Этот стих - о вечной трагедии таланта при ничтожных правителях, в руках которых его, таланта, судьба. Он написан под впечатлением такой несправедливости, когда талантливые люди, чтобы выжить, должны притворяться бездарными.
Герой моего стиха — глубочайший человек, который вынужден работать шутом у короля, развлекать его величество и его гостей. Он должен всегда, где бы он ни был, притворяться дурачком.
Он - великий философ, но на нём - шутовской колпак.
У него - богатейшая внутренняя жизнь, но об этом никто и никогда не должен узнать.
Он любит музыку Шопена, но должен петь примитивные куплеты, которые нравятся королю.
По ночам он читает трагедии гениального немецкого поэта Шиллера, но не дай Бог об этом кто- нибудь догадается. Он - поэт, но и об этом никто не должен знать.
Он изучает историю христианства и приходит к ужасному выводу - ему не с кем поделиться. Он слышит примитивные разговоры напыщенных высоких гостей, но он должен выглядеть и восприниматься так, словно он глупее любого гостя.
Попробуйте прочитать этот стих вдвоём, один должен читать громко, другой - тихо. Тогда получится что-то похожее на двухголосие.
Всю свою недолгую жизнь он был совершенно одинок. Ни жены, ни детей. Причина этому глубоко трагическая, в неё мне сейчас не хочется вдаваться. Друзья у него вроде и были - это его соратники по «Могучей кучке» (модуляция 7 ): Римский-Корсаков, Бородин, Кюи, Балакирев. Но вся беда в том, что и они не понимали своего товарища. Да к тому же «Могучая кучка» достаточно быстро развалилась - каждый пошёл своим путём.
А непонимание друзей-композиторов произошло вот из-за чего.
В своей музыке Мусоргский так далеко оторвался от своего времени, был настолько невероятен, что его коллеги не могли, пользуясь оценками того времени, понять, что их друг общается с музыкантами и слушателями Будущего, что его подлинными поклонниками и продолжателями станут величайшие композиторы следующего столетия. Его музыкальные открытия современники воспринимали как «неправильности», как результат недостаточной музыкальной образованности. Ругали его за упрямство, потому что он не хотел «исправлять свои ошибки» в соответствии с требованиями своих друзей.
Одну из таких «неправильностей» я и предлагаю вам услышать.
Сейчас-то музыканты и слушатели знают, что эта «неправильность» относится к числу крупнейших открытий в истории музыки. Можно даже сказать, это - переломный момент.
Речь идёт об одной музыкальной картинке из цикла Мусоргского «Картинки с выставки».
Вообще я не советовал бы никому покидать этот мир без подробнейшего знакомства с «Картинками» Мусоргского. (Смотрите модуляцию 8 о Мусоргском.)
Почему я так настойчиво предлагаю эту музыку к обязательному познанию?
Дело в том, что на нашей планете среди многочисленных выдающихся творений искусства есть несколько произведений, которые даже на общем очень высоком уровне творчества возвышаются над всеми остальными. Именно к таким творениям относятся «Картинки с выставки».
Этому произведению мы посвятим подробный разговор в следующей книге. А пока - только об одной «картинке». Называется она «Два еврея - богатый и бедный».
На картинке художника Гартмана, которая и послужила основой для музыки, - два человека: богатый - толстый, самодовольный, и бедный - тощий (непонятно только, в чём душа держится) на пути к голодной смерти, согнувшийся перед богатым, как вопросительный знак, с протянутой рукой, молящий о милости и милостыне. (Картинка, к сожалению, пропала - осталось только её словесное описание.)
Мусоргский решил воссоздать в музыке этот контраст.
Вначале звучит музыка богача. Но как далеко ушёл Мусоргский от изобразительного начала!
В музыке -
Вторая же тема - тема бедного - человечна.
А затем начинается такое, что не поддаётся эмоциональному описанию. То, из-за чего поэты и художники, писатели и философы завидуют музыке.
Темы богатого и бедного звучат единовременно в двух разных голосах!
Ибо первый не слышит второго, а второй находится на пороге
Музыканты говорят об этом произведении, что это -
Не вдаваясь в разъяснение чисто музыкальных терминов, скажу так:
