вошла внутрь здания, оставив дверь открытой, было неясно, какое решение она приняла.
Машины уже прогрелись — вращался барабан мойки, двигалась лента конвейера, пыхтел пресс.
Лили сменила куртку на клеенчатую робу с капюшоном, натянула сапоги и длинные резиновые перчатки и, поднявшись на платформу, встала рядом с Бабом. Он взял квадратную решетку и положил ее между собой и Лили. Решетка была покрыта нейлоновой тканью, края которой свисали вниз. Когда первые яблоки, пройдя через мялку, оказались в большой воронке наверху, Баб нажал рычаг, и яблочная масса вывалилась на ткань. Лили закинула левый край ткани на мякоть, подождала, пока Баб загнет свой левый край, затем загнула правый край, а Баб сделал то же самое. Пока он разравнивал завернутую массу, она взяла следующую решетку и положила ее сверху на сверток. Баб накрыл ее другим куском ткани, затем снова нажал рычаг. Сверху плюхнулась новая порция мякоти.
Стопка решеток с завернутыми в ткань яблоками росла. Когда набралось одиннадцать штук, они положили сверху дополнительную решетку, затем столкнули всю стопку по полозьям под большой пресс. Баб скрепил решетки, Мейда передвинула рычаг. Из свертков брызнул сок и потек в стоявший внизу чан.
Лили потеряла счет сверткам. К тому времени, когда Мейда объявила перерыв, Лили так вымоталась, что даже не ощущала усталости. Она обмыла свою клеенчатую робу и направилась в дом.
В кухне, на широком деревянном столе, лежал утренний выпуск газеты. Лили просмотрела его. Ничего нового.
Она подошла к телефону и позвонила Касси.
— Мы дали им неделю, — сказала Касси прежде, чем Лили успела задать вопрос. — Теперь мы подадим иск.
Джон вернулся с ленча в редакцию, и там его застал звонок Арманда. В его скрипучем голосе слышалось возбуждение:
— Лили Блейк вернулась в город. Ты должен пойти к ней и взять эксклюзивное интервью.
Джон не знал, как просочилась эта информация.
— Газета уже в типографии.
— Сделаем специальный выпуск. Я его оплачу.
— Что мы дадим в этом выпуске? Старье, перепечатанное из других газет? Что нового в этой истории?
— Она вернулась! — вопил Арманд. — Это и есть новое. Всем захочется знать почему, надолго ли она приехала, где живет.
— Все будут знать об этом еще до конца дня.
— Если ты не возьмешь у нее интервью, это сделает кто-нибудь еще. Давай же, Джон. В чем проблема? Это наша девушка. Наша история.
— Вот именно. Она наша девушка, а мы защищаем своих.
Джон повесил трубку, ощущая некую раздвоенность. С одной стороны, ему хотелось выполнить требование Арманда, статья для «Озерных новостей» действительно могла бы получиться первоклассной. С другой стороны, ему нравилась Лили, он восхищался ею. И чем больше он восхищался, тем неудобнее ему было использовать ее историю для своей книги.
Он ощутил прилив воинственного настроения и решил заняться Терри Салливаном. Он вошел в базу данных и воспользовался теперешним адресом Терри, чтобы найти номера его страховки, двух банковских счетов и четырех кредитных карточек, а кроме того, десять мест проживания в четырех штатах за двадцать три года.
Джон принялся изучать адреса. Три самых последних были неподалеку от Бостона — всего четыре переезда за двенадцать лет. Это ничего не значило. То, что он сменил семь адресов за предшествующие годы, было более странным.
Джон попытался найти причину столь частых переездов. И понял, что Терри не умеет ладить с хозяевами и соседями. Психически больной человек? Шизофреник? Возможно.
— «Озерные новости». Киплинг у телефона.
— Кип! — Это была Поппи. — Тебе звонит Терри Салливан. Соединить вас?
На секунду Джон ощутил себя виноватым, словно Терри звонил, догадавшись, что он делал и о чем думал.
— Я поговорю с ним, — ответил он. Несколько секунд спустя Джон сказал более холодным тоном: — В чем дело, Терри?
— Я слышал, она вернулась.
— Я об этом не слышал.
— Ты можешь подтвердить это, да или нет?
— Не могу, — ответил Джон. — Почему ты спрашиваешь? История закончилась. Твои сведения неверны.
— Нет. Я готов отстаивать свою правоту. Скажи, ты знал, что Лили была замужем?
Джон молчал секундой дольше, чем следовало.
— А-а, не знал, — злорадно протянул Терри. — Это был очень непродолжительный брак, летом, после первого курса колледжа. Парень учился на последнем курсе. Это было в Мехико. Через месяц они расстались, и она аннулировала брак. У меня есть доказательства, Джон.
— И что ты собираешься с ними делать? — с раздражением спросил Джон. — Ведь непродолжительный брак десятилетней давности теперь ни для кого не имеет значения.
— Что ж, поживем — увидим, — ответил Терри и повесил трубку.
Всю ночь Джона не оставляли мысли о Лили. К рассвету он понял, что ему непременно надо увидеться с ней. Зная, что она может рано уйти из дому, если снова будет работать у Мейды, он наскоро оделся и поехал в Тиссен-Коув.
Он прошел по сосновой хвое к крыльцу и постучал.
Лили открыла. Вид у нее был испуганный, волосы взлохмачены — нетрудно было догадаться, что он ее разбудил. Она была в ночной рубашке.
— Что-нибудь случилось? — спросила она.
— Нет-нет. То есть не знаю. Я не смотрел газеты. Можно зайти на минутку?
Она скрылась и появилась в накинутой на рубашку шали. Впустив Джона, Лили закрыла дверь, пошла на кухню и налила воды в старый кофейник.
— Прости, я не хотел тебя будить. Я подумал, что ты опять с утра уйдешь работать.
Лили засыпала в кофейник кофе.
— Орэли идет к зубному, значит, раньше девяти мы не начнем. — Она поставила кофейник на плиту, включила газ. — Что случилось?
— Звонил Терри Салливан. Сказал, что ты была замужем. Это совсем не мое дело… — начал он.
— Это правда. — Лили опустилась на ближайший стул. — После первого курса я изучала в Мехико историю искусств. Брэд был на последнем курсе. Я решила, что влюбилась. В первый год учебы мне было так одиноко, что замужество казалось превосходным выходом. Нам было весело эти полтора месяца. Но, когда мы вернулись в Штаты, веселье кончилось. Он сказал, что любит другую.
— Поэтому ты аннулировала брак.
— Я заплатила юристу, но оказалось, в этом не было нужды. Церемония была незаконной. Брэд знал это с самого начала.
— Кто-нибудь еще в городе об этом знает?
Лили покачала головой:
— Мы поженились за два дня до конца семестра. Он сказал, что пока лучше держать наш брак в тайне. Меня это вполне устраивало.
Она замолчала в ожидании. Догадаться, какой вопрос она не решается задать, было нетрудно.
— Я никому не расскажу, — пообещал он.
— А Терри? Он расскажет?
— После извинений ему придется выждать какое-то время.
