Для пущей убедительности Род ткнул столовым ножом в сторону трактирщика. Огромный живот толстяка испуганно съежился, затем поспешно ретировался, прихватив своего владельца с собой.
И с чего это он взял, что я – чародей? – подумал Род, пережевывая огромный кусок мяса.
Никогда не едал мяса лучше, – решил он. – Должно быть, все дело в дыме. Интересно, какое дерево они используют?
Наверное, виновато «presto allegro». Он, вероятно, подумал, что это какое-то заклинание...
И все-таки эти слова действительно сотворили чудо. Род откусил кусок чесночной колбасы и хлебнул эля. Он – чародей?
Никогда! Хоть он и второй сын второго сына, но так низко еще не пал.
Кроме того, чтобы стать чародеем, требовалось подписать кровью договор, а у Рода не было лишней крови, и он вовсе не стремился проливать ее почем зря...
Он осушил кружку и с треском поставил ее на стол. Тут же появился трактирщик с кувшином и снова наполнил кружку доверху.
Род хотел было благодарно улыбнуться, но вспомнил о своем статусе и превратил улыбку в ухмылку. Пошарив в кошеле, он нащупал неправильной формы золотой самородок – свободно конвертируемую валюту средневекового мира – но, вспомнив о том, как быстро в подобных заведениях обирают щедрых, остановил свой выбор на серебряной пластинке.
Издав какой-то булькающий звук, трактирщик изумленно вылупился на узенькую белую полоску в своей ладони, затем, заикаясь, рассыпался в благодарностях и скрылся.
Род с досады закусил губу. Очевидно, даже столь крохотный кусочек серебра мог вызвать здесь настоящий фурор.
Однако приступ гнева быстро прошел – воистину, фунт другой мяса в желудке делает окружающий мир гораздо привлекательнее. Род выставил ноги в проход, потянулся и откинулся на спинку стула, ковыряя в зубах столовым ножом.
Что-то в этом зале было не так. Веселье казалось каким-то нарочитым – излишне громкие голоса, немного натянутый, с проскальзывающими мрачными нотками, смех. Не прикидывались лишь те, кто выглядел угрюмо. Их мысли были черны, как сажа. Страх.
Взять хотя бы вон ту парочку головорезов за третьим столиком справа, которые яростно спорили о чем- то с предельно серьезным видом. Род повернул свой перстень и направил его на этих двух .
– Но что толку от этих сборищ, ежели королева продолжает травить нас своими солдатами!
– Что правда, Адам, то правда. Не хочет она выслушать нас, вот, говоря начистоту, и держит подальше, не давая высказаться.
– Ну, тогда надо заставить ее выслушать!
– И что с того? Ее вельможи не позволят ей дать нам то, что мы требуем.
Адам хлопнул ладонью по столу.
– Но у нас есть право быть свободными, не становясь ворами и нищими. Надо покончить с долговыми тюрьмами, да и с налогами тоже!
– Ага, а также с отрубанием уха за украденный кусок хлеба. – Его собеседник потер с виноватым видом правую сторону головы. – И все же она хоть что-то жертвует нам...
– Ну да, теперь еще эта ее затея с собственными судьями! Отныне великие лорды не вправе вершить правосудие так, как им заблагорассудится.
– Вельможи этого не потерпят, и ты сие знаешь. Судьи долго не протянут. – Лицо Одноухого стало мрачным. Он чертил пальцем круги на влажной поверхности стола.
– Не, вельможи встанут стеной против прожектов королевы. – Адам вонзил свой нож в стол. – И куда смотрит Логайр?
– Эй, не вякай против Логайра! – Лицо Одноухого налилось кровью. – Если бы не он, мы и по сей день остались бы ордой оборванцев! Не задевай Логайра, Адам, ибо без него у нас не было бы даже медяшки, чтобы посидеть в этом трактире, где солдаты королевы только гости!
– Да, да, он собрал нас, воров, вместе и сделал из нас людей. Но теперь он держит в оковах обретенную нами смелость, не позволяя драться за то, что нам принадлежит!
У Одноухого заиграли желваки на скулах.
– Ты наслушался праздной и завистливой болтовни Пересмешника, Адам!
– И все же драться нам придется, попомни мои слова! – воскликнул Адам, сжимая кулак. – Должна быть пролита кровь, покуда мы добьемся своего. Кровь – за кровь, за ту кровь, что выпустили вельможи из...
Что-то громадное врезалось в Рода, припечатав его к столу и окатив смрадом пота, лука и дешевого вина.
Род уперся рукой в стол и резко пихнул плечом. Туша отшатнулась с громким «уф-ф». Род, нащупав печатку перстня, отключил его и вытащил кинжал.
Над ним возвышался человек ростом футов в восемь и шириной с фургон.
– Эй ты! – прорычал он. – Че не глядишь, куда я иду?
Нож Рода крутнулся, отбрасывая зайчик в глаза великану.
– Отойди, приятель, – сказал он мягко. – Оставь честного человека наедине с его элем.
– Честный человек, как же! – заржал рослый крестьянин. – Вояка зовет себя честным человеком! – Его
