другой этого первого люто ненавидит. Представьте себе возможность общения между двумя подоб­ными людьми.

Или, как в нашем случае: один всем своим умирающим от голода телом обращается к другому. Другой же мог бы помочь спасти от смерти, но он даже не способен услышать вопли смертника, ибо милосердие не заложе­но в его сердце.

Так вот, темы богатого и бедного звучат

одновременно в разных тональностях! Но весь ужас в том, что они, эти темы, - непримиримы, некон­тактны, никоим образом не могут соединиться.

И поскольку речь идёт о музыке, то именно музыка способна воссоздать конфликт не на уровне живописном (где существует изображение двух конкретных людей), не на поэтическом (как у Лермонтова: «А кто-то камень положил В его протянутую руку»).

В музыке Мусоргского они оказались непримиримы не на вербальном (словес­ном, смысловом) уровне. Они непримиримы на энергетическом уровне, на уровне космическом.

Представьте себе величайшую космическую катастрофу -

вспышку сверхновой.
При взрыве выделяется количество энергии, превышающее количество энергии нашего с вами Солнца в 10 ООО ООО ООО ООО ООО ООО раз. При этом погибают миллионы звёзд, звёздных систем, планет. На тысячах планет, возможно, были цивилизации. Своя любовь, свой Бах, свой Шекспир, планы провести лето, поэзия, невероятной красоты города. И вдруг всё превращено в ничто!

Не пугайтесь, нам подобная вспышка не грозит.

Я
просто привёл пример космической политональности.

И все ценности Духа, все силы Разума - ничто по сравнению с нечеловечески грандиозной стихией Космоса.

С точки зрения космического явления под названием

вспышка сверхновой
невозможно даже говорить о милосердии или о том, что при вспышке погибли великие цивилизации, о том, что погибли дети или навсегда уничтожены рукописи, в которых была заключена формула Бессмертия.

Только в музыке подобную катастрофу можно выразить. Ибо в музыке возможна единовременность и даже механи­ческое соединение несоединимого.

Все новаторства Мусоргского в истории музыки, все его невиданные звуковые открытия ведут к тому, что Мусоргский внедряется во многие сферы жизни, которые до него, пожалуй, считались недоступными даже музыке. И для того чтобы суметь это сделать, он невольно перешёл границы, которые музыка как вид искусства ставит перед творцом. Музыка Мусоргского - это театр, психология, риторика (то есть невиданное богатство живой человеческой речи).

Мусоргский впервые показал, как музыка без слов, достигнув высшей невербальности, открывает вербальность на новом уровне. Ведь чисто формально перед нами -

часть из сюиты
(моду­ляция 9), а с точки зрения литературы и живописи - жанровая сценка (сценка из народной жизни).

Но по звучанию эта музыка звучит на уровне совсем не бытовом, никак не жанровом, а превращается в музыку вне Времени и Пространства.

На это способны только сверхгении!

Так вот, разные тональности двух одновременно звучащих тем у Мусоргского - катастрофичны. И это - Вселенская катастрофа.

Послушайте музыку Мусоргского в двух вариантах: в оригинале (Мусоргский написал её для фортепиано) и в оркестровке французского композитора Мориса Равеля (модуляция 9).

О том, какой вариант вам ближе - фортепианный или оркест­ровый - и почему, напишите на чистом листе бумаги. Только не забудьте оставить на бумаге свободное место. Кто знает, быть может, через несколько лет вы вернётесь к вашей записи и измените своё представление.

А может быть, и не измените! Но главное - вернуться.

Прелюдия к пятой встрече

По пути на пятую встречу выйдите в дорогу немного раньше, чем обычно.

Посмотрите на окружающий вас мир как на подарок. Каждое мгновение нашей жизни неповторимо. Вечное стремление человечества остановить мгновение и есть одна из главных причин того, что появилось искусство.

Даже мамонт, высеченный на стене пещеры, - это попытка сохранить впечатление, момент, мгновение, продлить это чувство, это неповторимое ощущение побе­ды человека над могучим зверем.

Попробуйте посмотреть на всё, что нас окружает, другими глазами.

Не спешите, созерцайте.

Представьте себе, что вы прибыли с другой планеты, и всё привычное станет вдруг непривычным. Люди, деревья, движения.

Иной взгляд, о котором я сейчас пишу и которым предлагаю посмотреть и увидеть, - это особенность творческой личности.

Таким образом вы приготовите себя к восприятию совсем особого явления в искусстве. Мы с вами попадём на праздник деталей, где каждая травинка или снежинка, каждая капля или сосулька, каждое облако или туча -

целый мир.

Мы незаметно приблизились к этому явлению, когда упомяну­ли имя Мориса Равеля.

Нам предстоит сейчас попасть в иное измерение.

Вы готовы к этому? Тогда...

ВСТРЕЧА ПЯТАЯ. «Глубокий обморок сирени»

О. Мандельштам.

И
МПРЕССИОНИЗМ

Художник нам изобразил
Глубокий обморок сирени
И красок звучные ступени
На холст, как струпья, положил.
Он
понял масла густоту -
Его
запёкшееся лето
Лиловым мозгом разогрето, Расширенное в духоту. А тень-то, тень всё лиловей, Свисток иль хлыст, как спичка, тухнет, - Ты скажешь: повара на кухне Готовят жирных голубей. Угадывается качель, Недомалёваны вуали, И в этом солнечном развале Уже хозяйничает шмель.
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату
×