в конце концов надо мне и здесь поработать.
– Может быть! – отозвался Дар. – Я ведь всего лишь мальчик на побегушках!
Лона долго смотрела ему в глаза, потом снова погладила по руке.
– Пожалуйста, продолжай так считать, дорогой. На меня это прекрасно действует.
Дар был уверен, что ему полагается быть довольным. Но он и правда весь светился изнутри – по более общим соображениям.
– И сколько принесет нам этот утроенный контракт?
– Ну, в течение следующих трех лет... с гарантией, что компания раз в четыре месяца будет поставлять новую модель... около пятисот тысяч ежегодно.
Дар выпучил глаза.
– Полтора миллиона?
Лона кивнула. Она выглядела очень довольной.
Дар откинулся и перевел дыхание.
– Да. Теперь я вижу, что понадобятся некоторые дополнительные исследования. Да.
– Но это же замечательно! – подмигнула Лона. – Главное ты уже сделал. Этот робот может подавать завтрак в постель. Еще немного, и он сумеет загружать посудомоечную машину.
У Дара неожиданно лицо приняло отсутствующее выражение.
– С вытяжными конечностями... это не так уж трудно... а если у него будут телескопические руки, он сможет убирать паутину в углах и мыть стены.
– А если он сможет мыть стены, то сможет и покрасить.
– И даже квалифицированно поклеить обои, – Дар улыбнулся. – Не нужно будет брать в аренду робота-маляра и кибер-обойщика. Понимаю. Половину усовершенствований мы уже сформулировали. Неудивительно, что ты хотела добавить новую мастерскую, когда мы закончим извлекать лед из полости.
– Ну... да, – Лона опустила глаза, играя своим винным бокалом. – На самом деле я хотела спросить тебя, Дар, не сможешь ли ты добавить круглое помещение на северо-западе замка. Не очень большое...
– Рядом с нашей спальней на плане? – Дар нахмурился. – Конечно. А какое производство ты там хочешь организовать?
Лона по-настоящему покраснела и опустила голову.
– Производство, которое вначале будет очень маленьким. Но постепенно начнет расти. И расти будет лет пятнадцать, а то и дольше.
Дар долго смотрел на нее.
Потом встал, подошел к ней и взял за руку.
– Дорогая, ты хочешь сказать, что у нас может быть ребенок?
Она кивнула, улыбаясь ему, и он поразился, увидев, что глаза ее полны слез.
– Да, – прошептала она, прежде чем ее рот оказался занят.
Час спустя дыхание их настолько успокоилось, что Лона смогла удовлетворенно вздохнуть, а Дар спросил ее на ухо:
– Ты выйдешь за меня замуж официально?
– Угу, – Лона повернулась к нему, лицо ее прояснилось. – Мне кажется, что наконец наши дети будут в безопасности.
– В безопасности? – Дар поджал губы и осторожно спросил. – Значит ли это, что ты собираешься оставаться дома несколько лет?
Лона кивнула, глаза ее были огромными, а лицо серьезным.
– Дар, обещаю, что года два не буду летать на Землю.
Корделия вздохнула, глаза ее затуманились.
– Люблю счастливые концы у историй.
– Но правду ли она сказала? – спросил Джеффри, посмотрев на Фесса. – Она сдержала слово, Фесс?
– К сожалению, нет, – ответил робот. – Практически она и не могла: ей нужно было участвовать в деловых совещаниях и вести переговоры с перспективными клиентами.
Магнус спросил:
– А почему муж не мог сделать это за нее?
– Он хотел, – вздохнул Фесс, – но у него не было такого дара. Может, потому что раньше он был учителем. Он был одержим необходимостью всегда говорить только правду. Для дела коммерции он никак не годился.
– Да и для других дел тоже, судя по твоим словам, – добавил Магнус,
– Там ему самому казалось. Он умер, считая, что прожил счастливую и заполненную жизнь, однако по всем меркам весьма незначительную.
– Папа говорит, что все должны установить и знать пределы своих возможностей, – заметил Грегори, – а потом пытаться превзойти их.
– Первым произнес этот афоризм именно Дар Мандра, Грегори; с тех пор он переходил в вашем семействе от поколения к поколению. Но ключевое понятие – “пытаться превзойти”. В результате вы всегда выполняете работу лучше, чем другие в тех же условиях, и добиваетесь больших достижений. И тем не менее все равно не достигаете цели.
Взгляд Грегори утратил сосредоточенность – мальчик обдумывал это утверждение. Джеффри продолжал хмуриться.
– Значит, основатель нашего рода ничего не достиг в жизни?
– Зависит от того, что считать достижением. Вместе с женой он создал самую большую компанию в конгломерате Максимы, вырастил троих отличных детей и прожил всю жизнь в счастливом браке.
– Но он ничего не создал, не открыл и не изобрел.
– Да, он не нашел ответа на вопрос, который сам сформулировал, и не сознавал, что правильного ответа в такой формулировке не существует. Однако его сын Лимнер унаследовал от него эту проблему и попытался разрешить ее. Вопрос таков: “Почему материальный объект может быть размещен в семимерном пространстве, а электромагнитные волны – нет?” Как и Дар, он не сумел найти решение, но принял отсутствие ответа за указание дальнейших действий.
Грегори спросил:
– И на что, по мнению Лимнера, указывало это отсутствие?
– Что, вероятно, электромагнитные волны можно разместить в семи измерениях; для этого нужна только особая техника. Поскольку электромагнитное излучение есть собственная особая среда, передатчик должен обладать собственной изоморфностью.
Магнус поднял голову.
– И размышления Дара позволили Лимнеру открыть этот принцип?
– Да.
– Тогда почему он утверждал, что потерпел неудачу? – спросил Магнус.
– На самом деле, конечно, это не так, просто Дар так считал.
Джеффри крепко зажмурил глаза и покачал головой.
– Минутку, прошу тебя. Ты хочешь сказать, что он добился успеха, но сам этого не знал?
– Совершенно верно. Ощущение неудачи, которое испытывал Дар, связано с непониманием им собственной природы: в отличие от Лоны, он был не инженером, а чистой воды теоретиком.
– О, бедный предок! – слезы сами собой навернулись Корделии на глаза. – Умереть, испытывая осознание собственной незначительности, что является совершеннейшей неправдой!
– О, не жалей его, Корделия. Он осознавал свой успех в качестве мужа, отца и надежного члена сообщества. К старости он понял, что достижения в науке и бизнесе не так уж и важны. И это правильно.
Грегори, шокированный этим заявлением, спросил:
– Что? Как ты можешь говорить, что открытие новых знаний не имеет значения?
– Только относительно, Грегори, только относительно. Для Дара имел значение только тот факт, который увеличивает сумму счастья людей, и в этом он добился поразительных успехов. А теперь хватит,
