Лили ехала вдоль берега озера, но вскоре свернула на дорогу, ведущую к дому, где жила Роза с мужем, Артом Уинслоу, и тремя дочерьми.
Лили специально выбрала время для визита: она хотела приехать, когда дети уже будут в постелях. Она ехала к Розе без особого желания, просто ей не хотелось, чтобы сестра узнала о ее приезде от кого- нибудь еще.
Лили тихонько постучала. Минуту спустя тяжелая дубовая дверь отворилась. За дверью стоял муж Розы.
Арт Уинслоу был гораздо мягче Розы, что могло бы сильно осложнить их семейную жизнь, если бы он не был родом из очень состоятельной семьи. Это давало ему некоторые права — Арту было дозволено в свое удовольствие играть в доме второстепенную роль. Именно поэтому, полагала Лили, их брак не распался.
Арт был явно удивлен, увидев Лили. Значит, ни Ханна, ни Мейда не говорили Розе о ее возвращении.
— Заходи. Роза с девочками.
— Я думала, они спят. М-м-может, я зайду в другой раз. Я ведь сейчас скрываюсь. Мне бы не хотелось просить их поменьше болтать.
— Они обожают хранить тайны, — настаивал Арт.
Неожиданно в прихожей зажегся свет. Роза сразу же увидела Лили. Обе замерли. Одинаковые темные волосы, та же бледная кожа, похожие фигуры — когда Лили смотрела на Розу, ей казалось, что она видит свое отражение.
— Ну, привет, — сказала Роза, подойдя и встав рядом с мужем. — Возвращение блудной дочери. Когда ты приехала?
— В субботу.
— А появляешься только сейчас? Сегодня среда.
— Я скрываюсь.
— Мама знает? А Поппи?
— Да.
Роза вздохнула и с обидой произнесла:
— И то хорошо.
Из-за двери высунулись три личика.
— Идите поздоровайтесь с тетей Лили, — сказала Роза.
Девочки подбежали к гостье: впереди шестилетняя Рут, следом семилетняя Эмма. Это были прелестные девчушки с темными вьющимися волосами, в светлых ночных рубашках в цветочек. Ханна, в такой же мешковатой футболке, что и в прошлый раз, у Мейды, по сравнению с ними казалась толстой простушкой. Лили протянула ей руку:
— Рада видеть тебя, Ханна. Какая милая футболка. — На футболке была нарисована кошка. — А своей кошки у тебя нет?
— Какая еще кошка, — сказала Роза. — У меня и с ней самой хлопот хватает.
— С кошками хлопот никаких, они вылизываются, — возразила Ханна.
— Кошки линяют. Хочешь ходить в кошачьей шерсти?
Лили пожалела, что коснулась этой темы.
Отец увел младших, а Ханна осталась стоять рядом с Лили.
— Ты сделала уроки? — спросила Роза у Ханны и, когда та кивнула, скомандовала: — Тогда иди к себе и почитай.
Лили обняла Ханну:
— Мы еще увидимся.
Она с состраданием смотрела вслед девочке, нехотя поднимавшейся по лестнице. Роза прислонилась к стене.
— Мне следовало догадаться, что ты вернулась. Мама была в скверном настроении. Она в скверном настроении с тех пор, как началась эта история. Она убеждена, что все только и делают, что за нами подсматривают и сплетничают о нашей семье. Это ее нервирует. А когда мама нервничает, она отыгрывается на мне. А на ком же еще? Я единственная всегда рядом, всегда забочусь о ней.
— Она вполне самостоятельна.
— Но не настолько, насколько ей кажется. Она ведет дело, и это замечательно, но при этом не становится моложе. Ей нужно отдыхать. Путешествовать. — Раздался телефонный звонок. — Радоваться внучкам.
— Разве Ханна не была у нее вчера?
— Ханна не тот ребенок, который приносит радость.
— Почему?
— Она упрямая.
Снова зазвонил телефон.
— Своевольная. Толстая.
— Она не толстая.
— Но толстеет.
Телефон все звонил.
— Возьмешь трубку, Арт? — крикнула Роза и, обращаясь к Лили, продолжила: — Зачем ты приехала? Мама просто рехнется. — Она обернулась и увидела, что ее муж сбегает по лестнице.
— Звонила Мейда, — сообщил он. — Двое рабочих из Квебека работали вечером на лугу, и у них перевернулся трактор. Мейда вызвала «скорую». Мне лучше поехать к ней.
— Я с тобой.
— Давайте я побуду с девочками, — предложила Лили.
— Они уже легли, — сказал Арт. — Они даже не узнают, что мы уехали.
— Все будет в порядке, — успокоила Лили и тихонько закрыла за родственниками дверь.
Несчастный случай оказался не слишком серьезным. Ни один из работников сильно не пострадал, хотя у обоих были переломы, что исключало их дальнейшее участие в уборке урожая. Поэтому Лили на следующее утро встала на рассвете, надела джинсы, теплый свитер, куртку и поехала к матери. За домом Мейды она свернула направо, к винокурне — невысокому каменному зданию, увитому плющом.
Лили вошла внутрь и вдохнула сладкий аромат яблок. Она часто приходила сюда в детстве, ей интересно было смотреть, как работает пресс, выжимающий из яблок сок.
Перед Лили, как живой, возник отец — вот он, в длинном фартуке и высоких резиновых сапогах, перекладывает яблоки из чана для мойки в подъемное устройство, которое переносит их к машине для резки.
— О боже, — раздался голос сзади.
Лили обернулась и увидела удивленную Орэли Мур. Семидесятилетняя Орэли была у Мейды за старшую.
Лили нравилась Орэли, у которой всегда — как и сейчас — была в запасе добрая улыбка. Но тут Лили увидела позади нее молодого человека. Орэли можно было не опасаться, она была человеком надежным и сдержанным. Но сопровождавший ее молодой работник…
После минутной паники Лили успокоилась. Она в Лейк-Генри. Здесь она родилась и выросла. Ей надоело прятаться.
Орэли жестом отослала молодого человека.
— Это Баб. Он из Риджа.
Баб так старался не смотреть на Лили, что она поняла: ему известно, кто она. Лили вышла наружу и стала ждать Мейду. Это было самое прохладное утро за все время ее пребывания здесь. На траве лежал легкий слой инея.
На повороте появилась Мейда. Увидев Лили, она остановилась в изумлении.
— Тебе не хватает рабочих рук, — сказала Лили. — Я могу помочь.
Мейда ничего не ответила, и Лили испугалась, что мать откажется от ее помощи. И пока Мейда не
