. Так и должно быть? Я встряхнула головой и отошла. Неправильные акценты. Нет меня и Артема. Есть Артем. Есть я. Есть его девочка. Есть мобильный телефон, который он положил на стол. – Прости. Он сделал шаг, сгреб меня в охапку, уткнулся лицом в волосы. От него чем-то пахло, какой-то запах… Напоминал сигаретный и в то же время нет. Запах дыма, вина и чего-то еще. Вдохнула… Ее запах. Маленькой грязной девочки. Оттолкнула. – Пока не умею. – Пожалуйста. Детей учат, что это волшебное слово, оно способно открыть дверь ко многим сердцам, но я давно не ребенок, и слово это мне давно не помогало. – Я не могу без тебя… – Он снова прижал к себе. – Слышишь? Наташка, я не могу без тебя. – А я смогла. К тому же, у нас нет с тобой будущего. Он вздрогнул, но не отпустил. Это его слова, цитата из тринадцатого апреля… – Есть, – прошептал. – Я не могу без тебя… Обнимая, опустился на колени, прижался сильно, как ребенок: – Я люблю тебя… Прости… Пожалуйста… Я… Пожалуйста… Я… И я сорвалась. Впервые за долгие месяцы. Слезы катились, я смахивала их рукой, но появлялись новые, которые смывали боль, любовь, грусть, отчаяние, надежды, рождали опустошение. – Уходи. – Но я ведь люблю тебя. – Прошу тебя, уходи. Больше ничего нет, понимаешь? Он прижался крепче, я опустилась к нему, провела рукой по глазам, моим любимым, красивым глазам, и повторила: – Уходи. Сейчас. – Наташка! – Я так больше не могу, слышишь? Прежде, чем он поднялся и вышел, заметила, как в глазах блеснули слезы. Мужчины не плачут, подумала зло, и сама разревелась. Звонок мобильного настойчиво требовал ответить. Поднялась, на автомате заперла дверь и рухнула в кровать, прижала телефон к уху. – Ненавижу тебя! – прокричал женский голос. – Ненавижу! Убирайся! Это мой город! Я отключила мобильный и уснула, крепко, как никогда в жизни, а утром поняла, что не смогу подняться с постели. Я натянула на себя ватное одеяло, которое использовала как вторую подушку, но лихорадить не перестало. Где-то в сознании бродили мысли о работе и что я никого не предупредила о прогуле – я на автомате включила мобильный. Телефон показал двенадцать неотвеченных вызовов. Последний – Ленкин. – Ты где пропала? – набросилась с вопросами Ленка, когда я перезвонила. – Что случилось? – А что случилось? – поддразнила я. – Ты же никогда не прогуливаешь, ты где? – В постели, и там же буду, наверное, весь день, так что если что, дозвонишься. – В постели, – буркнула Ленка. – А где постель-то? Одесса большая. Слушай, тут такое… Мы же не в курсе, где ты живешь, и в общем, что случилось тоже, у тебя мобильный отключен, и… – Она перешла на шепот. – Вечером, если сможешь, встреча в баре. Если сможешь… Так разжечь мое любопытство и наивно думать, что могу не придти? Вечером я буквально вытолкала себя с постели, наскоро умылась, причесалась и поехала в бар. За столиком уже сидели Ленка и Наташка. Присутствие последней не порадовало – еще не отошла от любезностей ее мамочки. – Ну? – спросила после лицемерного обмена приветствиями. – Мобильный телефон – не домашний, – нравоучительно заметила Наташка, – ты бы хоть иногда его включала. – Он включен, пока со мной. – Ну, тогда хоть иногда бы брала с собой, – не сдавалась Наташка. – Когда он посчитал нужным вернуться, вернулся. – Я выложила мобильный на стол, экраном вверх, чтобы не тратиться на лишние слова. – Он такой самостоятельный? – К сожалению, нет, иначе бы сбежал от воров гораздо раньше, чем они его вернули. – Прежде чем начались неуместные вопросы, повторила: – Ну? Рассказывать о событиях недельной давности более чем не хотелось. Друзья заметили бы отсутствие телефона раньше, а сотрудникам достаточно пары фраз в качестве объяснений. Принесли пиво, и тем самым простимулировали Ленкин рассказ. – Сначала позвонил регионал, – сказала она сквозь хруст фисташек, – спросил, где ты. Директор ко мне – а что я? Ты же не позвонила. В общем, ничего мы не смогли придумать, сказали, что приболела. Регионал не успокоился, ему подробности подавай. Это цветочки – отбились, а потом позвонил Матвей. И ты бы слышала, ты бы видела, как Леонид Михалыч в лице поменялся. Что-то бормотал, Матвей требовал отчеты, директор отбивался, потом заперся в кабинете, что-то состряпал там в цифрах… – Он звонил Андреевне, – уточнила Наташка. – Ну, не знаю. В общем, он состряпал отчет, отправил – и снова Матвей звонит. Он его в порошок стер – так кричал, что это подделка, что он ворует, что надо знать меру, что не надо было дачу покупать на чужие деньги… Даже мне слышно было. Потребовал, чтобы тебя нашли. А где искать? Адреса нет, мобильный отключен. Дурдом! Леонид Михалыч взял и с работы уехал. – Ушел в запой, – предположила Наташка. – Мне кажется, филиал закроют. Если он сорвался, нам крышка. – Да надо было вместе увольняться, – снова Наташка. – Я не знаю, что делать, – плаксиво протянула Ленка. – Мы машину в кредит взяли – деньги нужны позарез. Когда мы с работы уходили, снова Матвей звонил, спрашивал, как ты? Я сказала, что ты дома, плохо себя чувствуешь и никого не хочешь видеть. Все равно я адреса не знаю, а он собирался заехать. – Ты шутишь? Я встрепенулась. Матвей у меня дома? Ух, нет, к такому я не готова. И что так приспичило с отчетами? Да, отсылаю и ежедневные тоже, но могли подождать – дублирование пройдет в данных за месяц. – Не шучу, – Ленка энергично покачала головой. – Матвей сейчас в Николаеве, завтра будет в Одессе. – Да ладно, – отмахнулась я. – Мне нужен еще день, а послезавтра выйду на работу – и все наладится. Я подумала, что дня мне хватит, чтобы покопаться в себе и окончательно расстаться с Артемом и мыслями о совместном будущем, которого у нас уже не будет. Почти так и вышло. Передышка была, но недолгой. Вернувшись из бара, я увидела стоящего под дверью своей квартиры Матвея. В одной руке – мобильный – набирал чей-то номер, в другой… букет цветов? Мы долго смотрели друг на друга, не говоря ни слова. – Кофе? – спросила я. – Наконец-то, – ответил он. Мы зашли в квартиру, я поставила чайник, не в силах заставить себя обернуться, возилась с бутербродами. Слышала, как Матвей пристроил цветы на тумбочку в прихожей, как зашел в кухню… Я обернулась. – Цветы кто-то оставил под дверью, совсем запугала поклонников. Артем. Больше некому. Или все же Матвей? – Есть серьезный разговор, – сказал Матвей, оказавшись в неприличной близости от меня. Я слышала его дыхание на своей шее. Тяжелое… Манящее. Мне подумалось, что сейчас он или устроит допрос с пристрастием, чтобы узнать о причине прогула, или… поцелует. – Ничего, что кофе не заварной? Он отошел, сел на табуретку. – Наталья, – по-моему, Матвей впервые за все время назвал меня по имени, – он безвреден. Я обернулась. Вопроса не задала – поняла о ком речь. Единственно, откуда он знает о Леониде Михалыче и том случае в машине? – И больше это не