— Селия — ваша подруга?
— Да, можно и так сказать. Я ее давно знаю, и мы ладим.
— Вы ее любите?
Дэвид почувствовал, что краснеет.
— Это слишком личный вопрос, Аня. Мы не помолвлены, если вы это хотели узнать.
— Я другое имела в виду, — серьезно сказала она и добавила: — Я поужинаю с вашими друзьями, если вы считаете, что я не буду мешать.
— Конечно нет! Все будут очень рады встрече с вами.
И если в глубине души Дэвид сомневался в правдивости своих слов, то не видел причины исправлять сказанное.
Через несколько минут в номере появилась леди Ранмир. Она бросила удивленный взгляд на яркую накидку.
— Это подарок ко дню рождения, — спокойно объяснил Дэвид. — Ей сегодня исполнилось восемнадцать, и этот день не должен пройти незамеченным.
— Разумеется, — кивнула леди Ранмир, мысленно подсчитывая стоимость подарка. — Надеюсь, моя дорогая, что в будущем тебя ждет много счастливых дней рождения, а сегодняшний день запомнится тебе тем, что ты нашла хороших друзей.
Девушка поблагодарила ее с застенчивой улыбкой, и Дэвид сообщил:
— Аня согласилась поужинать с нами.
— Прекрасно, — одобрила леди Ранмир. — Но, возможно, ты сначала захочешь увидеть свою комнату? — Она подошла к двери, за которой находился смежный номер, — маленькая прелестная спальня, — я подумала, что ты захочешь жить рядом со мной, чтобы не чувствовать себя одинокой.
Девушка поднялась с дивана.
— Вы хотите сказать, что эта комната — моя?
— Ну, конечно же!
Дэвид заметил, что леди Ранмир была одновременно растрогана и удивлена.
— Тебе нравится?
— Она красивая, как и всё тут. — Аня медленно прошлась по маленькой спальне, словно находилась в музее.
— У нее есть вещи? — шепотом спросила леди Ранмир Дэвида.
— Да, где-то здесь. — Оглядевшись, он увидел у двери потертый чемоданчик, перевязанный веревкой, поднял его и отнес в Анину спальню.
Наверное, он слишком сильно встряхнул чемоданчик, или веревка была не очень крепкой, но она лопнула, и на пол вывалились все вещи.
— Мне ужасно жаль! — растерялся Дэвид.
— Ничего. — Девушка улыбнулась и подобрала с пола несколько стареньких платьев, пару книг, маленькую шкатулку, в которой, судя по всему, хранились ее скромные сокровища, и фотографии, на которых Дэвид увидел Беранова в молодости и женщину, похожую на Аню.
— Кажется, все. — Он огляделся. — Нет, вот еще один снимок.
Взяв в руки фотографию в рамке, он мельком взглянул на нее. И внезапно его будто кто-то полоснул по сердцу. С фотографии на него смотрели два смеющихся молодых человека, прищурив глаза от яркого солнца. Вне всякого сомнения, одним из них был тот самый юноша, чей снимок всегда носила с собой миссис Престон в память о сыне, который пропал больше двадцати лет назад.
Глава 4
— Кто эти молодые люди? — взволнованно спросил Дэвид.
Аня взглянула на фотографию и слабо улыбнулась:
— Старые друзья моей матери. Как-то она говорила, что ей очень нравился один из них.
— Какой именно? — Дэвид изо всех сил пытался говорить спокойно.
Аня покачала головой:
— Мама не хотела раскрывать тайну. Когда я спрашивала, она только смеялась.
Дэвид закусил губу.
— Вы когда-нибудь встречались с ними, в детстве например?
— Нет. Когда я попросила маму рассказать мне про того, кто ей нравился, она грустно ответила, что он давно умер. Еще до моего рождения.
— И все-таки она продолжала хранить фотографию.
— Возможно, это было напоминание о днях ее молодости, когда она была счастлива.
— А ваш отец что-нибудь знал об этом?
— Не думаю, что он вообще видел эту фотографию. Но незадолго до смерти, мама отдала ее мне и попросила сохранить.
— Разве не странная просьба, учитывая, что эти люди вам чужие?
— Я не знаю. — Аня нежно улыбнулась Дэвиду, словно ребенок, которому еще многое нужно объяснить. — Когда у тебя почти ничего нет, ты не в силах уничтожить то, что так любил. Мама знала, что я сохраню фотографию, потому что она дорожила ею. Зачем ей было причинять себе боль, выбрасывая ее?
Повернувшись к чемодану, Аня положила снимок среди других вещей.
Дэвид медленно поднялся. Ему казалось, что это открытие встало между ними, затмив все остальное. Но все равно он не знал, о чем еще спросить Аню. Он пробормотал, что ее ждут за ужином, и вышел в тетину гостиную, закрыв за собой дверь.
— Тетя Мэри…
— Что такое, Дэвид? — удивленно подняла глаза леди Ранмир.
— Это совершенно невероятно… — Он приблизился к ней и, понизив голос, чтобы не услышала девушка в соседней комнате, сообщил: — Среди ее вещей есть одна фотография. На ней двое мужчин, и один из них — сын Терезы Престон.
— Хочешь сказать: Мартин? — Леди Ранмир уставилась на племянника во все глаза. — Это невозможно! Почему ты так уверен?
— Менее часа назад я видел фотографию, которую носит в медальоне миссис Престон. Ее могли бы вырезать из копии той, что хранит Аня. Это одно и то же лицо.
— Ты спросил об этом у девушки?
— Конечно. Я небрежно поинтересовался, кто эти двое мужчин. Она ответила, что это старые друзья ее матери и что та очень любила одного из них, но не сказала ей, кого именно. Если один из них был отцом Ани…
— Ты, правда так думаешь?
— Но ведь это вполне вероятно, учитывая то, что рассказал мне Беранов. Что нам теперь делать?
— Пока ничего, — твердо заявила леди Ранмир.
— Ничего? Но мы не можем оставить все как есть!
— Нет, но нельзя действовать, пока мы все не выясним. Ты же понимаешь, что Тереза будет ужасно волноваться.
— У нее есть на то причина.
— Да, но когда человек взволнован, он не может принять верное решение.
Дэвид промолчал, однако остался недоволен.
— В любом случае, — продолжила тетя, — сегодня вечером девушку нельзя расспрашивать. Давай поужинаем спокойно, а завтра, может даже позже, сообщим обо всем Терезе. И Селии, — задумчиво добавила она.
— Наверное, ты права. — Упоминание о Селии внезапно остудило пыл Дэвида. Он пообещал, что
